ЭТНОГРАФИЧЕСКОЕ СИБИРЕВЕДЕНИЕ
ЭО, 2014 г., № 6 © И.Р. Гарри
ТИБЕТСКИЙ БУДДИЗМ И ТИБЕТСКАЯ ОБЩИНА В РЕЛИГИОЗНОЙ КУЛЬТУРЕ БУРЯТ*
Ключевые слова: Тибет, Бурятия, буддизм, тибетская община, Далай-лама, Хамбо-лама
Целью настоящей статьи является попытка взглянуть на историю распространения тибетского буддизма во Внутренней Азии с иной, отличающейся от устоявшейся в отечественной историографии точки зрения, что позволит по-новому осмыслить суть тибето-бурятских взаимоотношений на современном этапе. В задачи статьи также входит освещение положения тибетской общины в Бурятии, которая, несмотря на свою малочисленность, занимает важное место в социокультурном и религиозном пространстве республики.
Исследование буддизма в Бурятии имеет весьма обширную библиографию. С одной стороны, буддизмом занимаются - ученые-востоковеды: монголоведы, буддологи и тибетологи, с другой - специалисты в области бурятской этнографии и антропологии. В работах первых буддизм, как правило, рассматривается как сугубо религиозный феномен, они мало касаются современности, тема разрабатывается в отрыве от главных направлений российской истории, современных теорий этнографии и антропологии. Вторые понимают буддизм как социокультурное явление, но при этом в их работах зачастую отсутствует буддологическая перспектива исследований, игнорируются источники на восточных языках. В настоящей статье предпринята попытка совместить оба подхода при рассмотрении тибетско-бурятского взаимодействия в области религии и культуры, что позволяет взглянуть на историю распространения тибетского буддизма в Бурятии с иной, отличающейся от устоявшейся в отечественной историографии точки зрения, а также осмыслить суть тибето-бурятских взаимоотношений на современном этапе. В задачи статьи также входит освещение положения тибетской общины в Бурятии, которая, несмотря на свою малочисленность, занимает важное место в социокультурном и религиозном пространстве республики.
Тибетскую форму буддизма, распространенную также в Монголии и российских регионах - Бурятии, Калмыкии и Тыве, пионеры изучения Тибета и его религии XVIII-
Ирина Регбиевна Гарри - д.и.н., ведущий научный сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения РАН; e-mail: irina.garri@gmail.com
* Работа выполнена в рамках Программы фундаментальных исследований Президиума РАН "Традиции и инновации в истории и культуре", проект "Роль традиции тибетского буддизма в религиозной культуре бурят"
XIX вв. считали если не деградировавшей, то, во всяком случае, далеко отстоящей от истинного учения Будды формой. Это отразилось и в том, что за тибетским буддизмом на долгое время закрепилось название "ламаизм". В настоящее время подобное отношение к тибетскому буддизму утратило актуальность, равно как и наименование его ламаизмом. Более того, тибетский буддизм приобрел исключительную популярность в мире, а Его Святейшество Далай-лама XIV и тибетцы в целом вполне уверены в том, что именно в Тибете учение Будды сохранилось в своем первозданном виде, и потому является наиболее аутентичной формой буддизма.
Особенности распространения тибетского буддизма
В таких странах распространения буддизма Махаяны, как Китай, Япония, Корея, Вьетнам, до его прихода существовали свои развитые религиозные системы, поэтому буддизм не стал там господствующим мировоззрением, а занял свою особую нишу в религиозной сфере этих стран. В Тибете же принятие буддизма происходило одновременно с формированием тибетской государственности и созданием письменности, к XVII в. там образовалась уникальная система "единения религии и политики" (скоз гип§ 'Ьге1), а буддийская церковь в лице верховного правителя Далай-ламы стала играть главенствующую роль в государстве. Тибетскую форму буддизма восприняли монголы, маньчжуры, а затем буряты, калмыки и тувинцы. Существует много общего в принятии буддизма этими народами. До появления буддийской религии они были последователями анимистических верований шаманского толка, и приход новой религии осмысливался ими самими как наступление эры света в противоположность мраку существования в полудиком состоянии. Считается, что новое учение буквально "усмирило" эти народы, превратив воинственных "варваров" в последователей религии, воспринимаемой ее адептами как самая миролюбивая на планете. Тибетский термин 'ёи1 Ьа, которым обозначают обращение в буддизм, охватывает большой диапазон понятий, однако его первым значением является "покорение, укрощение", что подразумевает унятие дикости, отвержение кочевого образа жизни и что равносильно принятию истинного учения.
Согласно тибетской легенде, первоначально в Тибете не было людей, а жили только дьяволы и дьяволицы. Сострадательный Авалокитешвара принял облик царя обезьян и поселился в Тибете. В него влюбилась ужасная дьяволица и стала предлагать себя в жены.
