научная статья по теме ВЕЗДЕСУЩАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ: РОССИЙСКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАУКА ПЕРЕД ЛИЦОМ ЗАПАДНОЙ ГЕГЕМОНИИ Комплексные проблемы общественных наук

Текст научной статьи на тему «ВЕЗДЕСУЩАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ: РОССИЙСКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАУКА ПЕРЕД ЛИЦОМ ЗАПАДНОЙ ГЕГЕМОНИИ»

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ

2011 ■ № 3

РОССИЙСКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА

В.Е. МОРОЗОВ

Вездесущая идентичность: российская политическая наука перед лицом западной гегемонии*

В статье показано, что развитие российской политической науки в значительной степени определяется не внутринаучными факторами, а близкой к тотальной поглощенностью проблемами идентичности.

Ключевые слова: российская политическая наука, национальная идентичность, международные отношения, западная гегемония.

The article shows that development of the Russian political science is substantially defined not by intrascientific factors but by almost total preoccupation with identity problems.

Keywords: the Russian political science, national identity, the international relations, the western hegemony.

Развитие российской политической науки в значительной степени определяется не внутринаучными факторами, а всеобщей и всепроникающей озабоченностью проблемами идентичности, и в первую очередь - национально-государственной идентичности России. Центральными для отечественных обществоведов остаются вопросы принадлежности России к Европе, ее отношения к Западу и прочие проблемы "циви-лизационного статуса" российского социума. Не менее значимы вопросы идентичности российского государства: остается ли Россия великой державой и что необходимо сделать, чтобы сохранить или восстановить ее в этом звании? Наконец, немаловажную роль играют проблемы самоопределения российской науки: до какой степени оправданы "заимствования" западных теорий и понятий? Должны ли российские ученые развивать национальные научные школы и заботиться о сохранении национальной специфики российской науки?

Автор отдает себе отчет в том, что обозначение описанной выше проблематики как вненаучной условно и может быть с достаточным основанием оспорено. Исследования национально-государственной идентичности интенсивно развиваются во всем

* В основу статьи положено сообщение, написанное для форума по проблемам изучения международных отношений в Центральной и Восточной Европе журнала "Journal of International Relations and Development" (2009, № 2); исходный текст был существенно расширен и переработан. Автор благодарит Эстонский научный фонд за финансовую поддержку (грант № ETF8295).

Морозов Вячеслав Евгеньевич - кандидат исторических наук, доцент факультета политологии Тартуского университета (Тарту, Эстония).

мире, а вопросы дисциплинарной рефлексии, в том числе и осмысления роли национального фактора в развитии той или иной научной отрасли, - совершенно легитимная и, более того, необходимая сфера научных занятий. Мне представляется, однако, что названная проблематика в российском случае гипертрофирована до такой степени, что вытесняет все прочие формы научного поиска. Более того, проблемы самоопределения по отношению к Европе и Западу в России обусловливают не только тематику исследований, но и структуру теоретического поля политологии, и в особенности -международных отношений. Фундаментальные различия между позитивистами и конструктивистами и прочие теоретические разногласия реинтерпретируются через призму противопоставления аутентичного и глобального, что не может не влиять на характер и продуктивность теоретических дискуссий.

Несмотря на тематическое многообразие отечественной политологической литературы, для огромного большинства текстов характерно стремление однозначно определить российскую национальную идентичность, установить ее позитивное содержание и тем самым провести границы между внутренним и внешним, патриотическим и антинациональным. Я постараюсь показать преимущественно на примере наиболее близкой мне сферы международных исследований, что тем самым наука берет на себя решение политических задач. При этом я опираюсь на тринадцатилетний опыт преподавания в одном из ведущих российских вузов, а также на материал, накопленный мною за семь лет работы над обзорами российских обществоведческих изданий, которые я регулярно пишу для журнала "Неприкосновенный запас".

Я попытаюсь продемонстрировать, как неспособность признать фундаментально политический характер проблемы национальной идентичности ведет к тому, что место научной дискуссии занимает крайне политизированное противостояние идеологических доктрин1. Повсеместная озабоченность идентичностью возникла не на пустом месте: она представляет собой ответную реакцию на действительно существующую западную гегемонию в мировой политике и экономике, которая, вне всякого сомнения, оказывает влияние и на структуру мирового научного сообщества. Вместе с тем призывы "создать собственную национальную теорию" едва ли могут быть признаны адекватным ответом на сложившуюся ситуацию, поскольку по существу ведут к воспроизводству глобального неравенства и дальнейшей изоляции российского академического сообщества. Критическое переосмысление глобальных реалий невозможно без учета опыта, накопленного мировой наукой. Задача состоит в том, чтобы понять: опыт этот отнюдь не сводится к сравнению периферийных "исключений" с западной нормой, или, говоря словами известного критика западного логоцентризма Х. Бабы, в том, чтобы провести "различие между институциональной историей (западной) критической теории и способностью ее концептуального аппарата порождать перемены и инновации" [ВЪаЪЪа, 1994, р. 31]. В конечном итоге, ключевой вопрос, который стоит как перед российской, так и перед мировой наукой, - это вопрос об универсальности разума и о его роли в осмыслении действительно весьма разнообразного опыта различных локальных сообществ.

