ГОСУДАРСТВО И ПРАВО, 2008, № 5, с. 86-89
ТОТАЛИТАРНОЕ ПРАВОСОЗНАНИЕ В РОССИИ: ФАКТОРЫ ФОРМИРОВАНИЯ И ТРУДНОСТИ ПРЕОДОЛЕНИЯ
© 2008 г. И. В. Абдурахманова1
Доминантой государственно-политического и социокультурного развития современной России является формирование правового государства и гражданского общества, что предполагает наличие высокого уровня гражданского правосознания. Научной юридической общественностью активно обсуждается вопрос
0 взаимообусловленности тенденции демократизации и уровня правовой культуры, являющейся необходимым условием эффективного модернизационного процесса. В отличие от устаревших, идеологически детерминированных схем, современные концептуальные подходы рассматривают феномен массового правосознания как самостоятельный элемент исторического процесса.
Конституирование новой российской государственности связано с преодолением пережитков тоталитарного прошлого не только в институциональном, но и в ментальном аспектах. Как отмечает Р.С. Байниязов, современное российское правосознание, как и правовой дух, сохраняет многие психологические, юридические, идеологические "отметины" советского прошлого, что не позволяет констатировать окончательный ментальный разрыв с социалистической интерпретацией юридизма2. В этой связи проблема тоталитарного правосознания, его типологических черт приобретает не только академическое, но и прикладное значение. Изучение истоков деформированного тоталитарного правосознания позволит разработать научно обоснованную и юридически аргументированную концепцию его преодоления.
Трансформация массового правосознания в Советской России в 20-30 годы XX столетия демонстрировала историческую преемственность от революционного типа к тоталитарному, формирование которого в значительной степени было обусловлено становлением деформированной системы государственно-политического управления.
После завершения гражданской войны в сознании российского обывателя продолжали доминировать морально-этические, психологические и правовые установки предшествовавшего периода: классовая направленность, подмена законности революционной целесообразностью, оправданность "чрезвычайщины", отождествление уголовщины с политической борьбой, трактовка свободы как вседозволенности, апологетика революционного насилия и террора. После окончания гражданской войны многие убежден-
1 Доцент кафедры теории и истории права и государства юридического факультета Ростовского государственного экономического университета, кандидат исторических наук.
2 См.: Байниязов P.C. Мировоззренческие основы общероссийской правовой идеологии // Журнал росс. права. 2001. < 11. С. 34.
ные революционеры почувствовали себя обманутыми, когда ожидание близкого "коммунистического рая" уступило место долговременным перспективам. Это способствовало нагнетанию настроений отмщения и активизации эгалитарных требований. Культивировавшийся большевиками классовый подход к праву и правосудию, которое осуществлялось не на основании закона, а в соответствии с "революционным правосознанием", способствовал дальнейшему развитию деформированного правосознания.
Важным фактором формирования тоталитарного политического и правового сознания стала психологическая обстановка, сложившаяся в стране после гражданской войны. В условиях послевоенной разрухи, всеобщей нищеты, разгула преступности, товарного дефицита и надвигающегося голода стала отчетливо проявляться ностальгия обывателей по "старым" временам. Декларирование тотального разрыва с буржуазным прошлым сменилось требованием порядка и стабильности. "Ещё недавно не признававший даже минимальных, самых необходимых ограничений своей свободы "сверху", обыватель был теперь согласен принять правление самого жестокого деспотизма, лишь бы тот возродил порядок и хотя бы внешне был похож на предшествовавший революции строй", - пишет А.В. Оболонский3. Усталость и ожесточение как побочные продукты гражданской войны и экономической разрухи обостряли групповой эгоизм пролетариев и предрасполагали к идее "порядка любой ценой"4.
Современники констатировали, что после гражданской войны в обществе "наступило чувство безрадостного, горького похмелья"5. Двадцатым годам была свойственна психологическая атмосфера внутренней опустошенности, безрадостности, бесперспективности обывательского существования. Не случайно в 1925 г. Ленинград занял седьмое место среди крупнейших городов мира по количеству самоубийств. Москва заняла по тем же показателям 14 место, обогнав по количеству самоубийств Чикаго, Лондон, Амстердам.
С переходом к мирному строительству власть взяла курс на формирование "нового человека" - носителя социалистических моральных, политических и правовых представлений. Советская власть определенным образом раскрепощала человека, нивелируя в сознании обывателя значение прежних сдерживающих механизмов: монархической власти, церкви, морали, дореволюционного права. Данная психологическая уста-
3 Оболонский A.B. Драма российской политической истории. М.,1994. С. 245.
4 Соловьев Э.Ю. Правовой нигилизм и гуманистический смысл права // Квинтэссенция. Философский альманах / Сост.: В.И. Мудрагей, В.И. Усанов. М., 1990. С. 65.
5 Оболонский A.B. Указ. соч. С. 272.
новка порождала у многих представителей рабочего класса ощущение вседозволенности и вседоступности, которое усиливалось по мере пропаганды партийными функционерами исключительной роли рабочих в системе диктатуры пролетариата. Таким образом власть формировала социальную опору тоталитарного режима. "Кто был ничем, тот станет всем", - обещала обывателям власть.
Идеализированное представление большевистского руководства о пролетариате и его роли в мировой истории отличалось утопизмом. Российский пролетариат постреволюционного периода представлял собой "социально беспризорный слой", который ждал от новой власти "не правовых гарантий для эффективного и рентабельного использования своей рабочей силы, а элементарного права на труд, не дифференцированной справедливой оплаты, а минимального жизнеобеспечения"6. В основе правовых представлений российского пролетариата индустриальной эпохи лежали эгалитарные убеждения, в соответствии с которыми равенство трактовалось как "уравниловка", а справедливость - как возможность расправиться с "буржуа" и присвоить принадлежавшие ему материальные ценности. Торжество маргинальных установок обусловило то обстоятельство, что в России отсутствовала "рабочая аристократия", которая в течение столетий формировалась на Западе и являлась носительницей демократических идеалов и ценностей: законности, неприкосновенности личности и частной собственности, политического плюрализма.
Общецивилизационная отсталость России выражалась в культурно-правовой отсталости. По переписи 1920 г. грамотность населения в возрасте от 8 лет составляла 41.7%, охваченность детей начальной школой - 49.3%. Для 60% населения правовая культура оставалась недоступной по причине элементарной неграмотности. Их обслуживала архаическая система бесписьменной народной культуры'. Для сравнения необходимо отметить, что в западноевропейских странах всеобщая грамотность населения была достигнута в конце XIX в., а в начале XX в. там начался переход к всеобщему неполному среднему образованию молодежи в объеме 7-8 лет.
Формирование специфического маргинального правосознания городского населения в 20-е годы было обусловлено особенностями социального развития России в тот период. Социальная структура населения страны характеризовалась показателями, присущими малоразвитым аграрно-индустриальным странам. Рабочие составляли 10.4% населения, крестьяне и кустари - 76.7%, служащие - 4.4%, буржуазия и кулаки -8.5%. Соотношение городского и сельского населения составляло 18:82. Общая грамотность рабочих средних и крупных предприятий, согласно профессиональной переписи 1918 г., составляла 63.9%, а грамотность
о
среднего и мелкого крестьянства - 29%.
Таким образом, общая культурная ситуация отражала многоукладность экономики и социальной структуры, значительный удельный вес отсталых
6 Соловьев Э.Ю. Указ. соч. С. 65.
7 См.: Евстратов A.M. Правовая культура и правосознание в условиях становления тоталитарного общества. Кострома, 2001. С. 45.
8 См.: там же.
культурно-хозяйственных типов, при которых современные знания оставались невостребованными. "Человеческий материал" тогда еще не вступил в стадию формирования гражданского общества. Российский пролетариат, составляя лишь 10.4% от общей численности населения и имея в среднем чуть более двух лет обучения в образовательных учреждениях, не был готов к новой социально-политической роли, которую предписывали ему марксисты9. Докапиталистическое, патриархальное, общинное крестьянство (в среднем -1.2 г. образования), составлявшее 76.7% населения, не могло выступать самостоятельным субъектом новых общественных и политических отношений.
Социокультурная реальность России 20-х годов обусловила невозможность фронтальной реорганизации общественно-политической жизни на принципах социализма через прямое включение пролетариата и трудящихся масс в государственное управление в качестве непосредственных субъектов. Это предопределило регенерацию бюрократизма и его тоталиризацию во второй половине 20-х годов и обусловило приоритет коллективных форм правосознания, основанных на игнорировании нравственного суверенитета личности и частнособственнических прав.
Основными факторами целенаправленного формирования социальной и правовой структур нового общества стали: форсированная индустриализация, коллективизация, создание генетически новой интеллигенции. Эти мероприятия проводились насильственными методами и предусматривали геноцид по отношению к "старым классам". В результате ускоренного классо-образования городское население, составлявшее в 1926 г. 18%, увеличилось к 1936 г. до 33%. Удельный вес горожан первого поколения возрос более чем до 60%. Однако треть всех горожан представляли "новые русские маргиналы". Образование в рамках 7 лет, необходимое в условиях комплексной механизации производства, имели лишь 8.4% рабочих. Только 8.1% служащих и спе
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.