"Утопия" Запада и "Великое Единение" Китая: к проблеме рецепции и эволюции терминологии
Д. Е. МАРТЫНОВ
В статье рассматривается интеллектуальная рецепция понятия "утопия", искусственно сконструированного в китайском языке в конце XIX в. Восприятие концепта не привело к синтезу "утопии" (как конечной цели развития западного общества) и автохтонного идеала "Великого Единения", представляющего собою картину гармонической социальной иерархии. Термин "утопия" используется китайскими исследователями преимущественно по отношению к западному феномену, но поле значений его сужено, ограничиваясь "Утопией" Т. Мора и утопическим социализмом. Термин "утопия" лишён в китайском языке негативной коннотации, связанной с неосуществимостью утопических проектов. Современные концепции гражданского общества в общественной мысли Китая в значительной степени отождествляются с утопией.
The article is devoted to the intellectual reception of the conception of "utopia", an artificially constructed in the Chinese at the end of XIX cent. Perceptions of the concept has not led to the synthesis of "utopia" (as the final goal of Western society development) and the autochthonous ideal "Great Unity", presents a picture of harmonious social hierarchy. The term "utopia" is used mostly by Chinese researchers in relation to the Western phenomenon, but it narrowed the field of values, limited More's "Utopia" and utopian socialism. The term "utopia" deprived negative connotations associated with the infeasibility of utopian projects in Chinese. Modern concepts of civil society in public opinion in China is largely identified with utopia.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Утопия, утопизм, Великое Единение, колодезные поля, конфуцианство, Мэн-цзы, Янь Фу, Кан Ю-вэй, Лю Жэнь-хан.
KEYWORDS: Utopia, utopianism, Great Unity, Well-field system, Confucianism, Mengzi, Yan Fu, Kang Youwei, Liu Renhang.
Обращаясь к проблемам утопии и утопизма в Китае, следует сразу же обратить внимание на большой разброс мнений относительно генезиса и распространения утопии
© Мартынов Д.Е., 2010 г.
и утопизма вне Европы, не говоря о методологии их исследования. Крайнюю позицию занял Р. Шер, категорически утверждавший, что в самом строгом смысле этого слова, "утопия" возникла в Европе XVI в., и история утопии как феномена ведёт своё начало от творения Т. Мора [Утопия 2000, 3-7]. Противоположную позицию занимал Л. Сар-джент, прослеживающий корни утопизма во всей мировой интеллектуальной истории. По мнению Сарджента, "не всякая культура порождает утопию как теоретический феномен, предшествующий человеческому действию, подобно "Утопии" Т. Мора, но утопии существуют повсюду: в Китае, Индии, разнообразных буддийских и исламских культурах" [Утопия 2000, 8]. Данные позиции разделяли множество исследователей. Очень характерным станет мнение Т. Мецгера, который под "утопией" понимал формулу общественного идеала, предложенную конкретным автором в образной форме. Следовательно, "утопий", как таковых, не существовало в китайской интеллектуальной истории [Мецгер онлайн].
В отечественной литературе пока представлена единственная фундаментальная работа, посвящённая данной проблеме [Китайские социальные утопии 1987], причём российские (тогда - советские) синологи явно тяготели к позиции, представленной Л. Сарджен-том [Там же, 3-9]. Заметим, что сколько-нибудь подробного рассмотрения семантики понятия "утопия" в упомянутом сборнике не проводилось, и это понятие, по сути, подавалось как нечто само собою разумеющееся.
Появление термина "утопия " в китайском языке
До конца XIX в. в китайском языке отсутствовало понятие, пересекающееся по своему семантическому спектру с термином "utopia". Появление этого понятия тесно связано с усвоением традиционным китайским сознанием новых для него жизненных ценностей Запада [Борох 2001, 34-61], и с именем выдающегося переводчика Янь Фу (1854-1921). Термин "утопия" применительно к китайской языковой среде был сконструирован Янь Фу при переводе "Эволюции и этики" Т. Гексли [Хаксли 1894]. Перевод был опубликован в апреле 1898 г. под названием "Теория природного развития" ("Тянь янь лунь"1). Эта работа имела колоссальный успех в Китае на рубеже веков и вошла в историю китайской общественной мысли, оказывая воздействие на следующие поколения. Выдающиеся деятели китайской культуры Лу Синь и Ху Ши восторженно отзывались об этой книге [Крушин-ский 1989, 31-32]2.
Значение "Эволюции и этики" Гексли в истории западной культуры неизмеримо уступает значению ее перевода для культуры Китая. Сборник эссе Гексли 1894 г. был реакцией британского интеллектуала на чрезмерный оптимизм социал-дарвинизма Г. Спенсера. Янь Фу, горячий приверженец социал-дарвинизма, выбрал этот текст, чтобы дать возможность китайским интеллектуалам, в тот период воспитывающимся почти исключительно в традициях неоконфуцианства, ознакомиться с основными идеями эволюционизма. Здесь сыграла роль конфуцианская этика: избранный Янь Фу текст принадлежал перу авторитетного западного автора и охватывал значительное интеллектуальное пространство. Гексли затрагивал всю историю человеческой мысли, касаясь позиций основных школ античной и новоевропейской философской мысли, а также некоторых учений Индии. Параллельно Янь Фу разработал терминологию, используемую и поныне.
