Историография и источниковедение
© 2008 г.
в.в. СОКОЛОВ
СТАНОВЛЕНИЕ СОВЕТСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЙ в 20-е годы ХХ века
Российская историческая наука обогатилась новым, только что изданным сборником документов по становлению советско-японских отношений. Дипломатическая история советско-японских отношений нашла свое довольно полное отражение в издании, подготовленном МИД, "Документы внешней политики СССР", насчитывающим 24 тома. Новый же сборник документов в двух книгах "Москва - Токио. Политика и дипломатия Кремля"1, задуманный его авторами и составителями под руководством академика Г.Н. Севостьянова, призван показать несколько иной аспект, а именно процесс принятия внешнеполитических решений в СССР. Он содержит прежде всего документы Политбюро и Секретариата ЦК РКП/ВКП(б), Наркоминдела и других правительственных органов, касающихся всестороннего развития советско-японских отношений в 1921-1931 гг.
Сотрудники Института всеобщей истории и Института российской истории РАН проделали колоссальную работу по выявлению и отбору важнейших документов из Архива Президента Российской Федерации, отражающих нелегкую борьбу российской дипломатии за прекращение японской интервенции на Дальнем Востоке, установление дипломатических и консульских отношений между двумя странами, налаживание политического и особенно экономического сотрудничества. Как показывают многочисленные документы, находившиеся ранее на секретном режиме хранения, от молодой советской дипломатии потребовались большие усилия и настойчивость, чтобы убедить правящие круги Японии отказаться от интервенционистской политики в отношении России, которую они проводили в течение ряда лет.
Сборник открывается интересным документом - постановлением пленума ЦК РКП(б) от 1 января 1921 г., в котором говорилось: "Признать советизацию Дальневосточной республики безусловно недопустимой в настоящее время, равно как недопустимым какие бы то ни было шаги, способные нарушить договор с Японией" (кн.1, с. 11).
Многие в наши дни могут даже не знать о существовавшей с санкции Москвы Дальневосточной республике (ДВР), провозглашенной 6 апреля 1920 г. левыми силами в г. Верхнеудинске (ныне Улан Удэ) в Прибайкалье. Целью ее создания было образование своеобразного буфера между Советской Россией и вторгшимися на российский Дальний Восток войсками интервентов, прежде всего Японии.
17 июля 1920 г. между ДВР и Японией путем обмена нотами было достигнуто соглашение, согласно которому Япония признавала существование ДВР, а тем самым и ее юрисдикцию на всей территории российского Дальнего Востока. Таким образом, ДВР становилась субъектом международного права. Однако самостоятельная политика правительства ДВР, направленная на защиту национальных интересов, не устраивала Японию, преследовавшую лишь свои экспансионистские цели в политике и экономике.
Соколов Владимир Васильевич - кандидат исторических наук, специалист по международным отношениям и внешней политике СССР и России.
1 Москва - Токио. Политика и дипломатия Кремля. 1921-1931 гг. Сб. док. Отв. ред. академик Г.Н. Се-востьянов, кн. 1, 756 с.; кн. 2, 460 с. М., 2007.
Сговорившись с представителями компрадорских кругов российского бизнеса, японцы в конце мая 1921 г. свергли власть правительства ДВР во Владивостоке и в ряде других городов Приморья и поддержали созданное буржуазное правительство во главе с братьями С.Д. и Н.Д. Меркуловыми. Японские позиции на российском Дальнем Востоке в связи со свершенным правительственным переворотом на короткое время значительно окрепли.
Это понимали в Москве и не совсем учитывали в правительстве ДВР, которое сохраняло власть на обширной территории Дальнего Востока и по-прежнему пыталось заинтересовать японских деловых людей в экономическом сотрудничестве с ДВР.
В докладной записке наркома иностранных дел РСФСР Г.В. Чичерина секретарю ЦК РКП(б) В.М. Молотову от 18 июня 1921 г. говорилось: "Коллегия НКИД считает недопустимым и крайне вредным и опасным вступление в какие бы то ни было переговоры с японским правительством". С такой оценкой был согласен и В.И. Ленин (кн.1, с.13-14).
Через несколько дней Чичерин конкретизировал свою позицию, указав, что предоставление концессий японцам со стороны ДВР "недопустимо, пока Япония не очистит всей без исключения территории ДВР... и не восстановит дипломатических отношений с ДВР и РСФСР" (кн.1, с.15).
Одновременно Москва, стремясь выйти из внешнеполитической изоляции и добиваясь так необходимого для России налаживания экономического сотрудничества с другими странами, заключила 16 марта 1921 г. торговое соглашение с Великобританией. В ноябре 1920 г. правительство России подписало предварительные договоры о концессиях на Камчатке с синдикатом американского предпринимателя В.Б. Вандерлипа, а в следующем году с американской компанией Ф.Ф. Синклера о предоставлении той права на разведку и эксплуатацию нефти и других полезных ископаемых на территории Северного Сахалина. Эти соглашения о концессиях не были осуществлены.
