научная статья по теме ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ ОБРАЗЫ РОССИИ И ПУТИ ИХ ОПТИМИЗАЦИИ Комплексные проблемы общественных наук

Текст научной статьи на тему «ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ ОБРАЗЫ РОССИИ И ПУТИ ИХ ОПТИМИЗАЦИИ»

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ

2009 • < 3

МЕТОДОЛОГИЯ

и.н. ионов

Цивилизационные образы России и пути их оптимизации*

В последние годы в отечественной общественной и гуманитарной науке развернулась широкая дискуссия по поводу природы и путей совершенствования образа России. В сущности, во многом она является продолжением спора западников и славянофилов, а также попыток наладить диалог между ними. При этом возникают весьма продуктивные споры относительно методологических проблем изучения и репрезентации образа российской цивилизации, на что уже указывалось ранее [Ионов, 2007а; 20076; 2007в].

Хотелось бы выделить две теоретические проблемы, которые позволяют переосмыслить контекст дискуссии, взглянуть на нее со стороны. Они наиболее отчетливо сформулированы Я. Шемякиным и И. Яковенко в 2008 г. на многочисленных семинарах, а также в статьях [Шемякин, 2009; Яковенко, 2007а]. Первая - проблема логики восприятия образа России. В частности, Я. Шемякин и О. Шемякина объясняют особенности восприятия образа России господствующей на Западе аристотелевской, формально-логической парадигмой. Получается, что переход от формальной к диалектической логике сам по себе способен обеспечить конструирование адекватного образа России. Вторая проблема связана с попытками переосмыслить понимание нашей страны с использованием методологического инструментария постструктурализма. Если И. Следзевский [Следзевский, 2007] считает подобный метод адекватным, то Яковенко полагает излишним прибегать к постмодернистским изыскам, когда практика подтверждает прогнозы, сделанные на основе представлений о России как о "варварской", периферийной цивилизации. Фактически ему вторит Шемякин, заявляя, что хотя мыслители Просвещения использовали образ России для самоидентификации, это был образ реальности, который позволял получать объективные знания. Попытаюсь и я дать свое видение методологии формирования современного образа России и путей его оптимизации.

Формальная логика и диалектика

Переходя к конкретике, хотелось бы подчеркнуть, что многие выводы и подходы обсуждаемых авторов мне кажутся в значительной степени плодотворными, и речь

* Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда в рамках научно-исследовательского проекта "Идеи и идеалы российской цивилизации как фактор создания образа России" (грант № 06-01-02085а).

Ионов Игорь Николаевич — кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, редактор отдела "Общественные науки и современность".

идет не столько об опровержении, сколько об их корректировке и дополнении. В частности, трудно спорить с утверждением Шемякина о том, что в пограничных цивилизациях, к которым он наряду с Россией причисляет Латинскую Америку, страны Пиренейского полуострова и Балкан, начало многообразия в культуре преобладает над началом единства. Соответственно, нравы и обычаи этих стран с трудом могут восприниматься теми культурами, где доминирует идеал целостности. Но смущает вывод, который делается из этих посылок: вслед за мексиканским философом Л. Сеа Шемякин стремится лишь дополнить формальную логику диалектической. Между тем последняя решает проблему единства и борьбы противоположностей не иначе, как путем снятия, то есть образования новой целостности на пути синтеза. Тем самым ценности разнообразия (а значит, и ценности России) так или иначе приносятся в жертву ценностям единства. Это противоречие заметно уже у Сеа: он, указывая на присущий Г. Гегелю европоцентрический, колониалистский, эксплуататорский взгляд на историю (в том числе на Латинскую Америку), пытается построить свою собственную философию для Латинской Америки, используя гегелевский логический аппарат [Сеа, 1984, с. 39-40, 74-86]. Это противоречие отметили уже его современники А. Ройг и Э. Дуссель и искали из него выход [Dussel, 1996, р. 52-53; Roig, 1981, р. 163, 178-179, 184].

Сеа (как и Шемякин) не до конца учитывает опасность стратегии деисторизации прошлого большей части народов Земли, которую проводит Гегель [Гегель, 1935, с. 19, 77, 87-96]. Неясно, насколько эффективным может быть путь преодоления этой особенности гегельянства при помощи гегелевской диалектической логики (путем снятия), который предложил Сеа [Сеа, 1984, с. 38]. Сам Гегель не применял стратегии деисторизации к России, к которой благоволил как консерватор, но такая стратегия прослеживается у Шемякина в его противопоставлении роли пространства и времени в классических и пограничных цивилизациях, а также в гораздо большей степени у А. Пелипенко (и даже у А. Ахиезера с его циклическим восприятием истории России) [Шемякин, 2001, с. 218-221; Пелипенко, 2007, с. 52-53; Ахиезер, 1991].

