ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2013 ■ № 2
ОБЩЕСТВО И РЕФОРМЫ
А.А. ЯКОВЛЕВ
В поисках новой социальной базы,
или Почему российская власть
*
*
меняет отношение к
В статье рассматриваются причины резко возросшего интереса со стороны властных элит к проблемам инвестиционного климата в России. Обосновывается тезис, что такой поворот в экономической политике не просто связан с уменьшением объемов природной ренты, но отражает поиск властью новой социальной базы в лице успешного среднего бизнеса. Показано, как данные тенденции могут интерпретироваться в терминах концепции "порядков ограниченного доступа", предложенной Д. Нортом, Дж. Уоллисом и Б. Вайнгастом.
Ключевые слова: российская переходная экономика, рента, бюрократия, крупный и средний бизнес, реакция на кризис, инвестиционный климат
This paper considers the reasons for increasing interest of Russian leaders to the improvement of investment climate. It shows that such changes in economic policy are connected not only with decline in natural rent. They reflect also search of ruling coalition for a new social base represented by successful middle-sized business. These new trends can be explained in terms of limited access order concept developed by North, Wallis and Weingast.
Keywords: Russian transition economy, rent, bureaucracy, big and middle-sized business, response to the economic crisis, investment climate
О том, что условия для ведения бизнеса в России скверны, говорится и пишется очень давно (см. [Puffer, McCarty, Zhuplev, 1998; Hellman, Jones, Kaufmann, 2003; Kuznetsov, Kuznetsova, 2003; Ясин... 2006; Российская... 2007]). Тем не менее именно в последнее время власть стала предпринимать видимые усилия для изменения инвестиционного климата. Так, в феврале 2012 г. В. Путин анонсировал "программу 100 шагов" с перемещением России со 120 на 20 место в рейтинге Всемирного банка по условиям ведения бизнеса, а также объявил об учреждении поста Уполномоченного по защите предпринимателей. За этим последовала разработка "дорожных карт" по упрощению подключения к электросетям и согласования строительных процедур, изменению таможенного регулирования и стимулированию экспорта. В сентябре 2012 г.
* Данная статья основана на результатах проектов, реализованных в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ-ВШЭ в 2012 г.
Яковлев Андрей Александрович - кандидат экономических наук, директор Института анализа предприятий и рынков Национального исследовательского университета - Высшей школы экономики.
был принят специальный указ об оценке деятельности губернаторов в зависимости от состояния делового климата в регионе. Чем вызван этот "разворот к бизнесу" и почему он не происходил раньше?
Для ответа на этот вопрос полезно взглянуть на идущие процессы с точки зрения новой концепции, сформулированной в последних работах нобелевского лауреата Д. Норта и его соавторов Дж. Уоллиса, С. Вебба и Б. Вайнгаста [North... 2007; North, Wallis, Weingast, 2009; In the Shadow. 2012; Норт, Уоллис, Вайнгаст, 2011] (далее эти работы обозначены NWW)1. Согласно этой концепции, хорошо функционирующие рынки и развитая демократия - идеал, к которому можно стремиться, но абсолютное большинство современных обществ функционирует в рамках несовершенных институтов. Государство в таких обществах не обладает монополией на легитимное насилие в терминах М. Вебера, а скорее, представляет собой коалицию влиятельных социальных групп, каждая из которых имеет собственный потенциал насилия.
В понимании NWW подобные влиятельные социальные группы исторически образуют элиту общества. При этом у таких групп есть возможность выбора. Они могут, опираясь на свой силовой потенциал, отбирать активы и доходы, созданными другими, менее влиятельными группами. Либо же они могут воздерживаться от применения насилия по отношению к своим согражданам, одновременно защищая их от внешних угроз. Возникающая в первом случае "война всех против всех" убивает стимулы к любой производительной деятельности и сокращает общий объем доходов, поэтому элиты оказываются склонны договариваться о взаимном прекращении "военных действий". Однако такой "пакт о ненападении" может быть устойчивым только тогда, когда его участники (формирующие "правящую коалицию") получают достаточные компенсации за свое "воздержание от насилия" и одновременно оказываются в состоянии коллективно пресекать нарушения достигнутых соглашений. Таким образом, в абсолютном большинстве известных в истории и современных обществ создание и распределение ренты - ключевой механизм поддержания социальной и политической стабильности, без которой невозможно устойчивое экономическое развитие.
