МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, 2014, № 8, с. 120-125
ВОКРУГ КНИГ
ТРЕНДЫ И ПРОГНОЗЫ В МЕНЯЮЩЕЙСЯ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКЕ
© 2014 г. Е. Брагина
I. В.А. МЕЛЬЯНЦЕВ. Анализ важнейших трендов глобального экономического роста. (МГУ, Институт стран Азии и Африки). Москва, "Ключ-С", 2013, 40 с.
II. Ю.Д. ДЕНИСОВ. Японские прогнозы мирового инновационного развития. Отв. ред. В.М. КУДРОВ. Москва, ИДВ РАН, 2013, 96 с.
В данной рецензии представлен анализ двух актуальных работ российских ученых, посвященных исследованию разных аспектов экономического роста и прогнозов их предполагаемых изменений. Эти вопросы не могут быть изучены без разностороннего понимания того, что происходит в сложной реальности, описываемой понятием "глобальная экономика ", каковы ее основные тренды развития, сформировавшиеся к настоящему времени, и варианты их возможных изменений. Сохранят ли они свою энергетику или есть признаки их затухания и замены другими трендами, обусловливаемыми более жизнеспособными стимулами. Взаимосвязь прогнозов, обращенных в будущее, с прошлым и настоящим должна учитываться, чтобы представить контуры зреющих новых тенденций. В этой связи уместно вспомнить тезис Дугласа Норта, который подчеркивал необходимость оценки особенностей пройденного страной пути для понимания возможностей ее будущего развития (Path Dependence). Это было логическим продолжением позиции Дж. Кейнса касательно важности изучения настоящего в свете прошлого и во имя будущего, на которую в своей публикации ссылается В. Мельянцев (I, с. 1).
Вглядываться в будущее - одно из любимых занятий человечества с незапамятных времен. Гадания и предсказания неизменно пользовались спросом в разные эпохи. Правда, их авторам не всегда сопутствовала удача, и в случае плохого "прогноза" они нередко лишались головы. Наверное, в порядке самозащиты на разных этапах
БРАГИНА Елена Аркадьевна, доктор экономических наук, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН, РФ, 117997 Москва, Профсоюзная ул., 23 (braglen@mail.ru).
развития предсказатели будущего предпочитали высказываться в сложной, малопонятной форме, допускающей неоднозначность толкований. Катрены Мишеля Нострдамуса породили длинные, туманные, многозначительные разъяснения с разнообразными выводами, зато расшифровывать их интересно.
Современная техническая база, создающая реальную возможность использовать и сопоставлять огромное число показателей из разных областей науки, преобразуя их в систему с помощью таблиц, графиков, моделей, облегчающих восприятие, таких вольностей не предполагает. Чтобы избежать однозначности в выводах, чаще всего предлагается три варианта предполагаемых изменений, независимо от предмета исследования. В этом отношении прогнозирование в определенной степени смыкается с разработкой маркетинговых стратегий, которая почти всегда рекомендует учитывать "правило плохой погоды", то есть возможность неблагоприятного развития событий. Может быть, потому, что прогнозирование тоже стремится "продать" будущее. Уместно привести напоминание Ю. Денисова, что в корне греческого слова "прогноз" содержится представление о "предсказании", "предвидении". Значения этих понятий не совсем однозначные, но очень близкие, "...стремление заглянуть в будущее, осуществить предвидение" (II, с. 17). От себя все же замечу, что термины "предвидеть" и "осуществить" различаются кардинально, второе действие редко реализуется или реализуется в неожиданных, подчас неприятных для предсказателя формах.
Насыщенная фактическая база прогностических исследований - и это подтверждают рецен-
зируемые работы - не исключает расхождения в выводах, которые бывают прямо противоположными. Например, ожидаемое сохранение высокой рождаемости в ряде экономически отсталых стран увеличивает предложение рабочих рук, что может рассматриваться как положительное явление. Однако невозможность его производительного использования тормозит темпы экономического роста и ухудшает социальную среду. Можно привести множество аналогичных примеров, показывающих неоднозначность социально-экономических сдвигов, которые нередко воспринимаются как случайные, неожиданные, но в действительности они подготовлены глубинными процессами, связанными с конкретной хозяйственной и социальной политикой.
