И.П. Чернобровкин доктор философских наук, профессор Южного федерального университета*
В.Н. Шевелев доктор философских наук, профессор Южного федерального университета*
Вигилантизм в конфликтах местных жителей и этнических мигрантов: управленческий подход
В современном мире рост миграционных потоков способствует распространению этнических вигилентных конфликтов. Этнический вигилентный конфликт (лат. vigilant - бдительный) представляет собой конфронтацию местной этнической общины с этническими мигрантами. Инициатором конфликта выступают местные жители, которые воспринимают поведение этнических мигрантов как девиантное. В этих конфликтах частные группы используют методы полиции и их тактика варьируется от предъявления иска до расправы и погромов1.
Сегодня проблема насилия в этнических конфликтах существует во всех странах мира и в России, охваченных потоками свободной и вынужденной миграции2. Примером вигилентного конфликта служат события в Западном Бирюлево (Москва). В ночь на 10 октября 2013 г. в Западном Бирюлево, районе на юге Москвы, неизвестный кавказской внешности зарезал молодого человека Егора Щербакова на глазах его девушки, после чего скрылся. Через три дня жители района собрались, чтобы потребовать скорейшего расследования убийства и закрытия овощебазы, на которой предположительно работал убийца. «Народный сход» (40 человек) перерос в массовые беспорядки (3 тыс. человек). Молодые люди, скандируя националистические лозунги, занялись погромами, мародерством, направленными против имущества этнических мигрантов (разгром торгового центра «Бирюза»), по итогам которых правоохранительные органы задержали 400 участников беспорядков. Также был задержан и осужден убийца. По аналогичному сценарию развивались конфликтные события г. Кондопога (Карелия) в 2006 г., в Ремонтненском районе (Ростовская область) в 2012 г., в районе Капотня (Москва) в 2013 г. и других регионах.
* Чернобровкин Игорь Павлович, e-mail: prof_garyk1943@yandex.ru
* Шевелев Владимир Николаевич, e-mail: prof_ermolenko@mail.ru
1 Чернобровкин И.П. Этнонациональный конфликт: природа, типы и социальный контроль. Ростов н/Д Изд-во РГУ, 2003. С. 69.
Попов М.Ю., Цокуренко С.С. Проблема насилия в ходе этнического конфликта // Теория и практика общественного развития -2008. № 1. С. 173-177.
Термин «вигилантизм» обозначает практику карательной самопомощи местных частных групп. В этническом вигилентном конфликте карательная самопомощь имеет групповую форму и отличается агрессивной и конфронтационной реакцией местных жителей в отношении этнических мигрантов. Социологи (Ю.Г. Волков, В.В. Черноус, О.Ю. Посухова, А.В. Сериков) отмечают распространенность местной ксенофобии под влиянием
о
националистической риторики организаторов социальных беспорядков3. В акциях бдительности участвует масса людей, т.е. толпа, имеющая своих организаторов. Поводом беспорядков становятся инцидент или ряд инцидентов, в которых мигранты воспринимаются виновной стороной. В односторонних реакциях местные жители требуют от власти наказания преступника или правонарушителя и возмещения физического, финансового или морального ущерба посредством ограничения миграции. Если требования не удовлетворяются, сторона, заявляющая коллективную претензию, предпринимает агрессивные действия в отношении противоположной стороны. Считающая себя потерпевшей, конфликтная сторона нападает на обидчика без переговорного или судебного урегулирования споров.
В социологическом объяснении природы и источников этнического вигилантизма возможны различные исследовательские перспективы. В данной статье применяется управленческий подход: переход от коллективных исков к карательной самопомощи распространяется в той мере, в какой местные административные и правовые органы власти оказываются слабыми или недоступными4. Вигилентные группы возникают при восприятии неадекватности местного правоприменения, недостаточной деятельности правоохранительных органов, полиции, суда.
Этнический вигилантизм, т. е. практика групповой карательной самопомощи в конфликтах местных жителей и этнических мигрантов, отличается от индивидуальной карательной самопомощи, которая применяется индивидом против другого индивида и мотивируется личной местью. Хотя индивидуальная, как и групповая, карательная самопомощь может быть запрещена законами государства, когда индивиды перестают зависеть от сторонней поддержки своих требований, защита чести становится главным компонентом карательной самопомощи. Индивиды начинают лично мстить обидчику за поруганную честь. Индивидуальная карательная самопомощь по мотивам личной мести, распространённая в традиционном обществе, сохранилась в современных странах, в особенности, во внутрисемейных и любовных отношениях, в подростковых группах, изолированных от взрослого контроля, в девиантных молодёжных субкультурах,
3 Волков Ю. Г., Черноус В.В., Посухова О.Ю., Сериков А.В. и др. Ростовская область: двадцать лет реформ глазами жителей// Гуманитарий Юга России. 2012. № 1. С. 196-197.
