ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2004 • < 4
КУЛЬТУРА
М.М. ШИБАЕВА
Темпоральные переживания в контексте культуры
Я сознаю свое существование как определенное во времени
И. Кант
Не нужно никогда вверяться без оглядки текущим истинам эпохи
М. Метерлинк
Мы прожили много, сотворили духом мало и стоим у какого-то страшного предела...
К. Леонтьев
Может ли человек, это конечное существо, совершающее все свои акты в заданное время и в ограниченном пространстве, собрать бесконечность?
М. Мамардашвили
.Хочется верить, что эту "череду" темпоральных мотивов, извлеченных из творческого наследия столь же разных, сколь и признанных деятелей культуры, читатель не станет воспринимать как формальное проявление пиетета перед жанром афоризмов, а ощутит более содержательный подтекст каждого из эпиграфов: как приглашение "подсоединиться" к опыту постижения вековечной проблемы "время и человек". Ведь сама традиция обращения к вопросам темпоральной направленности, "вписанная" в ценностно-смысловое пространство жизни каждого из поколений, и поныне занимает особое место в контексте и специализированной культуры, и "бытового испо-ведничества" (И. Киреевский).
Не потому ли само явление культурного многообразия как в смысловом отношении, так и с точки зрения его символического богатства несет на себе различного рода следы того, что в любом из своих хронотопов культура "заходит за время своего расцвета и вперед, и назад." [Карсавин, 1993, с. 175] своими Именами, текстами, парадоксами? Ведь трудно отрицать, что полисюжетность и быстротечность нашего бытия в "граде земном" (Блаженный Августин), с одной стороны, и динамика различных хронотопов культуры - с другой, порождают тот феномен темпорализма, которому присуще сочетание многих типов переживания "бега" времени и того, что, помимо нашей воли, "все течет, все изменяется". Отсюда и потребность многих не только опре-
Шибаева Михайлина Михайловна — доктор философских наук, профессор Высшей школы культурологии.
делить "свое отношение ко всему бесконечному во времени и пространстве миру" [Толстой, 1951, с. 161], но и выразить его в "формах культуры".
По сути, в качестве традиции духовно-нравственных исканий личности темпора-лизм являет собой специфический тип "вживания-вчувствования" (М. Бахтин) в "тайны" времени, сопряженный с открытым характером вопроса, мимо которого вряд ли возможно пройти: "Но кто мы и откуда, / Когда от всех тех лет / Остались пересуды, / А нас на свете нет?" (курсив мой. - М.Ш.) [Пастернак, 1965, с. 443]. Эти строки Б. Пастернака, в поэтике творчества которого темпоральные переживания занимают видное место, подтверждают, что ценностный фонд мировой культуры включает в себя огромное количество текстов, отражающих-воплощающих субъективные размышления и переживания о том, что "время - таинственный феномен, понять и вообразить который так же трудно, как вообразить бесконечность" [Трифонов, 1985, с. 288]. Вот уже несколько тысячелетий ряд сакральных текстов и научных трудов, философских трактатов и произведений искусства, а также мемуаров видных деятелей культуры каждой из "стран света" обнаруживает тот не угасающий интерес к вопросам континуальности, который стимулирует поиск убедительных ответов на них. От античности до наших дней время - и как понятие, и как особого рода данность, мощно влияющая на основные сферы бытия (природную, социокультурную и антропологическую), - всегда и везде актуальное и открытое "поле проблем", границы которого систематически расширяются.
Поскольку же, как известно, само наше "бытие как присутствие определяется через время" [Хайдеггер, 1991, с. 81] и при том "времена не выбирают, в них живут и умирают" (А. Кушнер), многовековой опыт духовно-практического освоения мира обогащается (в плане смысловом и символическом) теми темпоральными переживаниями, которые, по мнению К. Юнга, восходят еще к "архетипам коллективного бессознательного" [Юнг, 1991, с. 97]. И континуальность феномена этнокультурного разнообразия, и отношение к времени как к "реальной среде, в которой возникают и исчезают исторические явления" [Соловьев, 1988, с. 763], порождают у многих сложную гамму чувств: от интуитивного "схватывания" особого духа своей эпохи до осознания того, что - хотим мы того или нет, - но "всякое сегодня - одновременно и колыбель и саван: саван для вчера, колыбель для завтра" (курсив мой. - М.Ш.) [Замятин, 1989, с. 499].
Такого рода неоднозначность и напряженность индивидуальной реакции людей на то, что хотя в целом "человечество сотворено на веки вечные, но каждый человек в отдельности недолговечен" [Вулф, 1997, с. 309], могут рассматриваться в качестве специфического фактора развития темпорализма. Включенный в "жизнь человеческого духа" спектр темпоральных переживаний личности находит свое воплощение во всем богатстве текстов и артефактов культуры, а словосочетание "время культуры", выражающее самые глубинные особенности миропонимания [Пигалев, 1998, с. 132], обретает статус категории и объекта рефлексии.
