ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2008 • < 4
Т.В. СМИРНОВА
Старшее поколение: нереализованные ресурсы
Социальный статус представителей старшего поколения во многом определяется возможностью реализации их потенциала. Анализируя исторический опыт отношения к пожилым людям в обществе, мы неизбежно сталкиваемся с такими понятиями, как производство мнений, авторитет, передача знаний. Власть и авторитет старшего поколения были обусловлены не только традициями, но и ответственностью, которую общество возлагало на него. В настоящее время неопределенность места и роли пожилых людей в социуме служит одной из причин дискриминационных практик по отношению к ним, снижения качества их жизни. В то же время общий демографический процесс постарения населения актуализирует многие вопросы, связанные с жизнедеятельностью пожилых членов социума. Усиливается значимость существовавших ранее проблем, таких как пенсионное обеспечение, усовершенствование работы социальных служб по уходу за престарелыми людьми, и пр. Возникает ряд новых задач, порожденных особенностями современного этапа. Одна из таких задач - решение вопроса о реализации профессионального потенциала представителей "третьего возраста".
Для решения этой задачи целесообразно обратиться к теориям капитала. Понятие капитала широко используется во многих отраслях научного знания, находясь на пересечении предметных областей социологии, экономики, политологии. Привлекательность терминологии теорий капитала обусловлена ее объективированным характером, удобством применения для анализа тех или иных процессов или явлений. В социологии исходное понятие капитала было значительно обогащено и расширено в результате отказа от сугубо экономического понятия стоимости, что позволило выявлять и анализировать новые формы капитала, их взаимосвязи (см., в частности, [Радаев, 2003]). В настоящее время не существует единой социологической теории о капитале и его формах. В рамках социологического поля в качестве наиболее влиятельных можно выделить понятия человеческого, культурного и символического капиталов.
Символический капитал по П. Бурдье - это "капитал чести и престижа", означающий наличие легитимной компетенции, то есть особого права производства мнений по поводу происходящих событий [Воиг&еи, 1986, р. 100]. В современных условиях людей, обладающих такими правами, обычно называют экспертами. Так что символический капитал неотделим от таких понятий, как репутация и авторитет. Культурный капитал воплощается в практическом знании, позволяющем человеку распознавать стратегии действия других людей. Его накопление связано с навыками социализации в определенной социальной среде [Радаев, 2003, с. 10]. В суждениях о формах капитала содержится немало противоречий, затрудняющих их четкое разграничение, а постоянная конвертация еще более усложняет задачу. Наибольшая путаница возникает при по-
Смирнова Татьяна Вячеславовна - кандидат социологических наук, доцент кафедры международных бизнес-коммуникаций Саратовского государственного технического университета.
пытках разделения культурного и символического капиталов. Одна из причин сложившейся ситуации, на мой взгляд, - общность основ рассматриваемых форм капитала: базой как культурного, так и символического капиталов служит знание. Применительно к представителям "третьего возраста" провести четкое разделение этих форм капитала еще сложнее, так как в этом случае можно указать еще одно объединяющее начало, характерное именно для этого периода жизни, - мудрость.
Подчеркивая близость и взаимосвязь культурного и символического капиталов представителей "третьего возраста", следует все же их разграничить. При анализе символического капитала пожилых людей мудрость и знание выступают в качестве самостоятельных ценностей, позволяющих выполнять определенные виды работ. В русле концепций культурного капитала мудрость можно рассматривать, в основном, с точки зрения трансляции, передачи опыта и знаний другим людям. В социальной геронтологии в качестве одного из теоретических конструктов, определяющих сущность и особенности позднего периода жизни, традиционно выделяют механизм трансмиссии культуры [Елютина, 2001, с. 68]. Согласно теории социальных эстафет М. Розова, воспроизведение деятельности по образцам, то есть социальные эстафеты, представляет собой самый глубинный и фундаментальный механизм существования культуры, на который опираются все остальные социокультурные программы [Розов, 1987, с. 11].
