параллельно с подготовкой социально-экономических преобразований59. Однако самодержавие, уверенное в собственной незыблемости и в эффективности традиционных методов управления, постоянно полагалось на устранение проблем паллиативными (например, кадровыми) решениями. Русско-японская война, не затронувшая в полной мере внутренние управленческие процессы, не смогла обнажить всю иллюзорность надежд на прежние механизмы власти. Когда началась Первая мировая, стало ясно, что время упущено. В условиях разрушения традиционных связей внутри властной вертикали кризис системы управления имел для самодержавного строя в целом и монарха лично фатальные последствия.
59 См.: Христофоров И.А. Судьба реформы. Русское крестьянство в правительственной политике до и после отмены крепостного права (1830-1890-е гг.). М., 2011. С. 149-150.
Военное и гражданское управление на западных окраинах Российской империи в годы Первой мировой войны
Александра Бахтурина
Проблема взаимодействия военных и гражданских властей на территории Российской империи в годы Первой мировой войны затрагивалась в историографии кризиса, охватившего страну накануне Февральской революции 1917 г. Прежде всего имеются в виду исследования по истории отдельных административно-территориальных единиц, транспорта, снабжения, политики на «театре военных действий» (ТВД)1. Однако до сих пор нет специальных работ, посвящённых вопросу координации в условиях войны действий военной власти (высшей и на местах), высшей и местной гражданской администрации по управлению российскими западными окраинами, непосредственно соприкасавшимися с ТВД (Великое княжество Финляндское; Прибалтийские губернии - Эстляндская, Лифляндская, Курляндская; Ковенская губ.; Привис-
© 2014 г. А.Ю. Бахтурина
1 Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления в России в годы Первой мировой войны: Совет министров в 1914-1917 гг. Л., 1988; Ганелин Р.Ш., Флоринский М.Ф. От И.Л. Го-ремыкина к Б.В. Штюрмеру: Верховная власть и Совет министров (сентябрь 1915 - январь 1916 гг.) // Россия и Первая мировая война. М., 1999. С. 34-48; Курцев А.Н. Беженцы Первой мировой войны в России // Вопросы истории. 1999. № 8. С. 98-113; Лор Э. Русский национализм и Российская империя: Кампания против «вражеских подданных» в годы Первой мировой войны. М., 2012; Нелипович С.Г. Источники по истории немецких колонистов в России в годы Первой мировой войны (обзор документов Российского государственного военно-исторического архива) // Российские немцы: историография и источниковедение. Материалы международной научной конференции. М., 1997. С. 107; ^викова И.Н. Великое княжество Финляндское в годы Первой мировой войны: от автономии к независимости // Война и общество в XX веке. Кн. I. М., 2008. С. 186-231; Соболев И.Г. Борьба с «немецким засильем» в России в годы Первой мировой войны. СПб., 2004; Сенин А.С. Военное министерство Временного правительства. М., 1995; он же. Министерство путей сообщения в 1917 году. М., 2009.
линские губернии - Царство Польское). Целью данной статьи стало изучение организации руководства вышеназванными территориями, выявление специфики взаимодействия представителей военных и гражданских структур при решении важнейших задач в период постоянного изменения политической ситуации в регионе во второй половине 1914 - начале 1917 г.
Управление западными окраинами России в годы Первой мировой войны осуществлялось на основании «Правил о местностях, объявленных на военном положении» (18 июня 1892 г.)2, согласно которым командующие армиями, генерал-губернаторы и губернаторы получили дополнительные права в рамках своей компетенции. Военным разрешалось проводить реквизиции, привлекать население к тыловым работам, а также принимать другие экстренные меры по распоряжению Верховного главнокомандующего. Последнему подчинялись генерал-губернаторы и губернаторы, выполнявшие его распоряжения по вопросам охраны общественного порядка (п. 11). В то же время устанавливались особые права для гражданской администрации: «высылать отдельных лиц во внутренние губернии» и «воспрещать отдельным лицам пребывание в местностях, объявленных на военном положении» (п. 19)3. Таким образом, на время войны в империи предполагалось не создание единой системы управления, а только расширение компетенции военных и подчинённых им гражданских властей в решении отдельных вопросов. Однако реализовывать такой подход в условиях войны удавалось не всегда. Уже в августе 1914 г. главноуправляющий (на правах министра) землеустройством и земледелием член Государственного совета А.В. Кривошеин отмечал, что «военная власть лишена совета гражданского» и необходимо представительство Совета министров в Ставке Верховного главнокомандующего4.
После введения военного положения в Великом княжестве Финляндском (17 августа 1914 г.5) действовали три власти: русская гражданская администрация во главе с генерал-губернатором А.Ф. Зейном, финляндская гражданская администрация и русская военная власть (командующий войсками гвардии и Петроградского военного округа (ВО)), которой по отдельным вопросам подчинялся генерал-губернатор. Военным властям на местах было важно убедить население в том, что при условии сохранения им спокойствия система управления и законодательство Финляндии не изменятся6.