Подходит ли западная теория для России?

В начале 2000 г. А. Богатуров опубликовал статью, положившую начало весьма плодотворной дискуссии о проблемах российской науки. В ней он констатировал провал постсоветской политической науки. По мнению Богатурова, российская наука оказалась "способна лишь осваивать чужой опыт, изучение которого превратилось в самоцель политологических штудий. В столичных и провинциальных центрах науки и образования оказывается престижнее, легче и материально выгоднее пересказывать западные книги и заставлять студентов заучивать их, нежели биться над осмыслением

1 См. об этом также публиковавшиеся ранее в нашем журнале статьи [Романенко, 1997; 2004] (Прим. ред.).

живого материала". "Парадигма освоения", писал Богатуров, увела исследователей в сторону от действительно насущной задачи "изучения реальности во всех ее противоречиях и созданию собственной теории, которая перестала бы видеть в местных особенностях, не вместимых в западные схемы, отклонения и патологию" [Богатуров, 2000, с. 200, 201].

Статья Богатурова вполне предсказуемо вызвала оживленную полемику (см. [Ку-старев, 2001; Пантин, 2000; Радаев, 2000; Филиппов, 2000; Чешков, 2000]), в ходе которой отчетливо проявилась одна из главных трудностей, которые российская политическая наука не слишком успешно пытается преодолеть со времен краха советской системы. Неразрешимая, принципиально неопределимая позиция России по отношению к Современности [Капустин, 1998; КаршИп, 2003] ставит общество в целом перед лицом политического выбора, который невозможно сделать раз и навсегда и который именно в силу своей принципальной открытости задает основное содержание российского политического процесса. Этот выбор состоит в необходимости объяснения особости России, ее отличия от западной "нормы". Европейские нормы, традиции и практики стали восприниматься европейцами как общечеловеческие в эпоху Просвещения, хотя, безусловно, просвещенческий рационализм уходит корнями в универсализм и прозелитизм средневекового христианства. В дальнейшем западная норма закрепилась в качестве универсальной благодаря глобальному господству европейской цивилизации на протяжении всей эпохи Нового времени (см. [Саид, 2006; Вулф, 2003]). Однако это господство и, соответственно, признание западного нормативного порядка никогда не было абсолютным - скорее, его следует описывать в терминах гегемонии ^ас1аи, МоиГГе, 1985], то есть ситуации, когда господствующая роль мирового центра одновременно и признается периферией (европейская норма признается в качестве универсальной), и оспаривается (предлагаются различные альтернативные конфигурации нормативного порядка) (подробнее см. [Морозов, 2009а; 2009б]).

В российском контексте, как и в большинстве других полупериферийных ситуаций, рационализация отличия собственной реальности от западной нормы может состоять либо в присвоении России статуса отсталой страны, либо "альтернативной Современности", либо, наконец, страны, фундаментально отличной от Запада, находящейся за пределами Современности, если последняя определяется через западные нормы и институты. Существует опасная позитивистская иллюзия, что этот выбор может быть сделан "на научной основе", для чего нужно "всего лишь" создать адекватную теорию социально-политического развития России. Хорошо это или плохо, но в реальной жизни всегда бывает наоборот: выбор "адекватной" теории предопределен политическим ответом на вопрос о позиции России по отношению к Западу.

Одна из причин, по которой статья Богатурова вызвала столько споров, состояла в том, что она, намеренно или нет, построена на двух взаимоисключающих посылках. С одной стороны, автор прямо настаивает на "единстве мировой науки и наличии общих закономерностей развития" [Богатуров, 2000, с. 199], а с другой - его призыв к созданию "собственной теории" для объяснения российской специфики можно было понять как заявление о том, что западная теория для России не подходит в принципе. Именно так этот тезис и поняли многие участники дискуссии, и как раз эта готовность оценивать значимость теории с точки зрения не ее содержания, а ее географического происхождения и демонстрирует, насколько проблема идентичности - как России, так и российской политической науки - нависает над всем научным полем, насколько она доминирует, задавая ориентиры для всех остальных разработок.

Полярная структура российской дискуссии

Рассмотрим структуру российского дисциплинарного поля на примере международных отношений (МО). Основные теоретические шко

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком