ИЗ АРХИВА «ИЯШ»
О.И. Москальская* ТЕКСТ КАК ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ПОНЯТИЕ
(обзорная статья)
Становление лингвистики текста как особой лингвистической научной дисциплины относится к последним десятилетиям и далеко еще не может считаться завершенным.
Центральным понятием данной дисциплины является понятие «текст», ставшее собственно лингвистическим понятием с того момента, когда оно в том или ином словесном выражении («сверхфразовое: единство», «сложное синтаксическое целое», «текст», «дискурс», нем. Text, англ. discourse, фр. discours) было включено в номенклатуру единиц языка и речи, получило необходимое для любой такой единицы структурное описание - стало одним из объектов лингвистического исследования.
Такое развитие понятия «текст» можно датировать концом 40-х годов нашего столетия, когда оно оказалось вовлеченным в круг синтаксических наблюдений и стало соотноситься с предложением как более емкая единица того же порядка. Так, в 1947 г. в статье, посвященной классификации лингвистических дисциплин, А. И. Белич писал: «Уже с многих сторон слышатся голоса, что в грамматическом представлении фактов языка, следует отвести отдельное место целой цепи предложений, соединенных общностью значения и представляющих известное синтаксическо-семанти-ческое целое»1. Автор подчеркивал - и это имеет решающее значение для становления лингвистического понятия «текст» - наличие в таких цепях предложений сложных синтаксическо-семантических целых или «периодах» грамматических явлений, которые не встречаются в других грамматических формах предложений (особые присоединительные союзы, контекстуально обусловленная неполнота предложений), и указывал на необходимость описания и разъяснения этих грамматических особенностей в рамках синтаксиса.
Еще более определенно выступил с обоснованием сложного синтаксического целого как особой единицы синтаксиса Н.С. Поспелов. Основные положения Н.С. Поспелова следующие: «При изучении синтаксического строя связной речи следует исходить не непосредственно из предложения, которое не обладает в связной речи достаточной самостоятельностью, а из сложного синтаксического целого, как синтаксической единицы, более независимой от окружающего ее контекста связной речи»2. Именно сложное синтаксическое целое выражает законченную мысль автора, «формируя, таким образом, отдельное авторское высказывание, непосредственно адресованное слушателю или читателю»3. С формальной точки зрения, сложное синтаксическое целое характеризуется «замкнутой синтаксической структурой»4; оно представляет собой группу предложений, «синтаксически объединенную различными средствами и способами, например сочинительными союзами в присоединительной функции, различного рода бессоюзными присоединительными связями, тем или иным сочетанием двучленных и одночленных предложений, соотносительностью употребления форм сказуемого по их временному значению и т.п.»5.
В те же годы идея сверхфразового единства получила развитие и в других странах. Понятие «содружества предложений» (Satzgemeinschaft) развивается в работах немецкого лингвиста Карла Бооста, указавшего на многие важнейшие средства структурного оформления связи между предложениями (лексические повторы, употребление артикля, местоимения, контекстуально обусловленный эллипсис, употребление глагольных времен, парные союзы, перечисление, вопросительные слова).
В начале 50-х годов понятие дискурса - целого высказывания как объекта лингвистического анализа получило развитие и в американской лингвистике, главным образом в связи с работами 3. Хэрриса, предложившего методику дистри-
2
ИЗ АРХИВА «ИЯШ»
бутивного анализа связного текста и давшего образцы такого анализа. Дальнейшее развитие лингвистики текста немало тормозилось в последующие годы начавшимся
с середины 50-х годов распространением в зарубежной лингвистике идей генеративной грамматики, возведшей в принцип внеконтекстное изучение изолированного предложения и определявшей знание языка как знание правил порождения грамматически правильных предложений.
Вместе с тем интерес к изучению сложного синтаксического целого не иссякал в языкознании и в последующие годы, в особенности в тех лингвистических направлениях, которые были охвачены антименталистическим духом генеративной грамматики 50 - 60-х годов. Так, в советском языкознании в это время продолжается исследование сложного синтаксического целого и часто уподобляемого ему абзаца в рамках изучения художественной речи и индивидуального стиля писателя. В этих работах все более четко вырисовывается чисто лингвистический подход к понятию сложного синтаксического целого. Начинается исследование фонолого-интонационных параметров сложного синтаксического целого. Изучение сложного синтаксического целого все более последовательно связывается с задачами развития культуры речи. Начинается изучение сложного синтаксического целого в различных функциональных стилях речи. В эти же годы в области изучения сложного синтаксического целого успешно работают чешские лингвисты. В романистике появляется ряд работ по изучению структуры повествовательной прозы (так называемой нарративике). Исследованию художественной речи в аспекте строения целого текста посвящен также ряд исследований немецких, английских и американских лингвистов.
