Документальные очерки
© 2008 г.
М.А. ФИЛИМОНОВА ТАЛЕЙРАН В США
Шарль Морис де Талейран-Перигор происходил из весьма древнего аристократического семейства Франции. Согласно фамильному преданию, один из его предков осмелился спросить основателя династии Капетингов Гуго Капета: "Кто сделал тебя королем?" Но высокое происхождение не принесло богатства его потомкам. Родители Та-лейрана едва могли поддерживать образ жизни, какого в то время ожидали от высшей знати1. Во второй половине XVIII в. планка была высокой. Одна из героинь Шодерло де Лакло2 восклицала: "Мы живем не во времена госпожи де Севинье3. Роскошь поглощает все: ее порицают, но приходится за нею тянуться, и в конце концов излишества поглощают необходимое"4. Именно такой образ жизни Шарль Морис с детства воспринимал как должное. Неудержимая жажда богатства владела им всю жизнь. Она же стала лейтмотивом его пребывания в США. Еще одно предопределило жизненный путь Талейрана. В детстве Шарль Морис серьезно повредил ногу в результате падения. Хромота закрывала ему дорогу к традиционной для его рода военной карьере. Юноше оставалась церковь - жизненный путь, до нелепости не сочетавшийся с его страстью к роскоши и власти, также как и с его цинизмом. К 1789 г., когда Талейран принял сан епископа Отенского5, его атеизм успел стать притчей во языцех.
В начале Французской революции карьера Талейрана казалась безоблачной. Он играл видную роль в Национальном собрании и в правящей партии фельянов6. Именно епископ Отенский в 1789 г. предложил осуществить такой важный шаг, как национализация церковных имуществ. Он же участвовал в подготовке знаменитой Декларации прав человека и гражданина. Словом, Шарль Морис был одним из признанных вождей революции. В это же время начинается его карьера дипломата. Он становится членом Дипломатического комитета Национального собрания и мечтает о министерском портфеле.
Однако Талейрану, как и многим другим, пришлось убедиться, что "принципы 1789 г." стали лишь отправной точкой, а не завершением революции. После антимонархического восстания 10 августа 1792 г. он был вынужден покинуть Францию. Впрочем, с присущей ему ловкостью Шарль Морис сумел оформить свою эмиграцию как дипломатическую миссию в Лондон, где надеялся переждать опасное время (дипломатиче-
Филимонова Мария Александровна - кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры истории, теории и методики социальной работы Курского института социального образования (филиала) Российского государственного социального университета.
1 Lawday D. Napoleon's Master: A Life of Prince Talleyrand. New York, 2007, p. 11.
2 Шодерло де Лакло (1741-1803) - французский писатель и политический деятель.
3 Севинье Мари де Рабютен-Шанталь, маркиза де (1626-1696), французская писательница, мастер эпистолографического жанра.
4 Прево А.Ф. История кавалера де Грие и Манон Леско. Лакло Ш. де. Опасные связи. М., 1985, с. 353.
5 Он сложил с себя сан в 1791 г.
6 Талейран был в числе учредителей "Общества 1789 г.", ставшего ядром этой партии: Тырсенко А.В. Фельяны. У истоков французского либерализма. М., 1999, с. 17.
ский паспорт ему вручил тогдашний министр юстиции Жорж Дантон)7. А между тем в Париже происходили события, отразившиеся и на его положении. Во время процесса Людовика XVI был обнаружен личный сейф свергнутого короля - знаменитый "железный шкаф". Бумаги из "железного шкафа" свидетельствовали, что бывший епископ Отенский еще в 1791 г. предлагал свои услуги королевскому двору. Революционеры, конечно, расценили это как измену. 5 декабря 1792 г. Конвент возбудил против Талейрана официальное обвинение и объявил его эмигрантом. Это означало, что в случае возвращения на родину его ожидает гильотина. Английские власти также не сочли присутствие Талейрана желательным для себя. В январе 1794 г. ему предложили покинуть Великобританию. 3 марта 1794 г. парусник "Уильям Пенн" увез Талейрана и его компаньона Бомеца прочь от туманного Альбиона - к берегам Нового Света8.
Мощеные прямые улочки Филадельфии конца XVIII в., узкие фасады из красного кирпича и впечатляющее георгианское здание Индепенденс-Холл неизменно восхищали иностранцев. В год приезда Талейрана, впрочем, Город братской любви9 казался более мрачным, нежели обычно. Столица США едва успела оправиться от крупной эпидемии желтой лихорадки, унесшей в 1793 г. более 4 тыс. жизней (ок. 1/10 всего населения города). Однако прагматичного француза мало интересовали как красоты, так и беды его нового пристанища. "Я приехал туда, преисполненный нерасположения к новизнам, которые обычно интересуют путешественников. С трудом я возбудил в себе некоторое любопытство"10, - вспоминал он впоследствии.
Красочная зарисовка Р. Киплинга, изобразившего Талейрана в Филадельфии голодным, оборванным эмигрантом, продававшим пуговицы на улицах, едва ли имеет под собой основания11. Источники рисуют его интриганом и честолюбцем, который надеялся сблизиться с видными политиками США и войти в филадельфийское общество. Это ему удалось лишь отчасти. Граф де Море, один из французских эмигрантов в США, вспоминал: «При всем своем шарме Талейран так и не добился в филадельфийском обществе того успеха, какого заслуживали его манеры. Он скандализовал всех своим презрением к американской "респектабельности"»12. Действительно, в Филадельфии бывший епископ Отенский завел роман с хорошенькой мулаткой и прогуливался с ней по улицам, не обращая внимания на возмущение добропорядочных кваке-
13
ров .
