АРГЕНТИНА
Р.В.Караханова
Внутриполитический курс Нестора Киршнера (2003—2007 г.)
Неолиберальные экономические реформы 90-х годов в Аргентине в силу ряда ошибок на рубеже веков привели страну к глубокому кризису. С одной стороны, крах сложившейся в стране модели развития драматически повлиял на жизнь миллионов аргентинцев, но с другой — в условиях кризиса правящие круги были вынуждены сформировать новый подход к вопросам экономического и социального регулирования. Придя к власти, президент-левоцентрист Нестор Киршнер сумел стабилизировать внутриполитическую обстановку. Рассмотрим ключевые события в социально-экономической и политической жизни Аргентины в период его президентства.
Ключевые слова: Киршнер, внутренняя политика, демократия, президентские выборы, перонистское движение.
На рубеже ХХ—ХХ! вв. Аргентина пережила серьезный кризис, охвативший не только финансово-экономическую сферу, но и социально-политическую. В 2002 г. после череды краткосрочных президентств главой государства конгресс назначил экс-губернатора провинции Буэнос-Айрес Эдуардо Дуальде (2002—2003). В апреле 2003 г. в Аргентине прошли досрочные президентские выборы, кандидатуры на которых выставили сразу три представителя различных течений, существовавших внутри перонист-ской Хустисиалистской партии (Partido Justicialista, PJ), созданной Хуаном Доминго Пероном (1946—1952, 1952—1958, 1973—1977). Такая ситуация сложилась впервые за 58 лет существования PJ, и это, безусловно, свидетельствовало о серьезных противоречиях внутри партии. Ранее, несмотря на сложный социальный состав, партия неизменно производила впечатление сплоченной и объединенной вокруг одного лидера — это и было характерной чертой перонистского движения, для которого лидер был важнее программ и идеологий.
Всего в выборах 2003 г. участвовали 18 кандидатов, большинству из них, однако, изначально была уготована роль аутсайдеров. А главными
Раиса Валидовна Караханова — аспирантка исторического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова (raechkaka@mail.ru).
претендентами на президентское кресло считались кандидат от PJ экс-президент Карлос Менем (1989— 1999) и Нестор Киршнер, представлявший идеологически близкий PJ «Фронт за победу» (Frente para la Victoria, FPV), который объединял левых перонистов, часть радикалов и бывших социалистов. Эти два пе-рониста придерживались противоположных взглядов на развитие страны. Если Менем ассоциировался в глазах электората с неолиберальной моделью экономики, то Кирш-нер был сторонником социально ориентированной экономики и пользовался поддержкой действовавшего президента, что обеспечило ему административный ресурс.
Программа Киршнера предусматривала строительство доступного жилья, создание рабочих мест, налоговую реформу и перераспределение доходов в пользу бедных. Киршнер опирался на основополагающие идеи пе-ронизма, которые включали сильную регулирующую роль государства в экономике и социальной сфере, государственный контроль за внешней торговлей и деятельностью иностранного капитала внутри страны, бюджетную поддержку национальных сельскохозяйственных и промышленных производителей, союз с рабочими профсоюзами. В заметке газеты «La Nación», одной из ведущих в Аргентине, было написано: «На президентских выборах лишь у одного Киршнера была вразумительная программа»1.
Первый тур голосования не выявил явного лидера: Менем, набрав 24,45%, оказался первым с минимальным отрывом всего в 2% голосов от Киршнера, получившего 22,24%. И все же Менем, опасаясь, что во втором туре, намеченном на 18 мая, против него объединятся все его противники, и его ждет неминуемый разгром, снял свою кандидатуру, бросив в адрес соперника: «Пусть он остается со своими 22%, а я останусь с народом»3. Сложилась беспрецедентная ситуация: участник президентской гонки снял кандидатуру после победы в первом туре. В итоге Н.Киршнер стал главой Аргентины без голосования во втором туре, победив с рекордно низким результатом.
Аргентинский бизнесмен Даниэль Сольда в интервью журналу «Латинская Америка» отметил: «До избрания Киршнер был губернатором провинции Санта-Крус в Патагонии, которая не связана с традиционными экономическими и политическими лобби, т.е. стал первым, кто за долгие годы пришел к власти без их явной поддержки»4. Поначалу многие сомневались в управленческих способностях Киршнера. Население провинции, губернатором которой он был, составляет около 200 тыс. человек, так что опыта руководства густонаселенными регионами он не имел. В общем, он был, по словам аргентинского журналиста Марио Вайнфельда, «малоизвестным персонажем политической массовки»5. Таким образом, на волне народного
Н.Киршнер и К.Фернандес де Киршнер во время церемонии инаугурации 10 декабря 2007 г.
недовольства к власти пришли новые силы, человек «из глубинки», не связанный с традиционными политическими лобби, но имевший репутацию успешного политика-менеджера в своей провинции6.
25 мая 2003 г., в 193-ю годовщину провозглашения независимости Аргентины, в Буэнос-Айресе состоялась церемония инаугурации нового президента. Вступив в должность, он сформировал дееспособное правительство, костяк которого образовали профессионалы, не связанные с прежним кабинетом (исключение составил только министр экономики Роберто Ла-ванья). Главой кабинета стал Альберто Фернандес, руководивший предвыборной кампанией Киршнера. Некоторые посты заняли государственные деятели, занимавшие до этого аналогичные посты в правительстве провинции Санта-Крус, многие из них также принимали активное участие в предвыборной кампании. Не вполне корректным могло показаться назначение на должность министра социального развития сестры президента Алисии Киршнер, но этот факт не вызвал нареканий в обществе, так как она пользовалась репутацией эффективного администратора7.
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА
В начале президентства Киршнер придерживался экономического курса, намеченного министром экономики Роберто Лаваньей в правительстве Эдуардо Дуальде. Центральная идея проекта Киршнера, или, как его еще называли, «Программы К», состояла в том, чтобы восстановить «национальный капитализм, который создаст возможности для вертикальной социальной мобильности»8. Одним из главных постулатов курса было возрождение государственного регулирования экономики, что, разумеется, вызвало неодобрение неолибералов.
В 2003 г. в Аргентине начался экономический подъем, по темпам сравнимый с ростом экономики Китая (8—9% в год). По данным ежегодного доклада «Перспективы мировой экономики» Международного валютного фонда (МВФ), Аргентина по темпам экономического роста лидировала в Латинской Америке: средний показатель в регионе составлял около 4— 5%9. В 2004—2005 гг. тенденция сохранилась, что позволило экспертам заговорить о выздоровлении страны. Высокие темпы роста в значительной степени были обусловлены оживлением во внешней торговле и особенно в сфере экспортных поставок10. В январе 2002 г. была отменена жесткая привязка аргентинского песо к доллару в соотношении 1:1, а к середине того же года за 1 доллар давали уже 3,5 песо. В такой же пропорции подорожали и все импортные товары, что сделало их недоступными для подавляющего большинства аргентинцев и повлекло за собой обвал импорта. Беспрецедентная для страны динамика внешнеторгового оборота задала имульс ускоренному экономическому развитию Аргентины в первом десятилетии XXI в.
Особенно важную роль для экономики страны играло сельское хозяйство, которое успешно развивалось даже в период кризиса, что во многом способствовало преодолению рецессии. Еще один фактор восстановления экономики — благоприятная экономическая конъюнктура: цены на многие аргентинские как сырьевые, так и промышленные товары на мировом рынке выросли за счет возросшего спроса на них в странах Азии. В первую
очередь это коснулось зерна и масличных культур. Производство сои — основная статья экспорта Аргентины. По экспорту этой культуры страна занимает второе место в Южной Америке и третье место в мире. Испанская газета «El País» писала по этому поводу, что соя для Киршнера — то же самое, что нефть для Чавеса11. Оценивая состояние аргентинской экономики во второй половине 2000-х годов, отечественный исследователь П.П.Яковлев писал: «К концу первого десятилетия нового века Аргентина впервые за всю свою историю превратилась в «глобального трейдера», в государство-экспортера, имеющего коммерческие интересы буквально во всех уголках земного шара»12.
Стоит добавить, что в Аргентине также значительно вырос экспорт говядины: с 205 тыс. т в 2002 г. до 483 тыс. т в 2005 г., что повлекло за собой рост цен на продукт на внутреннем рынке. В середине марта 2006 г. правительство Киршнера на полгода приостановило поставки мяса за рубеж, мотивируя это тем, что в первую очередь следует удовлетворять потребности аргентинцев13. Правительство обвинило в росте цен производителей мясной продукции. «Мы не заинтересованы в экспорте ценой голода и за счет аргентинских граждан»14, — заявил президент. Противостояние правительства с производителями и экспортерами мяса переросло в настоящую «мясную войну», как ее окрестили местные СМИ. Власти призывали население отказаться от потребления мяса, пока производители не снизят цены15. Экспорт говядины был возобновлен летом 2006 г., но с ограничением объема ежемесячных поставок. В середине мая 2006 г. подобное решение было принято в отношении экспорта пшеницы.
Аналогичная ситуация сложилась в сфере энергетики: правительство «заморозило» цены на электроэнергию и газ на уровне, составляющем 1/5 цен в Бразилии и Чили16, что спровоцировало отток инвестиций из отрасли и как следствие проблемы с энергообеспечением. В результате, несмотря на то, что привлечение инвестиций, в т.ч. иностранных, было объявлено приоритетным направлением политики Киршнера, на деле многие правительственные меры имели обратный эффект.
Серьезной проблемой для Аргентины стала инфляция17, обострившаяся из-за роста внутреннего спроса, который в свою очередь был вызван увеличением зарплат и государственных расходов. Хотя по официальной версии инфляция не превышала 10%,
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.