О обезьяний царь! Услышь меня, молю, По силе злой судьбы Я бес, но я люблю... И страстью сожжена, Теперь к тебе стремлюсь, Со мной не ляжешь ты, Я с демоном сольюсь По десять тысяч душ Мы будем убивать, Мы будем жрать тела, И будем кровь лизать, И породим детей, Жестоких, словно мы, Они войдут в Тибет, И в царстве снежной тьмы У этих бесов злых Возникнут города, И души всех людей Пожрут они тогда!1
3 Этнографическое обозрение, № 6
Из сострадания к такой страсти царь обезьян женился на дьяволице, и от них пошло потомство людей. От отца они унаследовали смирение, а от матери - гневливый нрав, любовь к мясу и красные лица.
Эта тема - благотворное влияние буддийской религии на природный дикий нрав тибетцев - до сих пор является предметом тибетских рефлексий. Тибетцы-кхампа признаются в обыденных разговорах, что если бы не буддизм, то у них продолжала бы процветать культура разбоя и грабежей, многократно описанная в литературе путешествий в Тибет.
Монголы, как и тибетцы, считают, что буддизм преобразил их, в прошлом кровожадных и темных:
Наша страна была словно остров в океане тьмы и крови, ибо мы не знали других деяний, кроме зла, и не наслаждались другой пищей, кроме плоти и крови. Из сострадательного союза наставника и милостынедателя, подобных солнцу и луне, нам был показан путь чистой Дхармы. Море крови превратилось в молоко (Цит. по: Коллмар-Пауленц 2011: 93).
Эту речь Пятый Далай-лама вложил в уста Сэчэн-хунтайджи по случаю встречи Алтан-хана и Третьего Далай-ламы в Кукуноре в 1578 г. Это же описание было целиком приведено в монгольской хронике "Эрдэнийн Тобчи", написанной в 1662 г. ордосским аристократом Санан-Сэчэном.
Буряты также стали оценивать свое прошлое как эпоху невежества и дикости. В Хронике Вандана Юмсунова можно прочитать следующее о прежних нравах бурят:
В прежнее время буддийская религия была слабо распространена, лам-проповедников было мало. Некоторые исповедовали шаманские верования, и они не знали различий между добродетелью и грехами, а также свойств учения. Нравы были жестоки и грубы, жизнь казалась длинной, тело и костяк - крупными, каждый вел себя как он хотел и как считал правильным. Объединялись в роды, подроды - кости или группы аилов. Грабили и отнимали у других близ живущих людей и проявляли радение по мере сил к лукам, стрелам, колчанам, панцирям, шлемам и прочему, подготовляли войско и оружие. Последнее они носили и совершали в своей среде грабежи и убийства (Юмсунов 1995: 80).
Обобщая вышесказанное, нельзя не отметить большое влияние тибетской и монгольской историографии на бурятские летописи. До начала благотворного влияния буддизма тибетцы, монголы и бурят-монголы изображаются жестокими, кровожадными, воинственными дикарями. После своего обращения в буддизм они, если верить их историкам, превращаются в спокойных и не склонных к насилию людей.
Мессианская роль тибетского буддизма и проблема национальной идентичности буддистов
Казалось бы, нечего и желать лучшего. Дикие кочевники, привыкшие жить грабежами, стали мирными людьми, заботящимися о своем спасении и спасении других. Однако эта идиллическая картина мало отражает реальное положение вещей. Существуют контрастирующие голоса в оценке воздействия буддизма на принявшие его народы.
Рассмотрим мессианскую роль в распространении Дхармы, которую взяли на себя тибетцы, в тесной взаимосвязи с проблемой национальной идентичности буддийских народов. Что касается тибетцев, то они всегда подчеркивали свою культурную и религиозную зависимость от Индии и индийских учителей. Арьябхути - Священная земля Индии, откуда в Тибет пришло благородное учение, усмирившее "краснолицых людей, пожирающих мясо", всегда была непременным предметом описания сочинений тибетских авторов. Однако вследствие того, что буддизм в конце концов исчез с территории
Индии, эта зависимость осталась лишь на бумаге, она не трансформировалась в своего рода комплекс, а, наоборот, способствовала появлению у тибетцев особой гордости народа, сохранившего исчезнувшую с лица земли уникальную традицию буддизма Ваджраяны. Историю своего государства тибетцы стали рассматривать исключительно как историю буддизма. Так национальная идентичность тибетцев практически полностью растворилась в идентичности религиозной.
Сами тибетцы считают, и в этом с ними согласны все без исключения специа-листы-тибетологи, что основой, сущностью их этнической идентичности является буддийская религия. Важность этой религиозной идентичности подавила другие составляющие тибетской самоидентификации, как-то: идентичность национальную. И в этом, как мы полагаем, кроется одна из причин утраты тибетцами своей государственности. Известный ученый Самтен Кармай отмечает:
Национализм требует убеждения, отстаивания своих прав, само-идентификации и само-определения, однако эти понятия не имеют места и не признаются в буддийском образовании, как мы его знаем. Если патриотизм - это основа национализма и если он когда-либо таковым ощущался, то зачастую выражался в терминах защиты буддийского учения и его институтов, а не страны как нации или государства. Другими словами, бывали периоды, когда погруженные в неподвижность буддийского сострадания тибетцы полностью забывали, кто они и
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.