Славяноведение, № 2
© 2013 г. М. В. ЯСИНСКАЯ
«СВЕТА БЕЛОГО НЕ ВИДЕТЬ» (ТЕМА ГЛАЗ И ЗРЕНИЯ В ФОРМУЛАХ ЮЖНОСЛАВЯНСКИХ
ПРОКЛЯТИЙ)
В статье анализируются тексты болгарских и сербских проклятий, в которых фигурируют мотивы глаз и зрения. Рассматривается содержание проклятий: какие именно пожелания зла, связанные со зрением, типичны для южных славян. При помощи «зрительного» кода проклинаемому в иносказательной форме (через слепоту и невидимость, многочисленные аллюзии на похоронный обряд) выражается пожелание злой смерти и неблагополучного пребывания на том свете.
The article analyses the texts of Bulgarian and Serbian curses, which mention the motives of eyes and eyesight. The meaning of curses is explored from the point of views, which particular harm connected with eyesight are typical for the South Slavs. By means of a «visual» code one allegorically (referring to blindness, invisibility, numerous allusions on the funeral ritual) wishes to the cursed one an excruciating death and unhappy being beyond grave.
Ключевые слова: этнолингвистика, фольклор, проклятия, народная аксиология, логические пропозиции, глаза, зрение.
Проклятия представляют собой особый жанр ритуальной речи, имеющий четкую цель: призвать на адресата различные несчастья, болезни или даже смерть. Хотя по своей интенции проклятие противоположно пожеланию добра, т.е. бла-гопожеланию, по форме и по тематике они нередко весьма схожи. К проклятиям близки по форме формулы божбы, в которых говорящий призывает зло на самого себя, чтобы заставить других ему поверить, т.е. он заявляет о своей готовности подвергнуться каре (несчастью, болезни, смерти), если он лжет или же нарушит обещание. Однако если в проклятиях выражается не только пожелание зла, но и негативное отношение говорящего к адресату или его действиям, то в «самопроклятиях» призывание зла никак не связано с эмоциональной оценкой, оно служит лишь средством доказательства правоты. В текстах проклятий две упомянутые составляющие могут присутствовать в различной степени: иногда призывание несчастья отходит на второй план, нивелируется, главным становится выражение негативного отношения к адресату, тогда проклятия приближаются по жанру к брани, злословию [1. С. 226]. Не случайно в славянских языках слова, производные от праслав. *klqti, используемые для номинации данного вида ритуальной речи, имеют оба значения - и 'проклинать, желать зла, предавать анафеме', и 'ругать, сквернословить': болг. кълна 'клясть', болг. диал. клъна 'проклинать', рус. диал. клясть, кляну 'ругать, бранить' (пск., твер., арх. и др.), укр. клясти, кляну 'прокли-
Ясинская Мария Владимировна - младший научный сотрудник Института славяноведения РАН.
нать', 'поносить, ругать', словен. ЫёЛа 'проклятие, ругательство' [2. С. 37-39]. С другой стороны, лексика этого же гнезда может обозначать и клятву, присягу, и проклятие, заклинание. Ср. праслав. *Ыфуа\ болг. клетва 'проклятие' и 'клятва', макед. клетва 'клятва, присяга' и 'проклятие', сербохорв. кШ\а 'проклятие' и 'клятва', польск. Ыс^а 'проклятие', 'клятва', 'заклинание' [2. С. 39].
Жанру проклятий в научной литературе в последнее время уделяется немалое внимание [1; 3-6]. Интерес исследователей вызывают как жанровые особенности и форма проклятий, так и их содержание, т.е. конкретные виды желаемого зла, а также аксиологическая составляющая (система и иерархия ценностей), являющаяся неотъемлемой частью проклятий. В данной статье рассматриваются формулы южнославянских проклятий с мотивом глаз и зрения. Источниками материалов послужили болгарские и сербские сборники проклятий [7-9]1. Поскольку речь пойдет, прежде всего, о содержательной стороне проклятий (т.е. о тех бедах, которые призываются на проклинаемого), представляется возможным рассматривать тексты проклятий и «самопроклятий» вместе, не разделяя их по жанровому принципу.
Тема глаз и зрения является одной из центральных в текстах проклятий у славян. Например, у русских широко известны такие формулы «самопроклятий», как: лопни мои глаза, чтоб мне ослепнуть, света Божия не видать, век света не видать; проклятия: глаза б мои на тебя не глядели - ср. ниже серб. не видео те више (чтобы я тебя больше не видел), причем эта формула может заменяться на не било те (чтобы тебя не существовало). У поляков встречаются проклятия А ¿еЬу§ о§1ер! Bogdaj ег Яер1е wylazty! (Чтоб бы ты ослеп! Дай Бог, чтобы у тебя зенки вылезли!) [3. С. 249]. Уже эти примеры дают представление о том, насколько разносторонне тема зрения раскрывается в проклятиях: речь может идти как об утрате зрения, так и о свойстве быть невидимым, т.е. несуществующим.
