Размышляя над прочитанным
Н.А. ХОМЕНКО*
«ТОМОВ ПРЕМНОГИХ ТЯЖЕЛЕЙ»
Новая книга1 замечательного российского учёного - философа, политолога, американиста - Э.Я. Баталова лишь на первый и весьма поверхностный взгляд может показаться просто «сборником статей», написанных в разное время и на разные темы и объединённых в «несколько тематических блоков, связанных друг с другом в концептуальном и проблемном планах» (с. 10). «Сборник статей» - такое решение либо авторская скромность, либо издательский штамп. На самом деле найти удачное определение жанра этой работы не так-то просто.
В ней наличествуют весьма глубокие и новаторские подходы к ряду проблем теории и методологии политической науки, но это больше чем учебник. Часть книги посвящена прикладным исследованиям актуальных проблем современной России, США, международных отношений, но это больше чем монография. Некоторые статьи носят несколько полемическо-публицистический характер, но не в ущерб их научному уровню, и это больше чем просветительство. Блестящее эссе в духе и стиле Серебряного века «Два кануна» вместе с двумя другими статьями образуют раздел «Контуры "новой эры"», но это больше чем футурология.
Пожалуй, данный «сборник статей» можно условно обозначить как весьма сложную и ёмкую исследовательскую матрицу, каждая ячейка которой наполнена собственным смыслом и содержанием, но при этом перекликается - прямо или косвенно - с другими её элементами. Однако на каком бы уровне мы ни находились - философском, культурологическом, политологическом - там всегда в той или иной степени будет звучать тема человека. «Человека живого - взятого в единстве его родовых и индивидуальных черт - и человека, материализовавшегося (опредмеченного) в цивилизации и культуре» (с. 51).
«Антропологическое представление о современном человеке как о Homo Sapiens не может скрыть от нас то обстоятельство, что он был и остаётся существом рационально-иррациональным. Он удивительным образом сочетает в себе стремление к властвованию в процессе отношения с другими людьми (политика), жажду постижения чистых истин о космосе, земном мире и о самом себе (наука) и потребность в таких ментальных конструкциях, которые слу-
* ХОМЕНКО Николай Алексеевич - кандидат исторических наук, научный сотрудник ИСКРАН. Copyright © 2009.
1 Баталов Э.Я. Человек, Мир, Политика. М., «Наука», 2008, 337 с.
жили бы ему надёжной защитой его партикулярного интереса, право на власть и место в этом мире (идеология)» (с. 96).
Политика не случайно поставлена здесь на первое место, поскольку, по мнению автора, «политика есть самое концентрированное выражение человека в единстве его сущности и существования» (с. 50-51). И это «человеческое, слишком человеческое» в политике обусловлено не только «волей к власти» (заметно, что Э.Я. Баталов знает и ценит Ницше на уровне Бердяева и Мережковского, а не Ницше, позорно перетолкованного для гимназистов, как сказал кто-то из русских писателей), но, в первую очередь, тем, что «в политике в силу выполняемых ею функций острее и напряжённее, чем в других сферах, встаёт и решается проблема жизни и смерти (существования) человека и "полиса" - начиная от небольших общностей и кончая человечеством в целом» (с. 53).
Поскольку автор принадлежит к числу тех, кто считает, что «если природа человека и претерпевает изменения, то столь медленно, что её можно принять за практически постоянную величину» (с. 50), то вполне закономерен и вывод «каков человек - такова и политика» (с. 51). Здесь легко можно было бы попасть в псевдомарксистский тупик - бытие определяет сознание и споткнуться о вопрос относительно движущих сил изменения бытия и сознания, политики и самого человека. Но Э.Я. Баталов, прекрасно знающий правду и правоту не только науки, но также литературы и искусства, вполне обоснованно говорит об «амбивалентности этой сущности: человек одновременно и возвышен, и низок, и добр, и зол, и велик, и ничтожен». И этот список антиномий наверное неисчерпаем, как неисчерпаем сам человек. Поэтому, справедливо указывает автор, «...все заложенные в человеке потенции и противоречия мы обнаруживаем в политике. можно сказать так: политика есть самое концентрированное выражение человека в единстве его сущности и существования» (с. 50-51).
Рынок и обмен, конкуренция и соревнование, наверное, родились вместе с человеком и потому значительное место в работе занимают проблемы политики в рыночном обществе, где существует та же диалектика спроса и предложения, но в отношении несколько специфического «товара». «.Политика в рыночном обществе оказывается, - по словам автора, - заложницей массового сознания и, в частности, такого его динамичного элемента, как массовые настроения, которые далеко не всегда отражают реальные потребности и глубинные интересы социума.