Но сам факт возможного экономического сотрудничества России и США на Дальнем Востоке вызывал беспокойство японских правящих кругов, уже испытавших определенное давление со стороны США в связи с экспансионистской политикой Японии в Китае и наращиванием японских морских вооружений. Это беспокойство усилилось, когда делегация ДВР во главе с А.А. Языковым отправилась в Вашингтон, где проходила конференция 9 держав по морским вооружениям и положению в Тихоокеанском бассейне. Делегация ДВР использовала свое пребывание в США для активной пропагандистской кампании против японской интервенционистской политики на российском Дальнем Востоке (кн.1, с.18-19).
В Токио вынуждены были считаться с появлением некоторых новых факторов в международной политике. В целях закрепления своих позиций на Дальнем Востоке, Япония пошла на переговоры с правительством ДВР, которые состоялись в Дайрене (Далянь) и продолжались с 27 августа 1921 г. по 16 апреля 1922 г. Возглавлял делегацию ДВР один из первых сотрудников Наркоминдела новой России, а в тот период министр внутренних дел ДВР Ф.Н. Петров. Делегация ДВР на первых же заседаниях заявила, что основным вопросом конференции является эвакуация японских войск с территории Приморья. Но японцы, не устанавливая срока ухода своих войск, потребовали срыть все военные укрепления на российской границе, уничтожить российской военный флот в Тихом океане, признать свободу передвижения японских военнослужащих, предоставить японским подданным и гражданам ДВР равные права в области торговли и промышленности, сдать в аренду Японии на 80 лет северную часть острова Сахалин. Конечно, делегация ДВР не могла пойти на эти кабальные условия. Тем не менее, она продолжала переговоры. "К 30 марта между русской и японской делегациями было достигнуто полное соглашение по всем пунктам основного торгового договора, - говорилось в телеграмме делегации ДВР в НКИД. - Когда же на очередь стал вопрос о военном соглашении, японская делегация отказалась определить срок эвакуации своих войск и предложила формулу, которая дала бы возможность японцам продолжать интервенцию до бесконечности" (кн.1, с. 24). Переговоры были прерваны по инициативе японского правительства.
Анализируя создавшуюся ситуацию, министр иностранных дел ДВР Я.Д. Янсон писал 28 апреля 1922 г. в НКИД, что разрыв переговоров "расценивается нами как победа японской военщины над более миролюбивой японской буржуазией. Очевидно, японские милитаристы еще не отказались от надежд на возможность новых авантюр по отношению к России" (кн.1, с. 27).
МИД ДВР направил в США, где находилась делегация ДВР, информацию о провале переговоров. Американская пресса в своем большинстве осудила действия японских властей.
Публикуемые документы показывают, что провал переговоров в Дайрене вопреки ожиданиям японцев только укрепил позицию ДВР. Этому способствовала возросшая роль и авторитет Советской России после ее участия в Генуэзской и Гаагской международных конференциях и установления дипломатических отношений с Германией. Заключение мира с Польшей позволило увеличить советскую помощь Народно-революционной армии ДВР, которая успешно теснила белогвардейские отряды, сотрудничавшие с интервентами.
Поэтому, когда Япония предложила возобновить переговоры, то в новых условиях правительство ДВР дало согласие на них, оговорив, что теперь переговоры должны вестись между Японией, с одной стороны, и ДВР и РСФСР - с другой. Такие переговоры состоялись с 4 по 26 сентября 1922 г. в Чанчуне (Китай). Однако, хотя многие вопросы были согласованы, японская сторона заявила о своем намерении поставить вопрос об эвакуации японских войск из оккупированного ею Северного Сахалина в зависимость от урегулирования так называемого "николаевского инцидента" 1920 г., когда будто бы погибло большое число "японских подданных". По этому поводу глава российской делегации А.А. Иоффе заявил, что погибли не только японские подданные: "Такие события имели место во время японской оккупации в Спасске, Николаевске, Владивостоке. Войска расстреливали русских мирных жителей" (кн.1, с. 140). Однако японская сторона продолжала удерживать северную часть острова Сахалин.
Провал дипломатических переговоров не помешал Народно-революционной армии ДВР провести ряд успешных операций. После взятия Никольск-Уссурийска главком Дальневосточной республики И.П. Уборевич, сменивший В.К. Блюхера, запросил разрешения правительства ДВР продолжать наступление на Владивосток. Такое согласие было дано, и 25 октября 1922 г. Народно-революционная армия вошла во Владивосток. В этот же день последние остатки японских и поддерживавших их белогвардейских формирований покинули город.
13 ноября 1922 г. открылась первая сессия Народного собрания ДВР второго созыва, на которой было принято решение: "1. Народное собрание ДВР объявить распущенным. 2. На всем русском Дальнем Востоке объявить власть Советов... 5. Создать соответствующий комитет, которому поручить провести в жизнь объединение Дальнего Востока с Советской Россией"2.
16 ноября 1922 г. ВЦИК РСФСР постановил объявить Дальневос
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.