УДК
Справедливость в доктрине конституционной экономики
А.Е. ШУНЯЕВА, студентка Института права ТГУ им. Г.Р. Державина
Справедливость — истина в действии.
Б. Дизраэли
Тезис о том, что жизнь — вещь несправедливая, давно стал расхожим. Действительно, мир устроен так, что люди с рождения наделены разными способностями и разными возможностями для осуществления своих желаний. Между тем гражданское общество обладает множеством механизмов, чтобы гарантировать права и свободы живущих в нем людей. Разве не государство — это достижение всеобщего разума — является тем инструментом, который может, минуя веления природы, дать человеку правовые возможности, равные с людьми, которым в жизни повезло больше?
Политико-экономические явления современности привели к появлению в российском обществе особого класса под названием лузеры. Это люди, оказавшиеся за бортом общественной жизни и потому не способные реализовать свой потенциал в силу многих факторов, главным из которых является недостаточная материальная обеспеченность. Даже обладая способностями и талантами, они не могут проявить себя хотя бы из-за действия принципа накопляемого преимущества, получившего большую распространенность в условиях рыночной экономики. Преимущество более сильных членов общества возрастает независимо от их личных усилий, и необратимости этого процесса не может помешать даже государство. Разрыв между бедными и богатыми в настоящее время, по сведениям социологов, достиг катастрофического размера, что свидетельствует о неправильном функционировании государственных механизмов. В итоге негативная тенденция несоблюдения принципа справедливости может вызвать нарушение стабильности в обществе.
Господство в России позитивистских взглядов, сводящих в единое целое норму и право, приводит к тому, что категория справедливос-
ти выводится за рамки правового поля, а ее место занимает позитивистский закон (как воплощение справедливости). Между тем ли-бертарно-юридическая теория как тип право-понимания (ее представитель — В.С. Нерсе-сянц) подходит к праву с иных позиций, рассматривая его как мерило справедливости. Но, к сожалению, многообразие взглядов на место справедливости в праве обусловливает трудность ответа на вопрос, как государство должно относиться к лузерам. Оказывать помощь и поддержку согласно теории социального государства в ущерб экономическому росту или предпочесть общественный прогресс и свободную рыночную экономику, а неудачливых граждан бросить на самостоятельное выживание? С точки зрения морали зависящим от государства людям помогать необходимо. Но, как отмечают некоторые ученые, такого рода меры являются тормозом развития всего общества. Так, И.А. Алебастрова считает, что ведение социальной политики ложится нелегким бременем на бюджет страны. Социальная политика провоцирует психологию социального иждивенчества, подавляя творческую активность населения. Ее значительные масштабы, сопровождающиеся большим размахом перераспределения государством доходов граждан, отрицательно сказываются на материальном стимулировании предпринимателей, порождают (и не без оснований) у социально благополучных слоев населения чувство их дискриминации («позитивная дискриминация») и нарушения государством их права частной собственности, а также снижение их заинтересованности в результатах своего труда и социальную апатию1.
Тем не менее публичный отказ государства от социально незащищенных граждан был бы
1 См.: Алебастрова ИА. Социальное государство: белые одежды голого короля или платье для Золушки? // Конституционное и муниципальное право. 2008. № 20. С. 2—3.
не только несправедливым, но и негуманным. Думается, что ореол справедливости, возвышающий право, имеет все основания стать ареалом права, но только при господстве экономической конституции, базовым принципом которой она и является. Концепция экономической конституции, или конституционной экономики, для российской правовой действительности достаточно нова (в Германии она разрабатывается уже около 40 лет). Идея вмешательства государства в экономику воплощалась однажды в социалистическом государстве, но на фоне тотального контроля над всеми сферами жизни общества и попрания прав человека это вмешательство вряд ли можно было назвать конституционным. В настоящее время отечественной правовой науке известны только один комплексный труд по проблемам экономической конституции (работа Г.Н. Андреевой1) и один — по проблемам конституционной экономики (работа П.Д. Баренбойма, В.И. Лафитского, В.А. Мау2). Монография Г.Н. Андреевой примечательна тем, что в ней раскрываются содержание и исторический аспект теории экономической конституции на примере зарубежных стран. При этом внимание акцентируется на внутренней потребности российской экономики в конституционно-правовом регулировании. Автор четко выделяет два подхода к конституционному регулированию экономических отношений — естественный и системный, вырабатывает теоретические модели допустимых границ и форм государственного воздействия на экономику, предлагает некоторые ориентиры для реализации концепции в странах, где рыночная экономика находится на стадии формирования.
