Материалы гляциологических исследований, вып. 102
«СПЕЦНАЗ» ГИДРОМЕТСЛУЖБЫ (к 50-летию Гидрографической партии Гидрометслужбы Таджикистана)
В Службе погоды трудятся гидрологи, метеорологи, синоптики, химики. У каждого — своя профессия, своя работа, свои кабинеты, свои места за столом у компьютера, уже ставшего неотъемлемой принадлежностью современного инженера Службы погоды. Однако было в каждой Ги-дрометслужбе горных республик Советского Союза особое подразделение, называвшееся гидрографической, снегомерной или гляциологической партией, рабочим местом сотрудников которой были не теплые, уютные кабинеты, а холодные горы — ледники, засыпанные снегом долины, горные озера, места образования и схода лавин и селей.
Я назвал такие подразделения «спецназом», потому что это были действительно элитные отряды, «гвардия гидрометслужбы», куда брали людей физически здоровых, опытных, проверенных, любящих и знающих свою специальность и горы.
В 2006 г. у Гидрографической партии Гидрометслужбы Таджикистана был «золотой» юбилей, поэтому невольно хочется вспомнить прошлое. Могу быть в чем-то некомпетентен, в чем-то не прав, но, возможно, кому-нибудь будут полезны мои воспоминания: сейчас подобные подразделения постепенно восстанавливаются в Таджикистане, Узбекистане, Киргизии, Казахстане, республиках Закавказья и на Северном Кавказе.
Таджикистан дольше всех республик Советского Союза оставался неисследованным: только в 1930-х годах были стерты последние белые пятна с его карты. Причин несколько: отсталость самой страны, долгое время бывшей колонией Бухарского эмирата, труднодоступность многих районов, басмачество, нехватка опытных кадров. Только начали создавать сеть гидрометеорологических станций и постов — грянула Отечественная война. Поэтому до середины 1950-х годов исследованием снега, лавин, селей и ледников в Таджикистане занимались ученые из России и Узбекистана. Однако путь из Москвы и даже из Ташкента на Памир «и далек и долог», поэтому республике требовалось свое подразделение, каким и стала Гидрографическая партия.
Каждый сотрудник партии обязан был знать работу метеоролога, гидролога, лавинщика, топографа, гляциолога, уметь ездить верхом, уверенно ходить на лыжах, плавать, управляться с катером, лодкой, снегоходом, в любых условиях ставить палатку, разжигать костер, готовить пищу, оказывать первую помощь, иметь хорошую зрительную память и хорошо чувствовать себя при любой погоде на высотах до 5000 м. При этом и характер требовался твердый, но уживчивый, чтобы человек мог долго и успешно работать в любом коллективе. Чем не «спецназ»?
Если сотрудник партии получал приказ отправиться в экспедицию, он не имел права отказаться, сославшись на здоровье или семейные обстоятельства. Главным нашим законом была «боеготовность номер один». Такие выражения, как «не могу», «не умею», «не знаю», «боюсь», «не справлюсь», в нашем лексиконе не употреблялись.
Работники Гидрографической партии почти постоянно находились в горах, в городе же только обрабатывали привезенные материалы наблюдений. Зарабатывали больше других сотрудников Гидрометслужбы, но и спрос был
самый жесткий. Эта работа была не только трудной, но и опасной.
Среди начальников партии самым выдающимся был Анатолий Гордеевич Санников, всю свою жизнь отдавший изучению гор Таджикистана. Начал он свою трудовую деятельность еще в 1940-х годах техником на станциях Ванч и Ирхт (Сарезское озеро), но скоро стал авторитетным гляциологом в Средней Азии, даже был избран членом Секции гляциологии Междуведомственного геофизического комитета АН СССР. Не имевший специального образования, он обладал феноменальной зрительной памятью, знал каждый репер на ледниках, расположение каждой рейки, каждого осадкомера, был предан своей работе и требовал такой же преданности от подчиненных.
Штат партии составлял в разные годы от 16 до 30 человек, а рабочим местом были более 100 тыс. км2 гор высотой до 7000 м. Летом мы изучали ледники, обследовали селеопасные и лавиноопасные районы, а зимой фиксировали сход лавин и подсчитывали запасы снега в горах. Снегомерные работы проводились в бассейнах главных рек республики на 17 снегомерных маршрутах со 160 снегопунктами, охватывавших почти все районы в интервале высот от 1500 до 4000 м. Кроме того, в конце каждого зимнего месяца большая группа сотрудников партии на вертолете отправлялась в горы. За несколько дней мы облетали верховья рек Зеравшан, Ягноб, Оби-хингоу, Кызылсу-южной, Яхсу, бассейн Камароу, отмечали толщину снега по рейкам, приземлялись на дне долин и измеряли плотность снега и снегозапас. По возвращении в Душанбе немедленно обрабатывали все полученные материалы, составляли справку о запасах снега в горах и отправляли ее в Правительство республики, разные Министерства и ведомства.
Полеты вертолетчиков по заявкам Гидрографической партии приравнивались к высшей, 6-й категории трудности. Порой приходилось садиться там, где действительно «не ступала нога человека». У нас навсегда осталась добрая память о замечательных вертолетчиках Игоре Иванове, Юрии Журавлеве, Евгении Малахове, Юрии Сачко...
В горах Таджикистана было установлено более 400 аэровизуальных реек высотой от 3 до 7 м, которые позволяли зимой с вертолета определять толщину снега в верховьях горных рек. Ни в какой другой горной республике СССР не было такой густой сети реек. Многие из них весной оказывались сбитыми лавиной, согнуты ветром и снегом, приходилось ежегодно их ремонтировать, а весь инструмент — лом, лопата и собственные руки. Каторжная работа! Кроме того, установили в горах более 100 суммарных осадкомеров; их тоже приходилось собирать и ремонтировать вручную.
В бассейне р. Камароу (приток второго порядка р. Сур-хоб) был разбит опытный полигон для определения оптимальной густоты пунктов наблюдений снегомерной сети. На площади 348 км2 было установлено 123 рейки, 5 осадкомеров и разбито 10 снегомерных пунктов наземного маршрута. Эти наблюдения позволили также изучить распределение снега по высоте и экспозиции склонов в течение всего зимне-весеннего периода.
- 234 -
-е-
Всем известен страшный обвал ледника Колка на Кавказе, произошедший осенью 2002 г. и унесший более 100 жизней. В Таджикистане тоже есть такие пульсирующие ледники, в том числе ледник Медвежий, расположенный в верховьях р. Ванч. Работники Гидрографической партии начали наблюдать за ним еще в начале 1960-х годов, изучали его во время подвижек 1963, 1973, 1989 гг. Ими был обследован другой «ледяной пульсар» Дидаль, при подвижке которого в 1974 г. произошел грандиозный обвал льда.
У партии под контролем было три десятка ледников в самых различных районах Памира и Гиссаро-Алая. На одних мы вели в летний полевой период целый комплекс наблюдений, на других ежегодно делали съемку языков, а иногда и профилей, третьи посещали раз в несколько лет. Особенно запомнился ледяной красавец Скогач, находящийся в бассейне р. Обихингоу, где мы работали вместе с сотрудниками Института географии АН СССР. Вместе с ними мы поднимались в самые истоки ледника, на высоты почти 5000 м. В течение четырех лет подряд мы вели наблюдения на леднике Скогач весь период абляции — с июня по октябрь, в последующем прилетали на неделю два раза в год — в начале и в конце этого периода.
Сотрудники партии составили карты лавинной опасности многих горных районов республики, курировали 3 снеголавинные станции, работали на 4 временных снеголавинных станциях в районе Сангикара (правый приток р. Сурхоб) и в районе Анзобского перевала, а также на Шахристанском и Хабурабадском перевалах. Регулярно проводили наблюдения за селями в нескольких контрольных селевых очагах, обследовали прошедшие сели.
Вместе с сотрудниками Института географии АН СССР таджикские «спецназовцы» участвовали в составлении Каталога ледников СССР для бассейна р. Вахш. Сами составили Каталог оледенения бассейна р. Кафирниган, а он включает более 300 ледников, а также свою часть Кадастра лавин СССР и почти подготовили Кадастр селей Таджикистана как часть Кадастра селей СССР — но события начала 1990-х годов помешали его выпуску.
Работники Гидрографической партии в 1976-1977 гг. по заданию правительства впервые составили точную карту глубин Сарезского озера, что позволило определить его объем. Для этого зимой во льду пробуривали лунки, в которые опускали лот: было сделано более 800 промеров глубин по 58 профилям, охватившим всю поверхность озера, проведены десятки измерений температуры воды и ее химического состава на различной глубине. Нередко жили в палатках прямо на льду, передвигались по озеру сначала на мотоцикле «Урал», затем на снегоходе «Буран». Бывали случаи — проваливались в полынью, и все же программа экспедиции была выполнена. Сейчас исследователи Сарезского озера используют как основу материалы, полученные работниками нашей Гидрографической партии и наблюдателями гидрометстанции Ирхт. Только развал СССР и последовавший затем отъезд специалистов из республики помешал работе второй гидрометстанции у истоков этого озера — Пшарт, открытой в конце 1980-х годов: первыми ее обживали опять-таки наши «спецназовцы».
Сотрудники партии разработали методику прогноза лавин из свежевыпавшего снега и некоторых селей, изучили накопление снега в верховьях ледников Диахандара, Дихаданг, ГГП, Скогач, превращение его в лед, а льда — в воду, т.е. весь процесс рождения рек Таджикистана. Казалось, в таких условиях только пиши диссертации и защищайся, однако руководство Управления Гидрометслужбы
«Спецназ» гидрометслужбы
считало, что наука отвлекает от оперативной работы и главное — конкретный труд. Так и остались сотрудники Гидрографической партии рядовыми солдатами науки, хотя выступали с докладами на Всесоюзных семинарах, совещаниях, симпозиумах, печатали свои статьи в «Известиях Всесоюзного географического общества», «Трудах Среднеазиатского научно-исследовательского гидрометеорологического института» и др.
Сейчас я с некоторым изумлением оглядываюсь на прошедшее: неужели всего за 35 лет, до 1990-х годов два-три десятка человек сумели сделать так много? Главная причина, по моем
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.