В.Л.Хейфец, Д.А.Правдюк
Современные чилийско-
отношения в контексте поиска решения «морской проблемы» Боливии
В статье рассматриваются отношения между Чили и Боливией с 2011 по 2015 г. — с момента когда Международный суд ООН начал фигурировать в дискурсе боливийского президента Эво Моралеса по вопросу территориального спора. Новая стратегия боливийских властей по решению «морской проблемы» перевела противостояние между двумя странами в принципиально иную плоскость.
Ключевые слова: Боливия, Чили, территориальный спор, Международный суд ООН.
Одной из главных задач, стоящих перед современным мировым сообществом, является окончательное устранение территориальных противоречий и споров между государствами как ключевого фактора эскалации международной напряженности, периодически угрожающей перерасти в военные конфликты. Вместе с тем, несмотря на совершенствование международно-правовой системы и миротворческие усилия ООН, на данный момент множество стран мира так или иначе вовлечено в территориальные споры, и тенденции к сокращению их числа не наблюдается1. Эти конфликты в большинстве своем являются наследием ХХ в., который ознаменовался колоссальным переделом политической карты мира. Есть, однако, и такие территориальные споры, которые длятся уже более ста лет. В Латинской Америке одним из таких старейших споров считается затяжной конфликт между Чили и Боливией, возникший после Второй тихоокеанской войны 1879—1883 г. между Боливией, Перу и Чили, в результате которой Перу уступила Чили часть своей береговой линии, а Боливия потеряла все свое побережье, лишившись таким образом выхода к морю2.
Виктор Лазаревич Хейфец — доктор исторических наук, профессор СПбГУ (jeifets@gmail.com); Дарья Антоновна Правдюк — магистрант факультета международных отношений СПбГУ (pravdukdasha94@yandex.ru).
Статья подготовлена в рамках проекта «От биполярного к многополярному миру: латиноамериканский вектор», поддержанного РГНФ (проект № РГНФ 15-31-01016/15).
боливийские
На протяжении всего ХХ в. Боливия пыталась оспорить навязанный ей мирный договор от 20 октября 1904 г., в котором закреплялось ее внутри-континентальное положение. Но, несмотря на периодические проявления готовности к уступкам со стороны чилийских властей, их позиция в целом оставалась неизменной: принцип нерушимости указанного договора был лейтмотивом всех комментариев Сантьяго. И все же Боливия четыре раза была близка к своей цели: во-первых, в 1895 г., когда между ней и Чили были подписаны три договора — о торговле, о передаче территорий и о мире и дружбе, по которому Боливия получала Такну и Арику. Однако договоры так и не были ратифицированы ни чилийским, ни боливийским конгрессами3. Затем в 1926 г., когда предложение госсекретаря США Франка Келлога (1925—1929) о передаче Боливии Такны и Арики было отвергнуто из-за протестов со стороны Перу4, и в 1950 г., когда секретные переговоры между чилийским президентом Габриэлем Гонсалесом Виде-лой (1946—1952) и боливийским дипломатом Альберто Остриа Гутьерре-сом о «боливийском коридоре» сорвались из-за того, что стали достоянием общественности5. И наконец, в 1975 г., когда правительства Аугусто Пиночета (1973 - 1990) и боливийского президента Уго Бансера (1971—1978, 1997—2001) вели переговоры об обмене северной части Арики на равные по площади боливийские территории у чилийско-боливийской границы, что также было обречено на провал из-за непримиримого противодействия Перу6.
Казалось бы, боливийскому народу, в национальном самосознании которого прочно укоренилась мечта о возращении выхода к морю7, пришло время смириться со своей «безвыходной», в прямом и переносном смысле, ситуацией: за предыдущее столетие Боливия так и не обрела надежных союзников, готовых вместе с ней отстаивать ее право на выход к океану, поэтому к XXI в. она подошла с весьма неопределенными перспективами добиться цели. Кроме того, набирающий обороты процесс глобализации стал все сильнее навязывать государствам принцип размежевания политики и экономики, чтобы минимизировать сдерживающее влияние политических противоречий на экономическое развитие. Южноамериканский регион также подвергся влиянию этих процессов, и ради преимуществ экономической интеграции Боливии пришлось отодвинуть на второй план территориальные притязания к Чили, так или иначе препятствовавшие развитию их сотрудничества, что сделало возможным подписание в 1993 г. двустороннего договора о свободной торговле8.
Тем не менее чилийско-боливийский территориальный спор не только не сошел на нет, но и внезапно эволюционировал из застарелого вялотекущего противостояния в ключевой вопрос повестки дня обеих государств. В значительной степени это можно считать личной заслугой боливийского экс-президента Карлоса Месы (2003—2005), который был полон решимости «восстановить историческую справедливость». В качестве инструмента воздействия на Чили он предложил формулу «газ в обмен на море», означавшую приостановку поставок газа в Чили в случае отказа вести конструктивный диалог по морской проблеме. Этот подход был расценен чилийской стороной как шантаж, что помешало возобновлению переговоров9, но все же спровоцировало всплеск интереса к теме как в странах, вовлеченных в спор, так и на всем континенте и даже в мире.
Еще бóльшую решимость вернуть Боливии суверенный выход к морю продемонстрировал действующий президент страны Эво Моралес (2006 — н/в). Кроме привлечения внимания к проблеме на различных международных форумах он настойчиво старался наладить отношения с чилийским руководством, постоянно подчеркивая в своих заявлениях, что считает Чили братской страной10.
Наиболее впечатляющих успехов в этом направлении Э.Моралес добился во время первого президентского срока чилийской главы государства Мишель Бачелет (2006—2010). Она склонялась к тому, чтобы пойти навстречу Боливии11, и страна поддерживала ее в этом: по данным социологического опроса чилийской газеты «El Mercurio» в 2006 г., 60% чилийцев высказались за предоставление Боливии выхода к морю12. Это, конечно, не означало, что чилийские власти были готовы быстро и безо всяких условий отдать часть своей территории Боливии, но символизировало готовность Чили к конструктивному диалогу. Стремление Бачелет предпринять какие-то шаги отразилось в создании специальной комиссии, главной задачей которой было решение спорных вопросов в отношениях между странами и, в частности, морской проблемы. 18 июля 2006 г. эта двусторонняя межправительственная комиссия согласовала повестку дня из 13 пунктов, касающихся урегулирования спорных вопросов и обсуждения общих проблем развития. В документе было сформулировано принципиальное требование Боливии предоставить ей суверенный выход к Тихому океану в виде коридора шириной в 10 км, пролегающего по чилийско-перуанской границе . В целом деятельность комиссии свелась к регулярным встречам министров и заместителей министров иностранных дел и пространному обсуждению спорных вопросов. Были достигнуты некоторые договоренности в области совместного использования водных ресурсов, в частности р. Силала, и расширения и модернизации чилийского порта Икике, через который Боливия осуществляет свой экспорт. Несмотря на то, что комиссия так и не продвинулась в решении чилийско-боливийского спора, следует отметить, что общая атмосфера в двусторонних отношениях при Бачелет была явно позитивной14.
Начало второй декады XXI в. ознаменовалось резкой сменой внешнеполитического курса Чили: временное потепление чилийско-боливийских отношений было фактически сведено на нет консервативной политикой следующего президента Себастьяна Пиньеры (2010—2014), лидера правоцентристского Альянса за Чили (Alianza por Chile, ApCh). Заявление С.Пиньеры о том, что его предшественница «слишком далеко зашла» в переговорах по морской проблеме Боливии, не предвещало дальнейшего укрепления дружеских отношений между странами15. Более того, соседство с Боливией не раз оценивалось Пиньерой как опасное — в связи с растущим трафиком наркотиков из этой страны16. На протяжении президентского срока Пиньеры попытки Боливии возобновить обсуждение территориального конфликта неизбежно наталкивались на официальную линию чилийского правительства, заявлявшего, что у него нет неразрешенных споров с Боливией, и что по данному вопросу следует придерживаться договора 1904 г. Именно на этом этапе полемика перешла из официальной дипломатической переписки и межправительственных встреч в сферу выступлений в СМИ. Первые лица обеих стран, обращаясь к народу, неизменно затраги-
вали тему территориального спора, что вызывало незамедлительную реакцию страны-оппонента, чей президент или министр иностранных дел выступал с ответной речью. Показательны события, произошедшие в январе 2011 г.: в обращении к народу в день создания Многонационального государства 22 января Моралес сказал: «Атакама принадлежала Боливии, и мы надеемся скоро вернуть ее»17. На следующий день Пиньера выступил с заявлением, суть которого можно передать следующей цитатой: «Атакама принадлежит и будет принадлежать Чили и никогда не станет предметом переговоров с Боливией»18.
Апогеем этой «заочной полемики» стало заявление Моралеса, также ужесточившего дискурс в ответ на неуступчивость Пиньеры, в котором он потребовал от чилийского правительства принять конкретное решение по морской проблеме Боливии до 23 марта 2011 г. (в этот день в Боливии отмечается День моря). Чилийский президент выразил удивление подобными ультимативными требованиями и к назначенному сроку заявил, что не видит перспектив получения Боливией выхода к Тихому океану19. Ответ Моралеса был довольно неожиданным: президент объявил, что подаст иск в Международный суд ООН20. Так начался новый этап чилийско-боливийских отношений, когда посредником в споре должна была стать высшая судебная инстанция ООН, что впервые дало боливийцам надежду на урегулирование конфликта, так как, несмотря на усилия Месы и Моралеса, в первом десятилетии XXI в. Боливия не продвинулась на пути к возвращению побережья. Хотя в период 2006—2009 г. и состоялись двусторонние консультации, что
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.