4 Black D. Crime as social control. American Sociological Review,1983. № 48. РР. 34-45.
криминальной среде, между соседями местных жителей и в маргинальных группах этнических мигрантов. Отсутствие в социальном пространстве неформальных и формальных органов эффективного разрешения споров повышает вероятность использование индивидами карательной самопомощи.
Вигилантизм в конфликте местных жителей и этнических мигрантов является действием повышенного риска. Местные жители, применяющие карательную самопомощь против мигрантов, рискуют не только испытать возмездие, но и навлечь его на референтную группу. Поэтому этнические мигранты также используют метод ответной карательной самопомощи. Все общества применяют запреты односторонних реакций, содержащих потенциал нескончаемой спирали мести и возмездия. Тем не менее, карательная самопомощь возобновляется в условиях слабости переговорного и судебного урегулирования конфликтов.
Этнический вигилантизм отличается от родового вигилантизма, в основе которого находится обычай кровной мести. Данный обычай возник в родовом обществе как универсальное средство защиты достоинства, чести и имущества рода. Обычай требует от родственников убитого отомстить убийце или его родным. Сегодня групповая карательная самопомощь распространена в сохранившихся родовых обществах, в которых отсутствуют эффективно действующие медиаторы и судьи. По наблюдениям К. Коха, у папуасских народов, населяющих Новую Гвинею, «недоступность централизованной власти приводит к ситуациям, в которых незначительные споры родственников перерастают в войну соседских поселений»5. Аналогичные данные приводят другие социальные антропологи. По наблюдениям Э. Гобель, сохранившиеся родовые группы эскимосов имеют хрупкую социальную структуру отношений, элементом которой остается карательная самопомощь в конфликтной ситуации. Эскимосская социальная структуры состоит из малых местных племён со слабыми связями родства и малочисленными контактами между местными группами. В эскимосском родовом обществе типичной формой социального контроля является кровная месть, перерастающая в межплеменную вражду. Она может быть заменена менее радикальной формой - поединком потерпевшего и обвиняемого - в сопровождении песнопения зрителей6. По данным К. Фарера -Хаймендорфа, в племенах коренного народа дафла, проживающего в северо-восточной Индии, отсутствие признаваемой общей власти и перекрестных связей членов семей, приводит к насильственной самопомощи, вражде и «охоте за
5
Koch K. F. War and peace in Jalemo: The management of conflict in Highland New Guinea. Cambridge: Harvard University Press, 1974. P. 74.
6 Hoebel E. A. The law of primitive man: A study in comparative legal dynamics. Cambridge: Harvard University Press,1954. P. 69.
головами»7. Месть как реакция на правонарушения и преступления распространена в конфликтах между представителями разных семей, не подчиняющихся общей власти.
В других родовых обществах каждый участник конфликта может быть интегрирован в сильные родственные клановые группы, между которыми существуют слабые связи. Поскольку кланы имеют свои вооружённые отряды, структурные условия кланового общества ограничивают использование ненасильственных механизмов разрешения конфликтов. По данным исследования 30 родовых обществ, осуществленного М. Куни, 80% случаев межгрупповых убийств вызвали месть, и ни один случай внутрикланового убийства не вызвал карательную самопомощь8. Отсутствие межгрупповых связей дружбы и кооперации приводит к использованию мстительных средств карательной самопомощи, тогда как вовлеченность индивидов в устойчивые межгрупповые отношения побуждает к обращению к переговорам, посредничеству или судопроизводству в конфликтной ситуации.
В отличие от родового вигилантизма, в этническом вигилентном конфликте карательная самопомощь местных жителей направлена не только на преступника и его родственников, но и на неродственников этнических мигрантов.
Картельная самопомощь распространена не только в родовых обществах. Отсутствие сильного правительственного социального контроля было характерной чертой традиционных и раннесовременных обществ. Они управлялись могущественными династиями, которые не подчинялись правовому регулированию. В этот период высокий уровень межличностного и межгруппового насилия свидетельствовал о системе социального контроля, зависящего от односторонних форм мести.
Этнический вигилантизм отличается от гражданского вигилантизма, деятельности частных добровольных организаций граждан («комитетов бдительности»), берущих на себя полномочия законной власти по сдерживанию преступности. Гражданский вигилантизм вызван конфликтом между местными жителями и преступностью. Одновременно гражданский вигилантизм является способом разрешения конфликта. Комитеты бдительности возникли в США со времен Войны за независимость в 18 в. и получили распространение к середине 19 в. Движения гражданского вигилантизма возникали в тех поселениях, где учрежденный правопорядок воспринимался местными жителями слабым, коррумпи
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.