семантические восполнители не относятся к числу компонентов ФЕ, т.к. имеют более широкие возможности варьирования, зато являются неотъемлемой стороной конструктивной характеристики фразеологических единиц. В отличие от компонентов ФЕ, структурно-семантический восполнитель всегда выполняет самостоятельную синтаксическую функцию в предложении, свободно вступая в связь с другими членами предложения.
Наиболее часто в качестве структурно-семантического восполнителя ФЕ выступают дополнения, прямые и косвенные. Наличие во фразеологизме глагольного компонента во многих случаях определяет форму структурно-семантического восполнителя, т.к. она очень часто является реализацией одной из возможных для данного глагола связей управления. Например, для таких фразеологизмов, как поймать на удочку (кого), ставить на ноги (кого), тащить за уши (кого), сбрасывать со счетов (кого, что), сбывать с рук (кого, что), из пушки не прошибёшь (кого), на мякине не проведёшь (кого) и т.п., структурно-семантическим восполнителем является прямое дополнение, для фразеологизмов указать место (кому), колоть глаза (кому), подводить черту (под чем), вилять хвостом (перед кем), волосы становятся дыбом (у кого), искры из глаз посыпались (у кого) и других в роли структурно-семантического восполнителя выступают различные формы косвенных дополнений.
Структурно-семантический восполнитель может выполнять роль дополнения и в том случае, если во ФЕ нет глагольного компонента: голова на плечах (у кого), душа нараспашку (у кого), душа не на месте (у кого), (и) карты в руки (кому), кишка тонка (у кого), море по колено (кому), не все дома (у кого), рыльце в пуху (у кого), лица нет (на ком, у кого) и другие.
Структурно-семантический восполнитель может выполнять функцию определения: стоять на стороне (кого, чьей); кружить голову (кого, чью); идти по стопам (кого, чьим); голова вскружилась (у кого, чья); проходить через руки (кого, чьи); взваливать на плечи (кого, чьи), песенка спета (чья).
В единичных случаях в роли обусловленного члена могут выступать обстоятельства. Например, в таких ФЕ, как не знать, с какими глазами появиться (куда, где, у кого, к кому); нога не ступала (где, куда); соваться со своим носом (куда, во что); направлять лыжи (куда); тягу дали (откуда).
При сопоставлении сочетаемости глаголов, давших жизнь глагольным компонентам, и сочетаемости фразеологизмов со структурой глагольного словосочетания или глагольного предложения легко обнаруживаются следующие типы структурного соотношения дистрибуции глагола свободного словосочетания и глагольного фразеологизма: в большинстве случаев глагольный компонент фразеологизма повторяет валентные свойства глагола в омонимичном словосочетании; в меньшинстве - не повторяет.
Список использованных источников
1. Жуков, В. П. О парадигматических и синтагматических свойствах компонентов фразеологизма // Актуальные проблемы русской фразеологии. - Л., 1983.
2. Солодуб, Ю. П. Современный русский язык. Лексика и фразеология (сопоставительный аспект) / Ю. П. Солодуб, Ф. Б. Альбрехт. - М. : Флинта : Наука, 2002.
УДК-800.61
Е.Ю. Скороходова
Российский государственный социальный университет г. Москва, Россия
ТРАНСФОРМАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ В СИСТЕМЕ ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ СТИЛЕЙ
Автор рассматривает изменения функционально-стилистической системы русского литературного языка. Выделены стабильные области и области трансформации - публицистический стиль перестает существовать как функциональный стиль и становится функциональной разновидностью, такой же, как язык художественной литературы и разговорная речь. Указаны признаки и причины подобной трансформации.
Вопрос о трансформационных процессах в функционально-стилистической системе русского литературного языка ставится уже давно. Традиционное выделение пяти функциональных стилей уже не отвечает современным представлениям. И дело не только в выделении новых функциональных стилей - хотя довольно часто речь идет о формировании религиозного или рекламного стиля. Схема, выделяющая три стиля (официально-деловой, научный и публицистический) и две функциональные разновидности (язык художественной литературы и разговорная речь) более приемлема. В качестве признака, выделяющего разговорную речь из системы функциональных стилей, рассматривается некодифицированность, а язык художественной литературы противопоставлен другим по ведущей функции - эстетической. Можно заметить, что языку художественной литературы так же свойственно пренебрежение нормами и правилами,
как и разговорной речи. Авторы художественных текстов могут, например, создавать свои произведения вообще без знаков препинания, могут использовать любые лексические и грамматические средства выразительности (в том числе и некодифицированные), могут «придумывать» новые слова и пр. Поэтому выделение разговорной речи и языка художественной литературы из системы функциональных стилей представляется вполне оправданным. Но и эта схема в настоящее время претерпевает определенные изменения. Полагаем, что можно говорить о перерождении публицистического стиля в функциональную разновидность - язык средств массовой информации, равно как и о формировании особой области языкознания - медиалингвистики, предметом которой и является указанная функциональная разновидность.