Восьмая глава перевода Янь Фу названа "Утопия" (Утобан). Сам термин является калькой с термина Т. Мора и передан следующим образом: первый иероглиф у исполняет роль (в том числе и фонетически) греческой приставки ou, но его семантическое содержание заметно уже. Сочетание тобан транскрибирует topos, но смысловую нагрузку несёт только иероглиф бан, имеющий более узкое значение: "государство, государственный (данной страны)", "удел", "город-государство"3. Таким образом, термин не в состоянии передать семантический контекст первичного понятия, и в основном используется как имя собственное - название "Утопии" Т. Мора или как обозначение западного литературного жанра [Цы хай 1989, 194].
В комментарии к переводу лекции Гексли "Эволюция и этика" понятие "утопия" поясняется следующим образом: "Идеальное государство, описанное в XVI в. Томасом Мором, показавшим управление и законы наилучшего государства" [Янь Фу онлайн].
Восьмая глава перевода-пересказа Янь Фу содержит и расшифровку утопического идеала, который мы рассмотрим подробнее. В основе его угадывается вторая часть "Утопии" Мора, но явно окрашенная в конфуцианские тона и отчасти модернизированная. Янь Фу утверждает, что главным чаянием человечества является приход великого правителя-мудреца, который обеспечит жизненные потребности населения страны и мира (пищей, жильем и одеждой). Деятельность мудреца сравнивается с работой садовода, который обрежет плодовые деревья и искоренит негативные проявления общества, как сорную траву. То же самое касается законов и управления, которые суть добрые плоды. Характерная фраза: "Совершенный мудрец желает осуществления милосердного правления и [уничтожения] горестей его народа; поэтому он непременно уничтожит частную собственность, заставляющую народ бороться за существование (чжэн цунь)" [Тянь янь лунь онлайн]. Дурной правитель сравнивается с человеком, который не обрабатывает своего поля, дает разрастись сорнякам и расплодиться хищникам. В биологической терминологии, таким образом, речь идет о замене естественного отбора - искусственным.
Правительство должно быть выборным и состоять только из людей, к которым применим эпитет сянь: "учёный и вместе с тем добродетельный". В конфуцианском лексиконе -это помощники государя, уступающие ему в моральной силе, но неизмеримо превосходящие простолюдинов. Их главная задача, по Янь Фу - прекращение конкуренции: "Пока ум народа нацелен только на выживание, это приводит к бессмысленной борьбе". Первый шаг достойного правителя - превращение всей недвижимости в государственную. Это позволит избавить народ от имущественных споров и т.п. Следующим шагом является борьба против хаоса природной стихии. Это можно сделать только путём перевоспитания (чжи хуа, "управление и воспитание") и повышения народного благосостояния (минь шэн)4. Только тогда "наступит величие": силами народа будут усмирены погодные условия, будут срыты горы и прорыты каналы, земля перестанет страдать от засух и наводнений; распределение продуктов земледелия станет справедливым. (Неизбежно возникают ассоциации с доктринами Ш. Фурье.)
Отличием от идеала Мора у Янь Фу становится использование пара и электричества, что позволит высвободить созидательную энергию человека и даже прекратить страдания домашних животных, например, тяглового скота (здесь несомненно влияние буддийских представлений) [Тянь янь лунь онлайн]. Перевоспитание населения позволит отказаться от наказаний и тюрем (это также отличает Янь Фу от Мора, у которого сохраняется рабство как средство поддержания порядка), поскольку мудрец может превратить слабости любого человека в его достоинства; идеальному государству не нужна армия: никакой неприятель не осмелится на него напасть [Там же].
Когда общественное богатство увеличится, доля общественной работы на каждого отдельного человека резко уменьшится. После этого в государстве не останется ни бедных, ни богатых. Данный пассаж завершается сакраментальным: "Увы! Как же добиться создания такого государства?" [Там же].
После описания утопии следует её определение: "В древности и ныне люди не составляют единства, вот причина называть [такое государство] "утопией". Утопия - это не существующее государство, а только место (sic! -Д.М.), которое можно себе вообразить. Добьются её осуществления следующие поколения; в этом деле нельзя полагаться на волю Неба и природу; отдавая все силы упорядочению человеческих отношений (жэнь чжи)5, можно добиться установления совершенного и разумного порядка" [Там же]. Данная интерпретация с неизбежностью отсылает нас к китайскому общественному идеалу. (После работ Ф. Знанецкого можно считать доказанным нетождественность утопического идеала и общественного идеала вообще [Знанецкий 1952, 283-285]).
Архаические идеалы "Колодезн
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.