Попытки применения гегелевской диалектики к формированию образа России подтверждают эти опасения. Так, диалектический подход у Пелипенко выражается в том, что последняя рисуется как "неоптимальная", "неправильная", подобная "компьютеру с криво установленной программой", в которой никак не сочетаются элементы модернизации и архаики. Ситуация обрисовывается при этом гораздо более остро, чем у Шемякина. "Цивилизационные слои переплетались, сталкивались, конфликтовали, но никогда не образовывали органического целого... превратив... жизнь в неизбывное страдание". Проявлением противоречия между модернизацией и архаикой оказывается конфликт между "репрезентирующим большое общество деспотическим государством и локальными сельскими мирами, не нуждающимися ни в каком государстве и стремящимися от него отодвинуться как в географическом, так и в социокультурном пространстве" [Пелипенко, 2007, с. 48-49, 51-52].

Эта "диалектика" ведет к наделению европейского мира (Запада) фантастическими свойствами "правильной" цивилизации, "собственно человеческого мира" (курсив мой. -И.И.), обладающего "аурой изначального приватизма", где властвует "непререкаемый императив" статуса, ранга и меры, которые "работают даже у самых честолюбивых авантюристов" (не их ли создание описал Н. Элиас в главах "о трансформации отношения к естественным потребностям" и "о трансформации агрессивности", характеризуя становление абсолютизма?). В Европе после Рима отсутствовали и настоящие империи. Есть лишь "имперские тенденции, служившие внутренней диалектической антитезой генеральной доминанты - процесса формирования национальных государств" [Пелипенко, 2007, с. 57, 63; Элиас, 2002, с. 150-285]. С последним утверждением не согласны такие специалисты, как С. Лурье, которая в последнем варианте своего текста о "translatio imperii" пишет, что "наследницей Древнего Рима была не только Византия, но и Священная Римская империя, в значительной мере определившая имперское сознание народов европейских стран в Средние века - и, насколько я беру на себя от-

ветственность утверждать, исходя из моего опыта изучения империализма XIX века, -в определенной мере и в новейшее время" [Лурье]. Д. Шушарин протестует против деления "сакрального" от "несакрального" в Европе эпохи Реформации, где выделение "несакрального" только складывалось [Сакрализация... 2005, с. 225].

Подчеркну, что в статье Пелипенко речь идет не об эпохе модернизации, не о XVIII в., когда реально конструировалась основа национальных государств - национальное самосознание, а о метаисторической реальности, связанной с временами "раннего изживания манихейской демонизации противника" [Пелипенко, 2007, с. 57]. По той же логике противопоставления Запада и России российская цивилизация оказывается "неправильной" полностью и необратимо. Она населена "темными русскими мужиками", у которых «при слове "царь" широко открывались глаза, а иногда и рот». Здесь "внутренний варвар продуцируется всеми слоями общества", и в результате "сформировался субъект, органически не способный на какую-либо социокультурную самоорганизацию снизу", здесь отсутствуют "национальные аналоги Ренессанса, Реформации и Просвещения", не считая "слабых и запоздалых отзвуков", которые "при всем их блеске, не изменили общей конфигурации системы". В европоцентрическом, ориенталист-ском мире Пелипенко "это, пожалуй, то главное, что роднит Россию с Востоком" [Пелипенко, 2007, с. 57, 60, 69].

Правда, в этом мире парадоксальным образом остается место для позитивной оценки "деспотического" российского государства, естественное состояние которого -"агрессивный имперский изоляционизм феодального типа". "Государству прощается все, ибо без него мгновенное скатывание в пучину варварства не без оснований представляется неизбежным. И действительно, стоит государству дать слабинку, и тут же, откуда ни возьмись, появляются сонмища внутренних варваров - дикарей, развращенных благами цивилизации, но не желающих и не способных работать для расширения ее ресурса и отказывающихся от цивилизационной стратегии жизни". Это относится не только к древности или временам революции, но и к "лихим 90-м", когда миру явились "бритоголовые распальцовщики", которые пропали сразу же в благословенные 2000-е гг., «когда сверху "навели порядок"». Ярким завершением статьи диалектика Пелипенко звучит ода великому гению и отцу народов: "С варварской стихией, вырвавшейся на волю после падения православной монархии, могло совладать только сталинское государство (выделено мной. - И.И.) - ставящее к стенке и гнобящее в лагерях за колоски, за неосторожное слово, за украденную гайку, за опоздание на работу... Укрощение варвара - было и до сих пор остается главной полуосознанной задачей государства, по крайней мере, главных его институтов" [Пелипенко, 2007, с. 69-70].

Если вы думаете, что это выдержка из скандальной "книги для учителя" [Филиппов, 2007], то ошибаетесь, это творчество профессора, обучающего подобных "специалистов". Когда я читал эту статью, вспомнился эпохальный труд дона Рэбы: "О скотской сущности земледельца" [Стругацкий, Стругацкий, 1992, с. 165]. Может показаться, что я перегибаю палку, но буквально через несколько минут, в следующей статье сборника, написанной его редактором Яковенко, я прочитал изящную фразу, характеризующую "существенную особенность российской культуры

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком