Институты и общности
Военные факторы колонизации Сибири XVII века как объект специального изучения
Николай Никитин
Военная история Сибири XVII в. стала самостоятельной исследовательской темой сравнительно недавно. Дореволюционные историки в большинстве своём хотя и рассматривали присоединение Сибири как «завоевание сей земли российским оружием», но главное внимание уделяли событийно-политической стороне колонизации и обычно не углублялись в проблемы собственно военной истории, оставляя за рамками своих исследований широкий круг вопросов -от численности и состава сибирского войска до особенностей его вооружения и тактики. До 1917 г., правда, вышло несколько работ офицеров и чиновников, взявших на себя труд написать историю казачьих войск Сибири, уходящую корнями в XVII столетие1. У этих авторов чисто военная сторона колонизационных процессов на севере Азии, конечно, находила более полное освещение, чем у «гражданских» историков, встречались интересные наблюдения и верные оценки. Однако, поскольку уровень научной подготовки «казачьих» историков заставлял желать лучшего, и основное внимание они сосредотачивали на поздних хронологических периодах, эти работы не оказали заметного влияния на изучение истории Сибири XVII в. Без должного внимания остались и вполне справедливые (хотя и слишком общие) оценки значения военного фактора в освоении Сибири, дававшиеся некоторыми дореволюционными исследователями проблем русской колонизации. Один из таких исследователей Г. Гинс в 1912 г. отметил, что «в сущности русская колонизационная деятельность... шла путём именно военной колонизации. Первыми засельщиками и представителями русской культуры были военные гарнизоны и военные поселения»2.
Первый этап советской историографии Сибири обычно связывают с именем С.В. Бахрушина. Выдающийся учёный, обладавший глубокими и разносторонними знаниями и ярким исследовательским талантом, специально военной историей Сибири не занимался (а лишь планировал такие исследования3), но поскольку его труды обычно носили комплексный характер, военная сторона колонизационного процесса также находила в них вполне адекватное отражение. Особенно ценной в этом отношении представляется его монография «Очерки по истории Красноярского уезда в XVII в.». В ней довольно подроб-
© 2014 г. Н.И. Никитин
1 Маныкин-Невструев А. Завоеватели Восточной Сибири якутские казаки: (Очерк). М., 1883; Катанаев Г.Е. Западно-Сибирское служилое казачество и его роль в обследовании и занятии русскими Сибири и Средней Азии. Вып. 1. СПб., 1908; он же. Краткий исторический обзор службы Сибирского казачьего войска с 1582 по 1908 год. СПб., 1908; Васильев А.П. Забайкальские казаки. Т. 1. Чита, 1916.
2 Цит. по: Колесников А.Д. С.В. Бахрушин о формах колонизации // Вопросы истории Сибири досоветского периода (Бахрушинские чтения, 1969). Новосибирск, 1973. С. 170.
3 См.: Бахрушин С.В. Научные труды. Т. 3. Ч. 1. М., 1955. С. 9, 16.
но описывается военная колонизация края и жизнь красноярского гарнизона, детально показаны суровые «фронтовые» будни южносибирской окраины в XVII в.4
Подобная разносторонность в исследованиях была, однако, не характерна для большинства исследователей, активно проявивших себя на следующем этапе развития советского сибиреведения, начавшемся с середины 1940-х гг. и характеризовавшемся почти исключительным вниманием к крестьянской земледельческой колонизации. Одновременно в историографии стал активно утверждаться (и к 1970-м гг. утвердился) тезис о преимущественно мирном характере присоединения Сибири к России, и хотя он полной поддержки у историков не получил5, военная тематика если ещё и находила место в сибиреве-дении, то с большим трудом.
Вдохновитель и основатель этого нового направления В.И. Шунков упрекал своего учителя С.В. Бахрушина в том, что страницы многих его работ «перенасыщены сообщениями о военных эпизодах, военных кампаниях, движениях экспедиционных корпусов, жестоких сражениях, длительных осадах крепостей», и объяснял это некритическим отношением к «сообщениям источников», которые якобы были Бахрушиным восприняты «в духе буржуазно-дворянской теории завоевания»6.
Обвиняя историков «старой школы» в «некритическом отношении к источникам», Шунков и его сторонники обычно высказывались в том плане, что казаки в своих «отписках» преувеличивали («раздували») частоту и степень ожесточённости сражений с аборигенами «с целью получения награды за боевые заслуги» (но убедительных примеров разоблачения кем-либо такой «лжи» не приводили), что русские экспедиционные отряды были слишком малочисленными, чтобы представлять серьёзную угрозу для аборигенов (но при этом, видимо, упускали из виду, что и противник русских в Сибири, по сравнению с Европейской Россией, не был многочисленным)7. Под влиянием таких установок с середины 1950-х до середины 1980-х гг. в литературе (особенно популярной и учебной) возобладала благостная, но далёкая от исторической реальности картина освоения Сибири, оставлявшая на долю русских первопроходцев и первопоселенцев лишь трудности «туристического» порядка, обусловленные суровостью природы Северной Азии.
Недооценка (и даже игнорирование) военных факторов в присоединении Сибири имела своим закономерным следствием недооценку деятельности и весьма предвзятое отношение историков «школы Шункова» к военно-служилым людям, «самый многочисленный и наиболее деятельный класс» которых -казаки, по выражению глубокого знатока сибирских архивных материалов Н.Н. Оглоблина, вынес «на своих плечах всё дело завоевания Сибири и утверждения в ней русской власти»8.
4 Там же. Т. 4. М., 1959. С. 12-80.
5 См.: Никитин Н.И. История Сибири в трудах С.В. Бахрушина // Проблемы социально-экономической истории феодальной России (К 100-летию со дня рождения чл.-корр. АН СССР С.В. Бахрушина). М., 1984. С. 42-43; Горюшкин Л.М., Миненко Н.А. Историография Сибири дооктябрьского периода (конец XVI - начало XX в.). Новосибирск, 1984. С. 31.
6 См.: Бахрушин С.В. Научные труды. Т. 3. Ч. 1. С. 9.
7 Шунков В.И. Вопросы аграрной истории России. М., 1974. С. 350. См. также редакционное примечание к работе С.В. Бахрушина о енисейских киргизах: Бахрушин С.В. Научные труды. Т. 3. Ч. 2. М., 1955. С. 215.
8 Оглоблин Н.Н. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа. Ч. 3. М., 1900. С. 104.
Отстаивая тезис о главенствующей роли крестьянской колонизации Сибири даже на ранних стадиях этого процесса (когда среди русского населения за Уралом преобладали военно-служилые люди), исследователи вопреки очевидным (и порой содержащимся в их собственных работах) фактам умаляли значение деятельности казачества в освоении сибирских земель и противопоставляли его крестьянам - «непосредственным производителям материальных благ феодального общества»9. Суть этой позиции кратко сформулировал В.Н. Шерстобоев: «Истинными завоевателями Сибири были не казаки и воеводы, а пашенные крестьяне». Эти слова в 1950-х гг. любили повторять многие исследователи10.
Правда, поскольку в те же годы большое внимание уделялось истории русских географических открытий на севере Азии, в некоторых работах 1950-х гг. можно было встретить словно случайно оброненные авторами фразы с положительными оценками роли служилых людей в присоединении Сибири. Так, В.Н. Скалон в книге, посвящённой многосторонней деятельности русских землепроходцев по исследованию сибирских земель, отметил, что «движущей силой, истинным исполнителем всех русских предприятий в Сибири, был "служилый человек"»11. Но замечания такого рода не получили развития в историографии, оставаясь как бы незамеченными в кругу сибиреведов.
Справедливости ради следует признать, что и приверженцы «шунковско-го» направления нередко вводили в научный оборот весьма ценный и репрезентативный материал о сибирском казачестве, относящийся не только к его земледельческим занятиям, но и к служебным функциям и общему положению отдельных гарнизонов. И «особо почётное» место в этом ряду, как ни парадоксально, надо отвести самому убеждённому стороннику превосходства крестьянской колонизации над служилой В.Н. Шерстобоеву, создавшему на базе архивных материалов воистину капитальный труд по истории Илимского края. Попутно он дал столь обстоятельное описание состояния дел в гарнизоне Илимска за весь изучаемый им период, что этому «шунковцу» могут позавидовать многие из историков, специально изучавших казачество Сибири и придерживавшихся иных взглядов на роль различных социальных сил в её исторических судьбах12.
В 1960-х гг. в изучении служилого населения Сибири стали происходить и качественные изменения. Дело в том, что в это время отношение исследователей к этой категории населения стало вполне «нейтральным». Усилиями нового поколения историков в научный оборот было введено немало источников, свидетельствующих о том, сколь значительную роль играл «служилый элемент» в жизни Сибири XVII в., хотя материал этот далеко не всегда находил отражение в общих выводах их работ.
Военная составляющая колонизационного процесса получила объективное и довольно полное освещение в монографиях В.А. Александрова, одна из ко-
9 См.: Бояршинова З.Я. Население Томского уезда в первой половине XVII в. // Труды Томского государственного университета. Т. 112. Томск, 1950. С. 136, 189; Флёров B.C. Восстания 30-40-х годов XVII века в Томске // Учёные записки Томского педагогического института. Т. 12. Томск, 1954. С. 291; Одинцова М.К. К вопросу о заселении русскими Сибири в XVII в. // Труды Иркутского государственного университета. Т. 10. Иркутск, 1954. С. 199-200; Очерки истории СССР. Период феодализма. XVII в. М., 1955. С. 865-866.
10 См., например: Покшишевский В.В. Заселение Сибири (историко-географические очерки). Иркутск, 1951. С. 71.
11 Скалон В.Н. Русские землепроходцы - исследователи Сибири XVII в. М., 1952. С. 11.
12 Шерстобоев В.Н. Илимская пашня. Т. 1-2. Иркутск, 1949-1957.
торых была посвящена Енисейскому краю (став, по сути дела, продолжением упомянутого выше исследования С.В. Бахрушина о Красноярском уезде), а другая - Дальнему Востоку (с широким использованием новых материалов о
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.