Прагматический контекст (ситуация) произнесения проклятия, т.е. адресат, адресант, их взаимоотношения, причина, вызвавшая проклятие - все это имеет существенное значение для понимания текстов, которые, как правило, произносятся спонтанно и тесно связаны с конкретными условиями. К сожалению, в сборниках текстов очень редко даются пояснения, касающиеся контекста, хотя в некоторых случаях именно контекст позволяет объяснить, почему глаза (и зрение) становятся объектом проклятия. Например, дополнительный смысл приобретает проклятие, адресованное человеку, обладающему «урочливыми» глазами. Испраснали ти очит^. - Казватъ на тоя, който има лоши очи, за да не урочасва н^коя стока или дете) (Чтоб у тебя глаза лопнули. - Говорят тому, у кого «урочливые» глаза, чтобы он не изурочил скотину или ребенка) [7. С. 44]. Пожелание лишиться глаз здесь может трактоваться как способ нейтрализации опасного взгляда, ослепление потенциального носителя опасности. В данном случае проклятие, вероятно, можно поставить в один ряд со словесными формулами-оберегами, которые произносятся для защиты от дурного глаза (ср. вост.-сл. «Соль тебе в очи, камень в зубы»). В большинстве случаев зрение становится объектом проклятия потому, что в традиционной системе ценностей оно занимает особое место среди других чувств человека (ср. русскую поговорку «лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать»), и зрительное восприятие играет важнейшую роль в формировании традиционной картины мира.
Способность видеть и быть видимым является одним из основных признаков «этого» мира: видимый этот свет противопоставляется тому свету - миру темноты и слепоты. В болгарском языке 'белый свет, мир' называется б&ло видело, т.е. мир - это то, что можно увидеть с помощью человеческого зрения. И наоборот, тот свет обозначается как невид^лица: Невид^лица да фанешъ! (Чтобы ты на тот
1 Выражаю благодарность Л.Н. Виноградовой и И.А. Седаковой за помощь в поисках источников и в переводе трудных диалектных текстов.
свет отправился!) [7. С. 19]. Это пожелание относится к человеку, который уходит далеко или уезжает без спроса, своевольно [10. С. 685]. Зрение становится отличительным признаком живого существа, тогда как слепота, отсутствие зрения -неживого, ср. метафорическое обозначение смерти через слепоту: зажмурился 'умер', жмурик 'покойник', а также обычай закрывать покойнику глаза после смерти [11; 12]. О последней слезе, выкатившейся из глаза умершего, в Полесье говорили: «зрение утекло» [13. С. 113]. Представление о мире мертвых как о мире темноты и слепоты, порождает целый ряд верований и обрядовых действий, объясняющихся необходимостью заботиться о зрении покойников на том свете: это опасение засорить глаза предкам, нарушая запреты работать в поминальные дни; обычай сметать с надгробий пыль, чтобы «прочистить глаза» покойникам; обычай делать гроб с прорезанными или нарисованными окошками, чтобы мертвый мог видеть других покойников; обычай зажигать свечи в определенные моменты похоронного и поминального обрядов, чтобы осветить путь мертвым, и др. [14]. Призывая на адресата слепоту или невидимость, проклинающий в конечном итоге желает ему смерти. Тема смерти является одной из центральных тем в проклятиях, она может быть выражена или прямо, или иносказательно (метафорически или метонимически), в частности, посредством мотива глаз и зрения.
Если рассматривать проклятия, связанные с темой глаз и зрения, то, кроме речевой ситуации, здесь необходимо учитывать еще и ситуацию самого зрительного контакта. При этом пропозиция зрительного контакта, в которой присутствуют субъект зрения (кто смотрит/видит), объект зрения (на кого смотрят/кого видят), инструмент зрения (глаза) и сама способность смотреть/видеть (зрение), включается в речевую ситуацию проклятия, где действуют свои актанты (адресат и адресант проклятия, исполнитель проклятия (Бог), а также сам посылаемый текст - проклятие). При наложении одной логической ситуации на другую, адресат проклятия (объект проклятия) может занимать различные позиции: выступать или в качестве субъекта зрительного контакта, или в качестве его объекта. В проклятиях мы имеем дело, прежде всего, с нарушением зрительного контакта, его невозможностью (в ситуации, когда проклинаемый выступает в роли субъекта - это слепота, когда в роли объекта - невидимость). Нарушения могут также касаться «инструмента» зрения, т.е. глаз.
Обратимся к модели проклятий, где проклинаемый (объект речевой ситуации) выступает (реально или потенциально) в качестве субъекта ситуации зрения (модель: чтобы проклинаемый видел/не видел что-то). Довольно многочисленны проклятия, в которых говорящий стремится нарушить для проклинаемого нормальную ситуацию зрения, сделав его физически слепым. Сюда относятся тексты, в которых содержатся пожелания порчи инструменту зрения (глазам). В них прямо не говорится о слепоте, однако подразумевается, что в результате повреждения глаз зрительный контакт будет затруднен или вообще невозможен. Эти проклятия стоят в ряду других, содержащих пожелание вреда здоровью: различные несчастья должны произойти с теми или иными частями тела (головой, языком, ушами и др.), при этом глазам по сравнению с другими органами и частями тела уделяется особое внимание: перечень несчастий, призываемых на глаза, достаточно широк.
Это могут быть различные болезни глаз: болг. Бабки даму излазать на очит^! (Чтоб у него на глазах болячки выскочили!) [7. С. 30
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.