Еще сложнее обстоит дело с оценками соотношения сил развития и торможения в глобальном измерении, с прогнозированием их сдвигов и влияния на мировое хозяйство. Это делает работу В. Мельянцева, как и предшествующие публикации этого автора, заслуживающей особого внимания, поскольку объектом его исследования являются основные тренды глобального роста1. Они формируются в условиях ускоряющихся сдвигов в мировом хозяйстве, меняющих и осложняющих оценки возможных перспектив его развития. Никак нельзя считать случайностью появление такой категории, как "новая нормальность", о которой заговорили в разгар финансово-экономического кризиса, начиная с 2009 г. Ее появление обусловлено осознанием того , что нестабильность, непредсказуемость экономических изменений становятся нормой, которую придется учитывать в текущей политике и особенно на перспективу. Не исключено, что привычное восприятие цикла как смены четырех фаз перестает отвечать происходящим в реальности процессам. Кардинально изменилась техническая база производства, многократно возросла скорость и сложность перемещений хозяйственных, особенно финансовых, потоков. Их формы и содержание существенно диверсифицировались, затруднив контроль над ними. Заслуживает внимания, что нынешний кризис заметно оживил интерес к виртуальным/ суррогатным валютам, хотя неясно, насколько к криптоденьгам, биткоинам применимо понятие валюты. Но в истории человечества многие предметы ранее уже выполняли такую роль; поэтому в нынешней ситуации надо только договориться о доверии. Нельзя не вспомнить одну из расхожих характеристик современной мировой хозяйствен-
1 См., например: Мельянцев В.А. Развитые и развивающиеся страны в эпоху перемен. Москва, "Ключ-С", 2009.
ной системы как "казино капитализма". Ведь, как известно, фишки в казино вполне справляются с выполнением функции счетных денег.
Работа В. Мельянцева построена таким образом, чтобы дать внимательному читателю исторически обусловленный анализ изменений глобальных трендов в ходе цивилизационного развития. График и расчеты автора показывают, что основные группы стран в мировом хозяйстве - развитые государства (РГ) и развивающиеся страны (РС) - демонстрируют разные темпы роста. Но общая тенденция ведет к сокращению разрыва между ними по индексу человеческого развития (ИЧР), который к 2010 г. сократился до 2,5 раза по сравнению с максимальным, четырехкратным разрывом в 1913 и 1950 гг. (I, с. 7). Происходящее ныне торможение экономического роста В. Мель-янцев характеризует как парадокс последних десятилетий, когда "...среднегодовые, (учтенные) темпы прироста глобального ВВП в расчете на душу населения не выросли, а сократились более чем на четверть - с 2.7-2.8% в 1950-1980 гг. до 1.9-2.1% в 1980-2010/2012 гг. " (I , с. 8).
Сущность этого парадокса более подробно раскрывается в работе Ю. Денисова, исследующего особенности мирового инновационного развития с точки зрения японского опыта. Ключевой для понимания этой проблемы, на мой взгляд, является постоянная связь экономики и науки. Автор справедливо отмечает, что "экономический процесс в современной Японии находится в состоянии непрерывного и органичного сращивания с научно-исследовательским процессом" (II, с. 5).
"Разнотемповость" (слово использовано автором к месту, но оно не очень привычное) - характерная черта всего исследуемого периода, но содержание ее принципиально меняется во времени. По темпам роста подушевого ВВП (количественный показатель) развивающиеся страны выходят вперед с 1980 г., существенно отставая по такому качественному показателю, как динамика ИЧР, причем развитые государства с середины прошлого века наращивают этот показатель почти скачкообразно, что особенно заметно на графике 3 (I, с. 9). Нынешняя доля РГ и РС в приросте мирового ВВП отличается от предыдущей динамики, так как конец 90-х годов ХХ века и особенно нулевые годы отмечены обгоняющим ростом РС. К тому же надо напомнить, что отсчет в этой группе начинался с низкого первоначального уровня. Однако не совсем ясно, каковы основания для авторского вывода о продолжении такого роста и в интервале 2011-2017 гг., представленного в графике 4 (I, с. 10).
Часть этого периода отмечена падением темпов роста в обеих группах стран, и пока еще устойчивое восстановление в таких крупнейших развивающихся экономиках, как Индия, Китай, Бразилия не замечено. Есть признаки оживления в США, они слабы в ЕС, но ясно, что мировая экономика в целом не преодолела кризиса.
Очевидно, что глобализация существенно и неоднозначно влияет на современные мирохозяйственные процессы. Страны, отрасли различаются по степени ее восприятия, скорости освоения или сопротивления внешним воздействиям. Представляется, что в этой проблеме В. Мельянцев проявил некоторую непоследовательность. Подчеркнув масштабы происходящих изменений под влиянием глобализации, он использует данные, которые, по его мнению, свидетельствуют о ее ограниченности. Например, только 7% риса торгуется на внешних рынках, 2% студентов учатся в зарубежных вузах и т.д. Но вслед за этими данными приведены более фундаментальные - прирост глобального ВВП за счет экспорта товаров и услуг увеличился с 1-3% в 1500-1800 годах (начало активной колонизации и межконтинентальной торговли) до 42-44% после 1980-х годов (I, с. 11) при активном участии РС.
Вместе с тем за этими обобщающими показателями не видны качественные изменения в содержании экспорта, рост доли высокотехнологичных товаров и услуг, поставляемых на мировой рынок РС, что отражает кардинальные изменения в структуре их экономики. Разумеется, в этих сдвигах также сказывается влияние глобализации, притока новых технологий, в том числе по каналам ТНК, увеличения численности национальных научно-технических кадров, политики государства по стимулированию экспорта. Глобализация создала у
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.