ИЗ ИСТОРИИ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ВОСТОКОВЕДЕНИЯ
СРЕДНЕВЕКОВАЯ МОНГОЛЬСКАЯ ЛИТЕРАТУРА: ОПЫТ ИСТОРИОГРАФИИ В РОССИИ (XX ВЕК)
© 2011 Е.Е. БАЛДАНМАКСАРОВА
В начале XX в. в России закладывается фундамент классического востоковедного литературоведения. Формируется плеяда ученых, которые создают свои научные школы: В.В. Бартольд, Н.Я. Марр, Б.Я. Владимирцов, С.Ф. Ольденбург, И.А. Орбели, Ф.И. Щербатской, И.Ю. Крачковский, В.М. Алексеев, А.П. Баранников, Е.Э. Бертельс, В.В. Струве, В.А. Гордлевский, Н.И. Конрад. Их труды характеризуются фундаментальностью, высоким профессионализмом, универсализмом, а также основательностью, цельностью, добротным анализом исследуемого фактического материала, а главное - в них заложены импульсы для дальнейших исследований.
Ключевые слова: монголоведение, средневековая монгольская литература, историческая поэтика, анализ художественной литературы.
Монголоведение наибольшие успехи делает в традиционных центрах востоковедной науки - Москве и Ленинграде. В Институте востоковедения Академии наук и его Ленинградском филиале, на восточном факультете ЛГУ, в Институте мировой литературы появляются ученые, занимающиеся исследованием литературы монгольских народов. Монголоведение развивается также в научных центрах и в вузах Бурятии и Калмыкии.
Безусловно, весом вклад в востоковедную науку петербургской школы востоковедов. Именно ее представителями были заложены основы классического востоковедения в России. Начало XX в. можно отметить как время расцвета петербургского монголоведения, связанного с именами А.М. Позднеева, В.Л. Котвича, А.Д. Руднева, Б.Я. Владимирцова, Н.Н. Поппе, Б. Барадина. В Монгольском кабинете Института востоковедения АН СССР плодотворно трудились Н.Н. Поппе, Ц.Ж. Жамцарано, В.А. Казакевич, С.А. Козин, Г.Н. Румянцев, С.Д. Дылыков, Б.И. Панкратов, Л.С. Пучковский, которые представляли основные направления монголоведной науки. К этой замечательной категории ученых относится крупнейший монголовед академик Борис Яковлевич Владимирцов (1884-1931). Его по праву можно назвать основателем литературоведения и фольклористики монгольских народов как науки. Оставленные им фундаментальные исследования, публикации литературных и фольклорных текстов, а также переводов способствовали становлению и развитию монгольского литературоведения. В своих трудах, посвященных литературе общемонгольского периода, Б.Я. Владимирцов не только уделял внимание исследованию важнейших проблем истории литературы, но и обозначил перспективу их дальнейшего изучения.
Б.Я. Владимирцов прошел фундаментальную подготовку, как теоретическую, так и практическую, для которой были характерны широта и систематичность. Еще в студенческие годы он принимал участие в экспедиционной работе, а в 1925 г. возглавил этнолого-лингвистическую экспедицию в Хэнтэйский и Ургинский аймаки Монголии, в 1926 г. - экспедицию АН СССР в Монголию и Китай. Теорию он изучал не только
в Санкт-Петербургском университете, но и в Коллеж де Франс, в Сорбонне. В 19121913 гг. работал в библиотеках и музеях Парижа и Лондона. Владимирцов принадлежал к тому поколению востоковедов, которые в силу недостаточной исследованности их науки должны были работать в нескольких направлениях, не замыкаясь в рамках какой-нибудь узкой специальности.
В своих работах, посвященных монгольской литературе и фольклору, Владимирцову удалось поднять актуальные для литературоведения проблемы: соотношения фольклора и литературы, взаимопроникаемости этих двух эстетических систем, традиций и новаторства, периодизации монгольской литературы, эволюции и функционирования жанровой системы, специфики монгольской литературы, определения ее места в литературном процессе индо-тибетского ареала, влияния буддизма на литературу, перевода и литературных связей. Заслуга Владимирцова в том, что он показал пути перехода от текстологических и филологических изысканий к анализу литературного материала, умению их обобщать.