Несмотря на вышеперечисленные достоинства работы, стоит отметить отсутствие идеологического аспекта монографии, основой которого, как нам представляется, мог бы стать принцип справедливости. Говоря о какой-либо правовой теории, мы прежде всего задаемся вопросом: какую проблему она решает? Очевидно, что исследуемая нами концепция предполагает рамочное регулирование экономической сферы, определяя границы государственного экономического вмешательства. Но разве это делается только ради процветания государства и общества? Ведь механизмы саморегуляции рыночной экономики вполне справляются с задачей общественного прогресса. По нашему мнению, конституционное регулирование экономики обусловлено необходимостью перераспределения национального капитала в пользу малообеспеченных слоев, что может
позволить ныне зависящим от патерналистской поддержки государства людям приблизиться к уровню обеспеченных слоев населения и вносить больший вклад в экономическое процветание страны. В этом смысле глобальной целью существования конституционной экономики является утверждение принципа справедливости в государстве.
Прежде чем рассмотреть эту категорию сквозь призму конституционной экономики, необходимо проследить, как менялось смысловое наполнение данного понятия с течением времени.
Категория справедливости в праве — одна из наиболее неоднозначных и многоаспектных, поскольку относится к области морали, нравственности и изначально рассматривается как философская категория. Именно философская наука открыла человечеству представления о справедливости. Народам Древнего Востока богиня Справедливости виделась все замечающей и всегда бодрствующей. Аристотель считал, что «государственным благом является справедливость, т. е. то, что служит общей поль-зе»3; Платон придерживался мнения, что справедливость — это божественное благо4 (при этом под справедливым и законным понималось одно и то же). Действительно, взаимосвязь понятий «право» и «справедливость» не нуждается в особых доказательствах: с точки зрения лексики последнее слово произошло от первого (аналогия прослеживается и в латыни: justitia и jus). Право исторически воспринимается людьми как нечто справедливое, может быть, как форма выражения справедливости. Революции и государственные перевороты зачастую имеют единственную подоплеку: привести нормы права в соответствие со справедливостью. «Учитывая то, что справедливость должна быть присуща праву в целом, право должно не только стремиться к справедливости, но и воплощать справедливость настолько, насколько это возможно в существующих экономических, социальных и политических условиях в государстве», — пишет И.И. Андриа-новская5.
Что вкладывается в понятие «справедливость»? Толковый социологический словарь понимает под ним «общий принцип, согласно которому индивидуумы должны получать то, что они заслуживают»6. Это действительно так, но кто вправе отграничивать справедливое от несправедливого? То, что справедливо для одних людей в одной ситуации, может быть совершенно несправедливым для других людей и в другой ситуации. Скажем, суровое наказание
1 См.: Андреева Г.Н. Экономическая конституция в зарубежных странах. — М., 2006.
2 См.: Конституционная экономика / П.Д. Баренбойм, В.И. Лафитский, В.А. Мау. — М., 2006.
3 Аристотель. Политика. Кн. 3. VII. 1. — М., 1995. С. 114.
4 См.: Платон. Законы. — М., 1999. С. 552.
5 АндриановскаяИ.И. Проявление категории «справедливость» в праве // Наука, образование, общество: интернет-журнал СахГУ. <http://journal.sakhgu.ru.work.php?id=54>
6 Дэвид Д., Джери Дж. Большой толковый социологический словарь. <http://voluntary.ru/dictionary/567/word/>
преступника в уголовном праве будет справедливым по отношению к потерпевшему, но и несправедливым по отношению к преступнику, если оно превышает тяжесть совершенного преступления. Рассматриваемая нами категория относится к разряду философских именно ввиду своей абстрактности и относительности. Еще Сократ задавался вопросом: если говорить правду, не вводить в заблуждение и приносить пользу — справедливо, то лгать, вредить и вводить в заблуждение — несправедливо? И отвечал сам себе, что справедливо также вредить своим врагам и обманывать друзей ради их же пользы. Как такое зыбкое понятие определяет дух права, представляющего собой совокупность упорядоченных правовых норм?
Право является регулятором общественных отношений, оно создает правила поведения, обязательные для исполнения. Именно правовая норма должна быть справедливой, поскольку она имеет достаточную юридическую силу, чтобы «узаконить» справедливость в обществе. Другими словами, дух справедливости претворяется в жизнь с помощью норм права.
Этот принцип не имеет собственных средств выражения. Как правило, он опосредуется через такие понятия, как равенство, свобода, нравственность. Естественной представляется множественность подходов к определению его сути. Пользуясь философским происхожд
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.