Вопрос о стабильности публицистического стиля тем более важен, что именно эти тексты формируют в настоящее время представление о нормах русского литературного языка, именно в них формируются и развиваются процессы, которые будут определять облик русского литературного языка через 10-20 лет. Многие исследователи считают, что именно язык прессы наилучшим образом отражает современное состояние речеупотребления.
Существование единого публицистического стиля вызывает все большие сомнения. Помимо связи с формами общественного сознания, каждый функциональный стиль имеет ряд формальных признаков, на основании которых можно определять функциональную принадлежность того или иного текста. Например, последовательное использование элементов определенной терминологической сферы, четко выраженная система аргументации и логическая последовательность изложения будут характерными чертами научного текста; предельная формализация, стремление к точности и однозначности, подробное изложение всех деталей и юридическая сила документа будут объединять тексты делового стиля. Объединяющие, центростремительные силы пока удерживают относительную стабильность двух указанных стилей, тогда как в публицистическом стиле явно преобладают центробежные тенденции. Будучи по диапазону своих вариаций уникальным, публицистический стиль отличается подвижностью, собирательностью. Из-за широчайшего тематического диапазона в настоящее время публицистика должна сочетать, казалось бы, стилистически несочетаемые текстовые фрагменты. Специалисты утверждают, что «газетно-публицистический стиль не обладает замкнутостью ни по отношению к другим стилям, ни по соотношению его внутренних разновидностей. Эти разновидности подчас имеют очень мало общего друг с другом, а подчас их трудно отличить друг от друга, но вместе они составляют единственную в своем роде систему, целостный организм, особое сложное качество» [1].
Следует отметить, что научный и деловой стили объединены рядом общих формальных черт, различаясь прежде всего задачами коммуникации. «Научная и официально-деловая речь, обладая рядом общих признаков, обусловленных их книжно-письменным характером, отмечены и различиями, связанными с фактором общественного назначения: научная речь выполняет в качестве основной информативную функцию, хотя содержание информации определяется результатами оценочного изложения некоторой суммы знаний; деловая - не только информирует, но и предписывает, регулирует формы социального взаимодействия. Обе разновидности обладают специализированными, достаточно жесткими внутристиле-выми нормами, в них слабо проявляется, или совсем не проявляется, индивидуализация речи» [2]. Строго определенная тематика, сугубо практические задачи, узкая сфера применения обеспечивают этим стилям стабильность.
Публицистический же стиль не только не обладает в настоящее время жесткими внутиристилевыми нормами, но и теряет те общие признаки, которые еще 15-20 лет назад были обязательными для любого медиа-текста. В работе А.Н.Васильевой «Газетно-публицистический стиль речи» (1982) указывается: «Язык советской газеты в целом един, а языковая специфика (лексика, словосочетания) и специфика стилистической манеры в каждой газете имеют частный характер, не разрушающий этого единства. Это единство корнями уходит в содержательное единство, в морально-политическое единство общества» [3]. О морально-политическом единстве современного общества говорить не приходится, очевидно, не следует и ожидать единства в средствах массовой информации - ни идеологического, ни тематического, ни стилистического.
Причин тому довольно много. Во-первых, это само развитие средств массовой коммуникации. Их современное разнообразие влияет на специфику создаваемых текстов, на их тематическое и стилистическое разнообразие. В 20-е годы ХХ в. Г.О.Винокур, описывая современное ему состояние публицистики, указывал: «Словарный состав газетного языка очень невелик. Круг газетных тем, сюжетов в каждый данный момент очень ограничен. Этот небольшой словарный запас газетной речи отличается совершенно исключительной механизированностью» [4]. Эта «механизированность» проявлялась довольно долго: поскольку круг тем был весьма ограничен, были выработаны и соответствующие языковые штампы, которые применялись в соответствии с формальными признаками.
Деидеологизация и деофициализация новостного дискурса сняла прежние ограничения. «Если в соответствии с «социалистическим» новостийным стандартом новости в основном группировались вокруг трех «глобальных» макротем - «слова и деяния вождей», «язвы капиталистического общества, происки
империалистов», «успехи в социалистическом строительстве», - то современный новостийный дискурс при отсутствии каких-либо тематических ограничений по существу принимает вид информационной
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.