Резкое сокращение объемов ренты, особенно если оно происходит одномоментно, выступает основанием для пересмотра прежних договоренностей и изменения состава правящей коалиции. При сокращении ренты элиты либо вновь начинают "войну всех против всех", либо стараются договориться друг с другом. Последнее более вероятно в тех случаях, когда "правящая коалиция" включает в себя более широкий круг социальных групп, способных взять на себя долю ответственности за решение тех проблем, с которыми столкнулось общество. В этом контексте социальное и экономическое развитие может рассматриваться как процесс постепенного "расширения доступа" в рамках договоренностей между группами элиты с вовлечением новых участников, что в итоге обеспечивает большую стабильность возникающего общественного порядка. Эта стабильность правил игры особенно важна в условиях шоковых воздействий - когда конкретная страна сталкивается с последствиями экономических кризисов, ухудшением конъюнктуры внешней торговли, социальными или политическими потрясениями.
Как можно видеть, данный подход весьма заметно отличается от тех идей и принципов, на которые в 1990-е гг. опирались рекомендации Всемирного банка по проведению реформ в развивающихся и переходных экономиках. В частности, поддерживавшиеся Всемирным банком программы приватизации и дерегулирования экономики, либерализации внешней торговли вели к разрушению барьеров для деловой активности и должны были способствовать повышению экономической эффективности. Однако с разрушением барьеров происходило размывание тех источников ренты, которые создавали основу для существования "правящей коалиции", и группы, обладающие потенциалом насилия, получали стимулы к применению своего потенциала на прак-
1 Следует отметить, что данная концепция приобрела популярность среди российских и зарубежных экспертов. В частности, различные аспекты развития СССР и постсоветской России с позиций этой концепции рассматриваются в [Панеях, Тигаев, 2012; Ореховский, 2012; Zweynert, 2012; Яковлев, 2012а; 2012б], а также в статье А.Зудина в данном номере журнала.
тике. Именно этим можно объяснить тот факт, что во многих развивающихся странах либеральные и демократические реформы сопровождались ростом преступности, острыми социальными конфликтами и гражданскими войнами. Данные тенденции также были характерны для многих стран постсоветского пространства2.
Правила игры 1990-х и начала 2000-х годов
Давно признано, что рентные потоки, их величина и стабильность - основа экономики России, определяющая взаимоотношения внутри общества, развитие институтов, а также экономическую динамику (см. [Aslund, 1995; 2004; Boone, Rodionov, 2002; Гурвич, 2010] и т.д.). В 1990-е гг. основными источниками ренты были приватизация, колоссальные различия между внутренними и внешними ценами, внутренний и внешний долг. Основными игроками стали федеральная и региональная бюрократия, а также олигархический бизнес. Однако в своей основе все эти источники были временными - ко второй половине 1990-х гг. наиболее привлекательные активы были приватизированы, внутренние и внешние цены стали выравниваться, а долговая нагрузка достигла критического уровня. При этом отсутствие договоренностей между элитами о взаимном учете интересов и соблюдении единых правил игры порождали хаос, вели к массовым неплатежам и постоянному переделу собственности. Такая "виртуальная экономика" не могла существовать долго, и она рухнула в августе 1998 г.
Кризис 1998 г. стал своего рода холодным душем для новой российской элиты. Дефолт по ГКО и резкая девальвация рубля оказались не только экономическим потрясением: они привели к серьезным политическим изменениям, когда в состав правительства впервые с 1991 г. вошли представители компартии. Так, видный деятель КПРФ Ю. Маслюков (бывший председатель Госплана СССР, член Политбюро ЦК КПСС) в правительстве Е. Примакова стал первым вице-премьером, курирующим все экономические ведомства. С наибольшим ущербом от кризиса столкнулся средний класс, однако представители элиты поняли, что при повторении подобного социального катаклизма они могут потерять и свой статус, и свою собственность. Осознание этой угрозы подтолкнуло разные группы элиты к переговорам о новых "правилах игры", которые создавали бы условия для экономического развития.
Характерен пример с "реформой Грефа", в частности с ее налоговым компонентом. Технически все бумаги по налоговой реформе были написаны в Центре стратегических разработок под руководством Г. Грефа весной 2000 г. Но базовые договоренности на самом деле возникли раньше - в рамках активных неформальных переговоров, которые с конца 1998 г. шли между разными группами элит на разных площадках (включая Совет по внешней и оборонной политике, Клуб-2015 и некоторые другие)3. Результатом этих переговоров стало понимание, что экономика не может существовать без государства, но государство не может функционировать без налогов.
Однако бизнес был не в состоянии платить налоги по тем иррациональным правилам, которые были введены в России в 1990-е гг. Их нужно было менять, но одного лишь приведения правил налогообложения в соответствие со здравым смыслом недостаточно. В обмен на уплату налогов бизнес-элита хотела от государства наведения минимального порядка, обеспечения законности, инвестиций в инфраструктуру и в социальную сферу. Взаимное согласие бюрократической и деловой элиты на эти усл
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.