Повсеместный подлинный взрыв интереса к этой области исследований, ознаменовавшийся бурным ростом публикаций по лингвистике текста и признанием ее самостоятельной научной лингвистической дисциплиной, происходит на рубеже 60-х и 70-х годов.
Особый интерес к лингвистическому изучению текста как целого речевого произведения явился, с одной стороны, логическим следствием поворота к исследованию коммуникативно-функционального плана языка и речи в странах, где вопросам культуры речи придается особое внимание, как неотъемлемой части расцвета социалистической культуры. С другой стороны, этот интерес служит выражением повсеместного отхода от антиментализма в языкознании, ознаменовавшегося развитием семантики, теории речевой деятельности (психолингвистики), социолингвистики, прагматики (прагмалингвистики), функциональной стилистики, т.е. наук, изучающих механизм порождения речи и различные аспекты речевой дея-тельности, в том числе и, в первую очередь, ее социальные аспекты. В данной ситуации целое речевое произведение - текст - предстал как фокус, в котором скрещиваются все эти подходы к языку. Он оказался не только исходным материалом для названных направлений лингвистического поиска, но и определил предмет одного из них -предмет лингвистики текста. Вот основные положения, выдвинутые в последние годы исследователями и укрепившие позиции лингвистики текста как самостоятельной лингвистической дисциплины.
1. Основной единицей речи, выражающей законченное высказывание, является не предложение, а текст; предложение-высказывание есть лишь частный случай, особая разновидность текста. Текст является высшей единицей синтаксического уровня.
2. В основе конкретных речевых произведений - текстов - лежат общие принципы построения текстов; они относятся не к области речи, а к системе языка или к языковой компетенции. Следовательно, текст нужно считать не только единицей речи, но и единицей языка.
3. Подобно другим единицам языка, текст является частью знаковой системы
3
ИЗ АРХИВА «ИЯШ»
языка.
4.Всестороннее изучение текста как языковой и речевой единицы особого уровня требует создания особой лингвистической дисциплины - лингвистики текста.
Первое из этих положений переходит в конце 60-х - начале 70-х годов из работы в работу и звучит как боевой клич нового лингвистического направления: «Мы говорим обычно не отдельными словами, а предложениями и текстами»6; «Если мы говорим, то говорим только текстами»7. Только в форме текстов и в текстовой функции язык является средством общения между людьми»8; «Основной единицей, когда мы пользуемся языком, является не слово или предложение, а текст»9; «В наши дни становится общепризнанным, что высшей и наиболее независимой единицей языка является не предложение, а текст. Отсюда возникает необходимость заниматься синтаксисом текста, т.е. синтаксисом сверхфразовых единиц»10.
Естественно, что создание лингвистики текста как новой отрасли языкознания потребовало определения статуса той единицы, которая становится объектом ее изучения. Именно поэтому на данном этапе возникает вопрос о статусе текста, об отношении его к языку и речи, о возможности включения его в перечень единиц языка и признания за ним функции языкового знака. Непривычность такой трактовки очевидна. Поэтому на первых порах в решении вопроса о возможности отнесения текста к языковой системе и признании за ним знаковой природы чувствуется известная осторожность.
Однако функциональная близость предложения и текста, то общее, что объединяет их как форма выражения высказывания, заставило языковедов подойти к сложному синтаксическому целому - тексту - с теми мерками, которые были ранее выработаны применительно к предложению.
Разграничение эмического и этического уровней в применении к предложению (т.е. разграничение обобщенной модели предложения и конкретного предложения в речи), позволившее преодолеть прежний взгляд, что предложение существует лишь как факт речи и якобы не входит в систему языка, подготовило аналогичный подход к сложному синтаксическому целому. Так, В. Дресслер пишет: «По отношению к текстам также следует различать между единицей системы языка (текстема, потенциальный текст, эмический текст) и актуальным, конкретно произносимым текстом (этическим текстом)»11. Такому решению вопроса способствовали и интенсивные исследования в области структуры текста. К началу 70-х годов в этой области были достигнуты решающие успехи - был сформулирован принцип когерентности (целостности) текста, были подробно описаны средства лексической и грамматической связи между предложениями, структурирующими их как сложное синтаксическое целое (явление когезии), выявлены основные схемы тема-рематического движения в тексте, выработаны принципы делимитации (определения границ) текстовых единств. Все это п
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.