ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2010 • № 1
КУЛЬТУРА
А.В. СКИПЕРСКИХ
Тайна как источник власти
интеллектуалов
(На примере сказок Э.Т.А. Гофмана)
Бытие власти - сложная система, состоящая из множества элементов, одним из которых являются источники власти, создающие ситуацию власти, поддерживающие ее позицию и функциональность. Каждый субъект власти заинтересован в источнико-вом многообразии, гарантирующем ему легитимность. В политологической науке существует классификация источников власти, к которым относят харизму, авторитет, силу, скорость, богатство, престиж, закон. Каждый из представленных источников -важная составляющая, способная создавать в субъекте власти особое напряжение, заставляющее повиноваться объект власти. Наряду с перечисленными источниками власти существует еще один - тайна, без которой власть не может функционировать, потому как "секретность - дополнительный потенциал ее энергетики" [Исаев, 2003, с. 546]. Этот источник обладает серьезным легитимационным потенциалом, что подтверждается многочисленными проекциями политических ситуаций, кодирующихся тайной, в различные дискурсы.
Наиболее релевантен и по-своему репрезентативен, с моей точки зрения, дискурс сказки. Именно в этом направлении и пойдет разговор в данной статье, где в качестве исследовательской площадки выбраны сказки Э.Т.А. Гофмана, потому как именно в них наиболее четко расставлены акценты на легитимационных способностях тайны -важнейшем энергетике власти.
Манифестации тайны как источника власти рассматриваются в системе политической ситуации, каждая компонента которой подтверждает особый мистицизм власти, создающий оптимальные условия для осуществления легитимационных процедур. В качестве модели политической ситуации легитимации власти используется теоретическое построение А. Дегтярева, выделившего такие компоненты политической ситуации, как пространственно-временной континуум, акторы и их стратегии, нормы, ресурсы и потенциал, позиции и диспозиции, акции и интеракции [Дегтярев, 1997].
Итак, начнем с пространственно-временного континуума. Тайна в дискурсе сказок Гофмана функционирует как код субъектно-объектной коммуникации и источник власти преимущественно в небольших по размеру пространственных континуумах. Можно выделить три формы хронотопов, в которых осуществляется легитимация при помощи тайны. Во-первых, отношения власти, как правило, осуществляются
Скип ер с к их Александр Владимирович - доктор политических наук, профессор кафедры философии Елецкого государственного университета им. И.А. Бунина.
между политическими акторами в небольших европейских городах, на их улицах и площадях. Интересно, что здесь можно обнаружить особенность, характеризующую исключительно Гофмана, с его определенными намеками на публичность отношений власти в европейской традиции.
Еще одной формой пространственного континуума выступают замкнутые, камерные пространства, которые любит обживать тайна. Политические акторы - хранители тайны часто позиционируют себя в специфических интерьерах кабинетов, лабораторий, библиотек. Алхимические опыты и охранение тайн нуждаются в замкнутой среде, что и позволяет по мере развития политического процесса субъекту власти значительно редуцировать свою мощь. Не случайно один из образов труда интеллектуала, представленный Ж. Ле Гоффом, - "одинокий ученый в тиши кабинета, посреди богато убранной комнаты, где ничто не мешает потоку его мыслей" [Ле Гофф, 2003, с. 152]. Необходимо отметить, что политические акторы, легитимирующиеся посредством тайны, в продолжении политических циклов сохраняют причастность к мистическому бытию, не отказываясь от него и не изменяя ему. Здесь уместно вспомнить М. Бахтина, говорившего о насыщении хронотопов, непосредственно влияющих на героя и его судьбу [Бахтин, 1976, с. 271]. Происходит интенсификация пространства, где сосредоточивается тайна.
Наконец, на мой взгляд, к форме пространственного континуума следует отнести и маленькие княжества, своеобразные метафоры европейских городов-государств. Княжество Иринея в "Житейских воззрениях кота Мурра" было необычайно компактным. Соседствующие с ним княжества также не отличаются огромными размерами. Бытие политических акторов, заинтересованных в политической легитимации, во многом исходит из формата контролируемого пространства. Расширение владений становится функционально затратной процедурой, пребывание в конкурентном режиме предполагает вложение значительных ресурсов. Поэтому (как и в случае князя Иринея) правящие акторы концентрируются на вопросах, связанных с усилением влияния внутри контролируемых ими пространственно-временных континуумов. Происходит наращивание легитимности, основанной на мистических идентичностях, что заставляет правящих акторов самосовершенствоваться в способности продуцирования периодических чудес, подчеркивающих их сакральную особость.