Однако и политики не остаются в долгу, усиленно обрабатывая электорат с помощью средств массовой информации. В конце концов, в результате встречного давления "продаётся и покупается" та политика, которая более или менее адекватно отражает возможности политических деятелей и потребности общественности» (с. 61).
Вполне закономерно, что в русле этой темы Э.Я. Баталов не мог обойти вниманием десятилетиями изучаемую им страну - США в качестве одного из самых ярких примеров «политики как рынка». Вдумчивый и кропотливый анализ теории и практики демократии в Америке от «отцов-основателей» и до
наших дней даёт учёному возможность выделить два магистральных течения её общественно-политической мысли.
Одно из них, представленное Мэдисоном и другими авторами «Федералиста», теоретиками Чикагской школы Й. Шумпетером и более поздними сторонниками «процедурно-элитистского» подхода, рассматривает демократию как «форму и способ организации власти (властных отношений)» (с. 155), «при котором, - цитирует Э.Я. Баталов С. Хантингтона, - отдельные индивиды обретают власть принимать решения в результате конкурентной борьбы за голоса людей» (с. 143).
И хотя этот подход, возможно, более плодотворен для исследователя, складывается впечатление, что как человеку и гражданину автору ближе и симпатичнее гуманистическое понимание демократии, по словам Дж. Дьюи, как «формы совместной жизни, формы взаимообмена опытом» (с. 137). Недаром в книге достаточно подробно изложены взгляды самого Дьюи и его последователей с особым вниманием к работе Г. Алмонда и С. Вербы «Гражданская культура» (с. 166).
Эта работа как бы перебрасывает мостик от размышлений о политической системе США и специфике демократии в этой стране к исследованию аналогичной проблематики в российском контексте. Но, если американская тема, -скорее плод «ума приметных наблюдений», то российская - «сердца горестных замет», ибо в нашей стране всё упирается именно в политическую культуру, психологию и ценностную ориентацию подавляющей части населения. «Пока сознание и поведение людей не будут регулироваться нормами демократической политической культуры, ни о какой демократии (будь она трижды суверенной) не может быть и речи, несмотря на существование демократической институциональной инфраструктуры» (с. 15).
Тем временем «в медленно меняющихся механизмах воспроизводства национального бытия» слишком уж глубоко укоренены «установки на этатизм, централизм и патернализм», «коллективистские и уравнительные настроения» (с. 118). Если добавить к этому национальную привычку и склонность к утопическому мышлению и сознанию, специфическому пониманию национального величия и социальной справедливости, отсутствие таланта к организации и самоорганизации и прочие родимые пятна тоталитарного и авторитарного прошлого, то нет ничего удивительного в том, что «к середине 1990-х годов стало очевидным, что недавние расчёты на быстрое формирование гражданского общества, свободного рынка и построение демократического государства не имеют под собой реальных оснований.» (с. 25).
Альтернатива - «застой, который раньше или позднее завершается глубоким социальным, политическим, экономическим, культурным и нравственным кризисом» (с. 8) и в нашей стране почему-то всегда начинается при резком падении цен на сырьё на мировом рынке. Выходом из этого замкнутого круга могло бы стать формирование «массового типа личности, испытывающей потребность в свободе... и готовой отстаивать её до конца» (с. 9-10). Правда, пока что такие личности, едва сформировавшись, предпочитают «голосовать ногами», массово перебираясь в те страны, где свободу давным-давно отстояли местные граждане.
Автор «с позиций человека и в интересах человека» (с. 202) призывает изучать и международную проблематику, считая крайне важным и настоятельно необходимым разработку таких перспективных и новаторских направлений как философия и антропология международных отношений. Под последней понимается «научная дисциплина, исследующая детерминирующее воздействие человека на международные отношения и мировую политику, а также международных отношений — на человека» (с. 205). Человека и «стоящей над ним правды», - говорил Г.П. Федотов.
На этом же настаивает и Э.Я. Баталов, однако в несколько иных формулировках. «Но "реабилитация" личности как творца международных отношений... предполагает также ориентацию на построение глобального мира и международных отношений, которые ставили бы своей генеральной задачей обеспечение общего блага человечества» (с. 217). И в противоположность скептикам, считающим это «псевдоценностью, которую-де невозможно определить по причине отсутствия общих критериев блага и наличия разных представлений о его содержании» (с. 218), автор убеждён, что «установка на стремление обеспечить общее благо имеет реалистический характер. По сути, подобная установка содержится в преамбуле к Уставу ООН» (с. 218). Как представляется, в этой преамбуле человечество просто в очередной раз сформулировало издревле присущие ему надежды и чаяния - мир и безопасность, благоденствие и процветание, свобода и справедливость.
И здесь диалектика бытия и сознания, человеческих качеств и внешних условий их проявления и реализации «предполагает также формирование в обществе отношения к человеку как творцу гл
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.