В ряду литературоведческих работ своей фундаментальностью выделяется статья "Монгольская литература" (1920), где впервые в истории монгольской литературы автор попытался обобщить весь имеющийся к тому времени материал и рассмотреть эволюцию монгольской литературы, причем в неразрывной связи с историческими изменениями в монгольском обществе. Вслед за А.М. Позднеевым Владимирцов поднимает вопрос о "малой известности монгольской литературы", "об отношении монголов к своей письменности, литературе", более того, именно с этих вопросов начинает статью, отметив, что в течение сорока лет монгольская литература серьезно не изучалась. Причину этого он видит, во-первых, в том, что монгольские народы исторически "разбросаны на огромном пространстве от Дона до Великого океана, от реки Лены до тибетской столицы, войдя в состав нескольких государственных организаций" [Владимирцов, 2003, с. 59]. Во-вторых, Владимирцов указывает на обстоятельство, повлиявшее на всю духовную жизнь и культуру монгольских народов, - принятие буддизма, благодаря которому они были вовлечены в индо-тибетский культурный мир. Исследователя в данном случае волнуют вопросы, которые можно определить как ключевые: существует ли монгольская литература, можно ли признать за произведениями монгольской письменности право называться литературными? Размышляя над этими актуальными для развития монголоведения того времени проблемами, Владимирцов пишет, что "внимательный наблюдатель откроет любопытный мир, откроет особую литературу, и именно литературу, а не письменность кочевого народа, развивающуюся в совершенно особых, незнакомых культурным народам Европы и Азии, условиях" [Владимирцов, 2003, с. 60].
Высоко оценивая "Сокровенное сказание монголов" (1240) с точки зрения художественной, Владимирцов подчеркнул, что это "настоящее литературное произведение, и притом самое интересное, самое яркое, с которым не может сравниться ни одно создание последующей монгольской литературы" [Владимирцов, 2003, с. 60-61], так как ни один кочевой народ не оставил такого памятника, который "так образно и детально рисует подлинную жизнь" [Владимирцов, 1934, с. 8-9]. Безусловно, чрезвычайно важно его предположение о том, что "быть может, в эпоху расцвета монгольского народа, большего подъема его национальных сил, в эпоху создания могучей, железной и организованной империи и обширных завоеваний богатейших стран Востока, монголы создали и еще что-нибудь, быть может, у них появлялись и другие литературные произведения, определялись известные навыки, направления..." [Владимирцов, 2003, с. 61].
Необходимо отметить, что Владимирцовым был сделан по существу серьезный шаг, вслед за О.М. Ковалевским, в разработке проблемы периодизации истории монгольской литературы.
Первый период назван им эпическим и совпадает со временем появления и существования Великой Монгольской империи (XII-XIV вв.). К эпическому роду монгольской литературы автор относит исторические предания, героические и дидакти-
ческие поэмы, а также пишет о существовании определенного литературного течения, "которое сумело блестяще выявиться в литературных произведениях" [Владимирцов, 2003, с. 62]. Совершенно справедливо утверждение ученого о том, что заложенные в XIII-XIV вв. литературные традиции продолжали развиваться на протяжении всех последующих периодов не только в собственно литературных произведениях, но и в дидактических, а также в исторических сочинениях, летописях. Показательно еще и то, что именно в этот период вырабатывается и развивается монгольский литературный язык, обогатился его словарь, и даже была научно исследована грамматика монгольского литературного языка.
Второй период, вслед за историками, Владимирцов именует "темным" (XV-XVI вв.) и, по его мнению, в это время замирает всякая литературная деятельность, ибо этот период тесно связан с падением монгольской династии в Китае.
Третий период (с XVII в. до революции) обозначен им как буддийский, ибо связан с распространением тибетского буддизма и маньчжурского господства. Конец XVI в. связан с укреплением монгольских ханств и племенных союзов и, как следствие, начинается возрождение монгольского общества, вызывая новые духовные потребности. Практически все монгольские племена ко второй половине XVII в. приняли тибетский буддизм, и Тибет становится для них обетованной страной, источником духовного света: с новой силой возрождается монгольская письменность, активно возобновляется литературная, переводческая деятельность. Именно в этот период формируется, по мнению Б.Я. Владимирцова, самобытный национальный характер монгольской литературы, выделяя ее среди других литератур кочевых народов, других буддийских литератур.
Литература монголов вызывает "особый, специальный интерес", еще и потому, по мнению Б.Я. Владимирцова, что "народная монгольская душа, ее чаяния, идеалы и вкусы выявляются не только в тех или других оригинальных литературных произведениях, но и в подборе переводов, в переложении на свой родной язык, усвоении и уподоблении заимствованного чужого", еще и потому, что "к монголам попали из Тибета и Китая ряд памятников мировой литературы, ряд литературных произведений, которые в других формах, в других редакциях и вариантах стали широко известны во многих странах Запада и Востока. Затем монгольская литература сохранила несколько памятников индийской литературы, которые в самой Индии или исчезли совершенно, или сохранились уже в совершенно другой форме, почему монгольские версии оказываются чрезвычайно важными для восстановления первоначальных черт" [Владимирцов, 2003, с. 66-67].
Дальнейший обзор конкретных произведений монгольской литературы "буддийского периода", переводной литературы индийского, тибетского и китайского происхождений и в связи с этим постановки проблем литературных связей и влияний, проблем взаимоотношений фольклора и литературы, а также анализ им литературного процесса дают возможность указать на появление калмыцкой (сер. XVII в.) и бурятской (конец XVIII в.) литератур, которые в целом можно рассматривать как убедительное доказательство Владимирцовым того, что средневековая монгольская литерату
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.