В Филадельфии Талейран нашел небольшую колонию французских эмигрантов, которые собирались в книжной лавке на Первой улице, 84, принадлежавшей Моро де Сен-Мери. Это была самая пестрая компания: роялисты и либералы, бежавшие сюда от Французской революции; "большие белые" - креольские аристократы с Гаити, вынужденные спасаться от восставших рабов. Здесь можно было встретить людей, чьи имена в первые годы революции гремели на всю Францию: герцога де Ларошфуко-Лианкура и виконта де Ноайля14. Французы покупали в складчину приличный ужин и за бутылочкой мадеры обсуждали новости своей далекой родины. Иногда вечеринки
7 См.: Lawday D. Op. cit., p. 57-66; Jourdan L. Talleyrand et l'établissement du système métrique. http://www. talleyrand. org/
8 О пребывании Талейрана в США см. также: Тарле Е.В. Соч. в 12 т. М., 1959, т. 11, с. 42-43; Борисов Ю.В. Шарль-Морис Талейран. М., 1989, с. 49-62.
9 Так переводится с древнегреческого "Филадельфия".
10 Талейран Ш.М. Мемуары. М., 1959, с. 136.
11 Киплинг Р. Подарки фей. М., 1996, с. 226-232.
12 Цит. по: Bernard J.F. Talleyrand. A Biography. New York, 1973, p. 154.
13 Poniatowski M. Talleyrand aux Etats-Unis, 1794-1796. Paris, 1967, р. 165.
14 Cooper D. Talleyrand. London, 1964, p. 74; La Rochefoucauld J.D. de, e.a. Le Duc de La Rochefoucauld-Liancourt, 1747-1827. De Louis XV à Charles X. Un grand seigneur patriote et le mouvement populaire. Paris, 1980, p. 251. Лианкур и Ноайль были видными деятелями умеренного крыла революционеров; Ноайль стал одним из инициаторов отмены некоторых феодальных привилегий в так назваемую "ночь чудес" - 4 августа 1789 г.
принимали столь шумный характер, что гостеприимный хозяин не знал, как унять приятелей.
Талейран добивался сближения с американскими политическими лидерами. В мае 1794 г., например, он обедал с вице-президентом Дж. Адамсом15. С Гамильтоном у Та-лейрана установились самые дружеские отношения. Он привез с собой рекомендательные письма лорда Лэнсдауна и очаровательной и экстравагантной Анжелики Черч, дочери американского генерала Филиппа Скайлера. Рекомендация прекрасной дамы, вне сомнения, оказалась волшебным ключиком, с помощью которого Талейран проник в общество Александра Гамильтона. Американский министр финансов был женат на сестре прелестной Анжелики и питал к невестке самые дружеские чувства (а злые языки уверяли, что дружбой дело не ограничивалось). Он также познакомился с беспринципным авантюристом Аароном Бэрром, который десять лет спустя убьет на дуэли Гамильтона, считая его виновником своего поражения на президентских выборах, а еще позднее попытается выкроить себе империю на западе США.
Французский посол в США Жозеф Фоше усмотрел в прибытии Талейрана в Филадельфию какую-то сложную английскую интригу против Франции и с чувством праведного негодования наблюдал за попытками эмигранта сблизиться с влиятельными американскими политиками. Он писал в Париж: Талейрана и Бомеца "рекомендовали м-ру Гамильтону, секретарю Соединенных Штатов (sic!), который их принял, обласкал и представил своим друзьям. Их приглашают обедать во все порядочные дома... Гамильтон хотел, чтобы они были представлены президенту США"16. Сам Фоше как-то был приглашен на прием, где присутствовал Талейран. Суровый якобинец тотчас демонстративно удалился с твердым намерением не переступать больше порога этого дома. Вашингтону француз предъявил ультиматум: "Если Талейран будет принят в президентском дворце, я никогда больше там не покажусь; следует выбирать между
н17
эмигрантом и мною" .
Возможно, именно поэтому президент проявлял в отношении Талейрана сугубую сдержанность, которую тщетно рекомендовал и своему министру финансов. Он писал Гамильтону: "Мое желание и мой долг как должностного лица Республики - по возможности не оскорблять державы, с которыми мы в дружбе, не вести себя неприятным для них образом по отношению к проскрибированным там гражданам18. В то же время эти эмигранты, если они добропорядочны, могут рассчитывать на защиту своей личности и имущества и на покровительство наших законов. В остальном им следует рассчитывать на любезность обычных граждан, менее связанных политическими соображениями, чем слуга государства"19. Если здесь и заключался скрытый упрек Гамильтону, далеко не всегда осторожному при общении с иностранцами20, то министр финансов пропустил его мимо ушей. У него сохранялись с Талейраном самые дружеские отношения. Так, лето 1795 г. Тайлеран проводит в Нью-Йорке, спасаясь от удушающей филадельфийской жары. М-м де Латур-Дюпэн, жена французского эмигранта, описывала вечера, которые летом
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.