Действительно, присущий любому из хронотопов культуры рефлексивный характер темпорализма в неразрывности обеих его сфер (интеллектуальной и эмоциональной) в немалой степени обусловлен тем, что сама "суть времени в движении, а не в неподвижности" [Вулф, 1997, с. 303]. Пронизывая собой многовековой человеческий опыт, эта столь же сложная, сколь и полемически заостренная проблема континуальности до сих пор занимает особую ценностно-смысловую нишу в культурном опыте всех стран и народов. Отсюда все основания для того, чтобы трактовать "вековечное" стремление многих деятелей культуры к осмыслению сложной и по-своему драматичной связи между бесконечным и вечным макрокосмом Вселенной, с одной стороны, и миром человеческой субъективности - с другой, как один из факторов, стимулирующих сам процесс постижения времени в границах различных подходов. Каждый из существующих подходов - от онтологического и гносеологического до аксиологического и экзистенциального (а также мистический и художественный) - обладает спе-
цифическими возможностями понять и оценить "круговращение многих идей о времени".
При этом и в сфере специализированной культуры, и в стихии различных типов этнического мироощущения духовно-нравственной традиции обнаруживается обостренное внимание "к времени, омывающему и изменяющему людей, общества, нации" [Пруст, 1999, с. 226]. Традиция такого рода зачастую сочетается с культово-мистическим преклонением перед той "неповторимой обновляющей силой Времени" [Пруст, 1999, с. 228], которая и порождает феномен темпорализма. Другими словами, при всем разнообразии хронотопических особенностей культуры каждого народа темпоральные переживания и их "конфигуративность" в немалой степени обусловлены следующими обстоятельствами: с одной стороны, "мы осуществляем свою судьбу, реализуем полноту личности во времени", а с другой - "мы ненавидим время, как разрыв и смерть" [Бердяев, 1991, с. 286]. Более того, поскольку, согласно русскому "младокосмисту" В. Муравьеву, "всякое сознательно и целесообразно произведенное изменение природы, созидающее или воссоздающее реальность, есть не что иное, как овладение временем" (выделено мной. - М.Ш.) [Муравьев, 1998, с. 158], темпорализму многих людей присущ одновременно как поисково-рефлексивный, так и созидательно-творческий характер.
При всем обилии разных объяснений генезиса и сути темпорализма трудно не согласиться с тем, что и этнический, и индивидуальный темпорализм, то есть восприятие и объяснение нашей "жизни во Времени" (Пруст) питаются пониманием того, что "все исторические эпохи, начиная с самых первоначальных эпох и кончая вершиной истории, эпохой нынешней, - все есть моя историческая судьба, все есть мое" [Бердяев, 1969, с. 23].
Подобного рода взаимосвязь между феноменом времени и культурой обусловила непреходящую ценность и смысловую неисчерпаемость богатого опыта постижения континуальности той "диалектики приобретений и утрат", которая характерна, как известно, для природного, социокультурного и индивидуально-личностного многообразия. При всей очевидности ценностного и интеллектуально-художественного "разномыслия" относительно основных характеристик и граней феномена времени существует та "темпоральная константа", которая задана логикой и драматизмом при-родно-социального бытия.
В качестве предмета рефлексии время находит свое воплощение посредством различных языков культуры, вплоть до поэтического. Как не устарели в наши дни пришедшие к нам из классицизма XVIII в. строки Г. Державина о том, что "Река времен в своем стремленьи / Уносит все дела людей / И топит в пропасти забвенья / Народы, царства и царей. / А если что и остается / Чрез звуки лиры и трубы, - / То вечности жерлом пожрется / И общей не уйдет судьбы!" (курсив мой. - М.Ш.) [Державин, 1958, с. 462], так вполне созвучным им оказывается и темпорализм поэтов XX столетия. До сих пор в ценностно-смысловом пространстве отечественной культуры сохраняют свою смысловую емкость и художественную ценность темпоральные мотивы в творчестве таких поэтов, как Б. Пастернак и В. Луговской, Д. Самойлов и Б. Слуцкий, Я. Смеляков и А. Твардовский, Е. Евтушенко и Н. Рубцов. В творческом наследии каждого из них по-своему неповторимо "озвучивается" тот или иной аспект темпоральных представлений и переживаний, соотносимых нередко с читательскими "страстями по времени".
Отсюда и эмпирический факт сохранения и воспроизведения в границах любых хронотопов культуры темпорализма как традиции, основу которой издавна и до наших дней составляет поиск ответов на метафизические вопросы о времени. Ведь отнюдь не случайно, что и в культуре постмодерна, не говоря уже о предшествующих культурно-исторических эпохах, в той или иной форме сохранились особенности темпорального мышления и Древнего Востока, и Шумеро-Вавилонской цивилизации, и, конечно же, античного Средиземноморья; думается, что и в "варварской Европе" до н.э.
по-своему проявлялось внимание к "тайне всесильного времени", перед которым так беспомощны люди...
Действительно, в ценностном фонде культуры многих
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.