Современные реалии, в первую очередь развитие прогресса, изменили отношение к жизненному опыту старшего поколения в обществе. Однако передача им культуры, жизненного опыта и знаний молодежи не утрачивает своего значения и теперь. Ведя речь о культурном капитале и особенностях его проявления и реализации в позднем возрасте, в первую очередь следует сказать о воспитании и наставничестве как о наиболее распространенных социальных механизмах овладения опытом. Трансмиссия культуры не осуществляется генетически, но передается от поколения к поколению, являясь основой социализации молодых людей. Именно поэтому, несмотря на изменения, затронувшие институт семьи, и на интенсивные трансформационные процессы современного российского общества, старшее поколение до сих пор сохраняет за собой выполнение воспитательной функции. Трансляция культурного капитала как основа социализации осуществляется не только в узких рамках семьи. Так, в профессионально-деловой среде издавна существовал институт наставничества, первоочередной задачей которого была социализация "подопечных", их интеграция в профессиональную среду. Однако если воспитательная функция старшего поколения, осуществляемая в семьях, практически не утратила своего значения, то наставничество как воспитательная функция, реализуемая на производстве, претерпело значительные изменения, вплоть до полного угасания.
Наставничество широко применялось на советских предприятиях. Основу для таких практик составляли: 1) дефицит рабочей силы; 2) зависимость оплаты труда от стажа работы; 3) всемерное поощрение рабочих династий. Кроме того, важную роль играла и психологическая сторона вопроса - наставники пользовались уважением на предприятии. Деятельность, направленная на обучение и социализацию молодежи, представляла собой вершину карьеры, особенно в рабочих специальностях. В настоящее время система наставничества практически полностью разрушена. В. Кабалина отмечает, что из 16 обследованных ею предприятий только на трех продолжает осуществляться функция обучения и наставничества [Кабалина, 1999].
Прошедшие в 1990-е гг. общественно-экономические трансформации затронули и профессионально-деловую сферу общества, нанеся удар по самим основам системы наставничества на предприятиях. Возникшая конкуренция обусловила нежелание работников старшего возраста передавать молодежи знания и навыки работы. Представители "третьего возраста" из самой уважаемой группы в одночасье оказались наиболее уязвимой, пройдя путь групповой нисходящей социальной мобильности. Рост престижа молодости в профессиональной среде обусловил новую кадровую политику, в результате которой работник молодого возраста, не обладающий значительным профессиональным опытом, при конкурсном отборе более предпочтителен, нежели че-
ловек 45-50 лет с опытом и знаниями. Стратегии, направленные на привлечение молодых кадров, на некоторых предприятиях приводят к ситуациям, когда труд молодого человека оплачивается выше, чем работника с большим стажем трудовой деятельности в данной организации. При этом рост напряженности между представителями разных поколений неизбежен, а помощь опытных работников новым сотрудникам выглядит противоестественной.
Наставничество ушло в прошлое. Практический опыт решения повседневных рабочих проблем профессионалы "третьего возраста" оставляют при себе, тем более что этот опыт повсеместно признается сегодня устаревшим. Инициативность и новаторство молодых больше никто не сдерживает. Казалось бы, равновесие установилось. Однако данные нашего исследования1 опровергают этот вывод: 70,3% респондентов признали, что в их профессиональной жизни был наставник, хотя распределение ответов на этот вопрос по возрасту опрошенных, как и следовало ожидать, демонстрирует снижение распространенности подобных практик. Так, если среди респондентов старше 55 лет наставник был у 87,4%, то среди 16-25-летних - только у 35,2%.
В ходе исследования зафиксировано позитивное отношение респондентов к практикам наставничества: 69,2% опрошенных считают, что это полезно для производства и молодежи, 38% видят здесь традицию, укрепляющую связь поколений. Только 7,6% респондентов относятся к наставничеству как к "пережитку социализма". Интересно, что исследуемая позиция практически не зависит от возраста и уровня образования респондентов. Такая точка зрения молодых респондентов свидетельствует о наличии потребности в помощи при социализации на рабочем месте. Положительный взгляд на наставничество респондентов старших возрастных групп, имевших возможность самим пройти путь от ученика до наставника, говорит об успешности и практической пользе такой деятельности. Следовательно, наставничество - социально значимая система, потребность в функционировании которой в современном обществе огромна.
Как указывалось выше, трудно провести четкую границу между различными формами капитала. Особенно сложно это сделать применительно к представителям "третьего возраста", когда речь идет не столько о приобретении и накоплении, сколько об обучающих практиках и трансляции. Подтверждением тому и служит феномен наставничества, основные функции которого - воспитание и социализация - становятся возможными только при наличии репутации наставника, авторитетности его мнения, иными словами, его богатого символического капитала.
Вместе с трансформацией общественных отношений изменяются и социальный статус пожилых членов социума, и социальные институты, в рамках которых они могли бы реализовать свой символический капитал. На Западе все чаще можно услышать о профессиях "второй половины жизни". Представители так
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.