Публикации
СТАЛИН И ПОЛЬША. 1943-1944 годы.
Из рассекреченных документов российских архивов
Беседы Сталина с послом Польши Т. Ромером 26-27 февраля 1943 г. и с деятелем польского социалистического движения О. Ланге 17 мая 1944 г., советские записи которых публикуются ниже, отражают две эпохи в отношениях СССР и Польши. Первая -это время конфронтации и непримиримости позиций советского руководства и довоенной польской политической элиты, вторая - время согласований с Москвой намерений новых представителей Польши, признававших совпадение внешнеполитических интересов двух стран и поэтому принявших советские условия взаимодействия после войны.
Встречи состоялись в условиях принципиальных перемен на советско-германском фронте, что оказывало прямое воздействие на их конкретное содержание и политические позиции собеседников. В феврале 1943 г. закончилась Сталинградская битва, вошедшая в историю как начало коренного перелома в пользу СССР на главном театре боевых действий, где обозначилась перспектива военного поражения вермахта. Претерпевала изменения и расстановка сил внутри антигитлеровской коалиции. Советский Союз стал для Великобритании и США главным военным и влиятельным политическим партнером. Он обретал право претендовать на признание его интересов в послевоенном мире, на изменение геополитической расстановки сил и организацию системы международных отношений с учетом этих интересов. Весной 1944 г. Красная Армия завершала изгнание гитлеровцев с оккупированных советских земель. Впереди был ее выход в страны Европы, полный военно-политический разгром фашистского блока, освобождение народов от фашизма и послевоенное геополитическое переустройство Европы.
Совершавшиеся перемены неизбежно актуализировали проблему будущего многих европейских государств и в особенности так называемых малых стран, расположенных по периметру советских границ. В советской концепции обеспечения долгосрочных внешнеполитических интересов СССР предусматривалось не только сохранение всех территориальных приобретений кануна войны. Как приоритетная выдвигалась задача установления сферы советского влияния на континенте в качестве гарантии от возможного, как тогда считали, повторения германской угрозы1.
В связи с этим Польше, расположенной на кратчайшем пути из Центральной Европы к рубежам СССР, советские политики отводили особое место в будущем региональном межгосударственном военно-политическом союзе во главе с Москвой. На этот союз советская сторона намеревалась "опереться" после войны, выстраивая систему собственной безопасности и возможного баланса интересов великих держав в Европе. Реализация такой концепции означала не только сохранение советско-польской границы по состоянию на 1941 г., но и переход Польши в сферу интересов и под влияние СССР.
Польская правящая элита в лице правительства, находившегося в Лондоне, расценивала действия и намерения Москвы как покушение на территориальную целостность и государственный суверенитет страны. Будучи не в меньшей мере заинтересованной в исключении послевоенной внешней угрозы, как с запада, так и с востока, она имела
1 См.: Ржешевский O.A. Сталин и Черчилль. Встречи. Беседы. Дискуссии, гл. 6. М., 2004; Донесение из Лондона советского посла при союзных правительствах А.Е. Богомолова от 11.02.1942 г. - Архив Президента РФ (далее - АП РФ), ф. 3, оп. 63, д. 363, л. 23, 25.
свой геополитический интерес в восточноевропейском регионе. Расчет был на то, чтобы, сохраняя традиционную внешнеполитическую ориентацию страны на западные державы и военно-политический альянс, прежде всего с Англией и США, организовать региональную систему союзов (конфедераций), заняв в ней ведущие позиции и превратив Польшу в регионального лидера. В этом ее политики видели способ обретения внешней безопасности и повышения международного веса страны на континенте2. Весьма отчетливо проступала и особая заинтересованность и роль Польши в создании преграды на пути реализации внешнеполитических интересов СССР.
Важнейшими элементами польской концепции были восстановление польско-советской довоенной границы, а также планы территориального расширения Польши за счет восточных территорий Германии. В массовом сознании поляков граница 1921 г., установленная после победы Польши и поражения Советской России в войне 1919-1920 гг., ассоциировалась с возрождением польской государственности и с национальной независимостью страны от СССР. В расчетах польских политиков именно эта граница рассматривалась в качестве непременного условия внутриполитической стабильности и безопасного для Польши геополитического баланса сил на востоке континента3. Советское руководство определяло политику и замыслы Польши как глубоко антисоветские.
Таким образом, представления советских и польских руководителей о глубинных национально-государственных интересах СССР и Польши не совпадали, а определенные ими долгосрочные цели во многом исключали друг друга. Это формировало напряженную атмосферу текущих двусторонних отношений, придавало устойчивость крупным межгосударственным разногласиям.
Главным среди них оставалась проблема советско-польской границы. Правительства обеих стран сохраняли непримиримые позиции по вопросу о государственной принадлежности восточных территорий довоенной Польши ("кресов" - по-польски или западных районов Украины и Белоруссии - по советской терминологии), которые в 1939 г. были включены в состав СССР. Политическое упорство сторон в этом вопросе отражает публикуемая беседа Сталина с Ромером.
Советская сторона, подписав с правительством генерала В. Сикорского 30 июля 1941 г. Соглашение о восстановлении дипломатических отношений, признала утратившими силу советско-германские договоры 1939 г., где речь шла о "территориальных переменах" в Польше4. Толкование советским и польским партнерами по антигитлеровской коалиции главной статьи соглашения существенно различалось. Польские политики "прочитывали" эту констатацию, по меньшей мере, как шаг на пути к восстановлению и международному признанию границы 1921 г.5 Они настойчиво добивались гарантий Запада в данном вопросе6.
В отличие от них Москва расценивала текст той же статьи в качестве не более чем денонсации своих политических договоренностей с германским рейхом. Она не оставляла полякам надежд на перемены в своей позиции даже под давлением их главной тогда союзницы - Англии. Нараставшая уверенность в победе Красной Армии позволяла советскому руководству лишь откладывать международное признание границы 1941 г. Еще в мае 1942 г. Сталин связывал это с военно-политическими итогами войны: "Вопрос о границах, или скорее о гарантиях безопасности наших границ на том или ином участке нашей страны, будем решать силой"7. Шансы польской стороны на возвраще-
2 Duraczynski E. Rza^d Polski na uchodztwie. 1939-1945. Warzsawa, 1993, s. 90; idem. Polska 1939-1945. Dzieje polityczne. Warzsawa, 1999, s. 120-125; 136-137.
3 Duraczynski E. Polska 1939-1945..., s. 121-126, 141-144.
4 Документы и материалы по истории советско-польских отношений (далее - ДМИСПО), т. VII. М., 1973, с. 208.
5 Там же, с. 134-135; Парсаданова B.C. Советско-польские отношения в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945. М., 1982, с. 64-66.
6 Duraczynski E. Polska 1939-1945., s. 200, 206; ДМИСПО, т. VII, с. 318, 319.
7 Ржешевский O.A. Указ. соч., с. 157.
ние спорных территорий под контроль Польши уменьшались по мере военных успехов СССР.
Столь непримиримые позиции сторон свидетельствовали, что проблема советско-польской границы будет постоянно "питать" конфликт интересов и ограничивать возможности военно-политического сотрудничества СССР и Польши в борьбе с Германией.
Во время беседы Сталина и Ромера встал вопрос о польской армии. Правительство Польши, договариваясь летом 1941 г. с СССР о формировании здесь национальных
о
сухопутных частей, вряд ли предусматривало только и в первую очередь их участие на советско-германском фронте. Дальнейший ход событий показал, что имелась в виду перспектива использования этой армии в качестве военно-политического фактора, обеспечивающего восстановление суверенного государства в довоенных границах и возвращение правительства из Лондона в Польшу.
Москва в пору создания Польской армии на территории СССР, когда Красная Армия несла огромные потери, была весьма заинтересована в боевом участии поляков на советско-германском фронте и видела в прямом военном взаимодействии советских и польских частей предпосылку нормализации и стабилизации межгосударственных политических отношений в качестве добрососедских.
Таким образом, налицо были заинтересованность обеих сторон в использовании боевого потенциала польского солдата и одновременно различия в понимании задач и функций польской армии как политического инструмента при решении будущего Польши.
Противоречия возникли уже в конце 1941 г., когда в действиях польского правительства проявилась тенденция сначала откладывать участие поляков в боях на советско-германском фронте, а затем главой польского правительства Сикорским перед Сталиным был поставлен вопрос о выводе польской армии за пределы СССР, в Иран. В результате обмена мнениями этот вопрос тогда был отложен, но вскоре вновь поставлен перед советской стороной9. В течение 1942 г. польское правительство, поддерживаемое Великобританией, подготовило и уже к концу лета 1942 г. эвакуировало из СССР почти 75,5 тыс. польских военнослужащих и около 38 тыс. членов их семей10.
В Москве расценивали происшедшее не только как нежелание Польши воевать вместе с Красной Армией на самом тяжелом участке борьбы с Германией, но и как недружественный военно-политический шаг союзника по антигитлеровской коалиции.
Современные польские исследователи правомерно считают, что эвакуация армии привела к негативным для Польши политическим последствиям11. Исчезло важнейшее, военно-политическое направление советско-польского сотрудничества. Была исключена возможность освобождения страны с Востока армией, подчиненной легитимному правительству Польши. Произошло политическое "ослабление польских активов" в антигитлеровской коалиц
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.