Временной континуум легитимации по знанию совпадает с особенностями исторического времени Гофмана, впитавшего в себя опыт европейской традиции погони за знанием. Ключевыми субъектами истории становятся ученые, алхимики, безумцы, способные собирать аудитории алчущих знания сторонников. Как видно, временной континуум протекающих политических процессов, метафоризированных писателем в сказочном дискурсе, располагал к манифестациям легитимационных процедур, кодом которых выступала тайна. Данный аспект играл существенную роль при определении образов политических акторов, осуществлявших легитимационные процедуры. Важнейшей особенностью их жизнедеятельности был доступ к знанию, открывающему им каналы инкорпорации в политическую элиту.
Каковы же акторы и их стратегии? Политическая ситуация легитимации власти по тайне включает в себя непосредственных субъектов политического процесса. Выделяя лишь некоторых из них и пытаясь предвосхитить их возможные стратегии, автор вовсе не ограничивает роль акторов, оставшихся вне политического анализа (скажем, автор не анализирует роль политических институтов, таких как государство). Просто сам факт легитимации по тайне существенно корректирует образы политических акторов, непосредственно к ней относящиеся. Концентрация, использование и передача знания требуют значительной компетенции, поэтому в качестве ключевых акторов начинают позиционировать себя интеллектуалы сказочника - профессора, магистры, архивариусы, вообще люди, проводящие опыты преображения материи. Их стратегии - наращивание опыта, усиление ресурсной базы, апробация и использование алхимических процедур, концентрация внутри себя и своей лаборатории большего знания о мире, что достигается стремлением к коллекционированию метафор мира,
его моделей. Одна из стратегий интеллектуалов - наследование знания, его передача, в основном самому преданному ассистенту и ученику. Здесь уместно вспомнить о таинственной книге Северино в "Житейских воззрениях кота Мурра", которую унаследовал маэстро Абрагам, присутствовавший при разработке опытов с невидимой девушкой.
Подобные стратегии всегда связаны с верховной властью. Так или иначе они могут угрожать ее легитимности, поэтому правящие акторы в дискурсе сказок Гофмана (а, стало быть, и в реальном измерении политики) пытаются наладить контакт с интеллектуалами, обеспечив им неприкосновенность, используя их как советников. Правящие акторы пытаются элиминировать интеллектуалов как конкурентов по политическому процессу, минимизируя риски собственной делегитимации. Хотя опасность циркуляции элит с передачей власти интеллектуалам всегда существует - европейская история любезно предоставила нам большое количество практик постепенного отчуждения власти в пользу технократов. Ле Гофф вспоминает об институционализации интеллектуальной технократии, когда "университетские мэтры завладели высокими постами в церковной и светской иерархии. Они сделались епископами, архидиаконами, канониками, советниками, министрами" [Ле Гофф, 2003, с. 109]. Подобная опасность существует и в сказочном гофмановском мире.
Другим политическим актором в гофмановском дискурсе выступает студенчество. Писатель предчувствовал мощную партиципаторную потенцию данной социальной группы. Студенты выступают как ассистенты мэтров, как вероятные наследники их знания, опыта, ценностного мира, политического восприятия. Студенчество Гофмана неоднородно по своему составу и обладает различным потенциалом наследования знания мастеров. Носители тайного знания всегда избирательны в выборе - их ставки на тех или иных представителей студенческого сообщества безошибочны. Преемники умеют хранить приобретенные секреты. Бедность студентов - важный мотив формирования стратегии. Она заключена в ликвидности знания, вытесняющего ценность денег, экономику денег. В этом смысле стратегией является гипотетически возможная ротация технократов, заинтересованность в приобретении опыта. Отсутствие его подчас ставит студентов в странные ситуации. Это отмечает А. Карельский, считающий, что «студенты у Гофмана, все эти романтически-восторженные юноши (Ансельм в "Золотом горшке", Натанаэль в "Песочном человеке", Бальтазар в "Крошке Цахе-се"), - энтузиасты начинающие, дилетантствующие; они неопытны и наивны, они сплошь и рядом попадают впросак, и за ними без конца надо следить. Это входит в обязанности гофмановских интеллектуалов - они старше и опытней, они одаряют молодых энтузиастов своим неусыпным попечением (Линдгорст-Саламандр в "Золотом горшке", Проспер Альпанус в "Крошке Цахесе", маэстро Абрагам в "Коте Мурре")» [Карельский, 1991, с. 11]. Часто студенты оказываются теми политическими акторами, которым приходится в конкретном пространственно-временном континууме восстанавливать справедливость, тем самым завоевывая капитал репутации и, следовательно, легитимность. Высокие референтные способности интеллектуалов позволяют им действовать через студентов - наиболее управляемой и мобильной социальной группы.
Достаточно часто участниками властных практик выступают безумцы, пытающиеся получать доступ к знанию альтернативными путями. Возможность апробации и реализации альтернативных методологий сказывается на перспективност
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.