На территории Прибалтийских губерний военное положение было введено 20 июля 1914 г., и хотя власть перешла к главным начальникам двух военных округов - Двинского и Петроградского, - реально она по-прежнему сосредоточивалась в руках губернской администрации. Более того, военные в первые месяцы войны не считали возможным вмешиваться в гражданское управление краем (по этому поводу, например, по Двинскому ВО 23 октября вышел специальный приказ)7. В Прибалтике, в отличие от Финляндии, сразу же появилась новая контрольная инстанция, посредник между военной и гражданской властями: в Двинском ВО ввели должность помощника на ТВД, на которую назна-
2 ПСЗ-Ш. Т. 12. СПб., 1892. № 8757.
3 Там же.
4 Совет министров Российской империи в годы Первой мировой войны. СПб., 1999. С. 35.
5 Сборник узаконений, а также мер и распоряжений правительства, изданных по Финляндии на время войны, обнародованных или оповещённых в Собрании узаконений и распоряжений правительства по 31 декабря 1915 г. Пг., 1916. С. 1.
6 Так, свеаборгский комендант генерал-лейтенант А.Ф. Бауэр объявил, что «местные законы остаются в полной силе» (Народы и области. 1914. № 6-7. С. 25).
7 РГВИА, ф. 1932, оп. 2, д. 56, л. 14.
чили генерал-лейтенанта П.Г. Курлова. В его обязанности входили наблюдение за гражданским управлением в Риге, Рижском уезде и Курляндской губ., а также «направление деятельности местных учреждений по охране государственного порядка и общественного спокойствия»8. В Ставке считали, что этого было недостаточно, так как его права не распространялись на Эстляндскую и Лиф-ляндскую губернии. Дело в том, что губернии Прибалтийского края входили в состав двух военных округов - Двинского и Петроградского, и гражданское управление в последнем контролировал комендант Ревельской крепости адмирал А.М. Герасимов. Рига и Курляндская губ. подчинялись начальнику Двинского ВО, в результате чего неоднократно возникали недоразумения9.
Начальник канцелярии по гражданскому управлению при Штабе Верховного главнокомандующего Н.Л. Оболенский в октябре 1914 г. писал начальнику Штаба Верховного главнокомандующего генералу от инфантерии Н.Н. Янушкевичу о том, что наибольшую опасность с точки зрения российских военных интересов представляло сосредоточение управления Прибалтикой в разных руках10. Он отмечал, что, с одной стороны, «немецкое дворянство, благодаря связям и близости к Петрограду», играет в регионе лидирующую роль, и хотя сохраняет лояльность, «нельзя не придавать значения расовым инстинктам», с другой, - что гражданская администрация, связанная с местным обществом, привыкла к методам и способам управления, рассчитанным на мирное время, потому способна давать послабления немецкому населению11.
Верховный главнокомандующий вел. кн. Николай Николаевич (Младший) хотел объединить гражданское руководство всей Прибалтикой (кроме Ревеля) в руках одного лица, оставив территории под властью военных округов12. Янушкевич предложил подчинить гражданское управление губерний, находившихся в составе Петроградского ВО, П.Г. Курлову13. В конце ноября 1914 г. тот получил назначение (приказ командующего 6-й армией генерала от артиллерии К.П. Фан-дер-Флита) на должность особо уполномоченного по гражданскому управлению Эстляндской, Лифляндской и Курляндской губерний, правда, с довольно расплывчатым определением функций: «объединение деятельности всех подчинённых ему лиц и учреждений для достижения в крае задач русской государственности», а также принятие мер «против вражды между нацио-нальностями»14. Однако, по признанию самого Курлова, он лишь осуществлял контроль военных властей за гражданской администрацией Прибалтийских губерний, а фактическим главой гражданского управления в крае стал главный начальник снабжений армий Северо-Западного фронта, генерал от инфантерии Н.А. Данилов.
С введением военного положения в Привислинских губерниях организация управления ими существенно не изменилась. Ещё до начала войны сложившаяся там обстановка находилась под пристальным вниманием российских властей, ожидавших волнений среди поляков, которые находились под влиянием активной антироссийской агитации со стороны Австро-Венгрии. В марте
8 Там же, ф. 2005, оп. 1, д. 101, л. 25.
9 Курлов П.Г. Гибель императорской России. М., 1992. С. 205.
10 РГВИА, ф. 2005, оп. 1, д. 101, л. 8.
11 Там же, л. 7.
12 Курлов П.Г. Указ. соч. С. 205.
13 РГВИА, ф. 2005, оп. 1, д. 101, л. 26.
14 Курлов П.Г. Указ. соч. С. 205.
1914 г. военное и гражданское управления были объединены: генерал от кавалерии Я.Г. Жилинский одновременно стал исполнять функции командующего войсками Варшавского ВО и варшавского генерал-губернатора. В июле он был назначен главнокомандующим армиями Северо-Западного фронта, но при этом продолжал контролировать деятельность нового варшавского ген
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.