Воинские формулы в «Повести временных лет»
© Н. В. ТРОФИМОВА, доктор филологических наук
В статье рассматривается первый этап становления устойчивых словосочетаний воинского повествования в составе летописного текста, выявлены основные формулы и показана их вариативность.
Ключевые слова: воинская формула, «Повесть временных лет», Новгородская Iлетопись, тропы.
Изучение литературных формул - одно из традиционных направлений в исследованиях древнерусских памятников, начиная с работ А.Д. Галахова [1], В.О. Ключевского [2] и заканчивая современными исследованиями, ныне особенно активно ведущимися. Как и на начальном этапе изучения агиографии, это направление постоянно присутствует в филологических изысканиях. Причина тому - обширнейший материал, который трудно охватить в целом, ставящий перед исследователями самые разнообразные вопросы как теоретического, так и историко-литературного характера.
Набор распространенных воинских формул впервые был представлен в работах А.С. Орлова [3; 4], а затем расширен в статье Е.А. Прохазки [5]. В исследованиях Д.С. Лихачева [6] и О.В. Творогова [7; 8] появилось разграничение устойчивых литературных формул и устойчивых словосочетаний, оформляющих их.
В данной работе нас интересуют именно устойчивые словосочетания воинского повествования в «Повести временных лет» (далее - ПВЛ), поскольку это первый дошедший до нас летописный памятник, про-
низанный от начала до конца воинской тематикой и предоставляющий материал для наблюдений над начальной стадией формирования стилистических приемов воинских описаний. Формулы появляются здесь и в погодных записях, и в сюжетных рассказах, по жанру представляющих собой летописные воинские повести. Обратимся к сопоставлениям формул в ПВЛ и в тех частях Новгородской I летописи (далее - Н1Л), которые, по мнению исследователей, восходят к Начальному своду (до 1016 и 1053-1074 гг.). Такое сравнение поможет выявить возможное время возникновения отдельных формул и их особенности именно в рамках ПВЛ.
Первой среди выделенных исследователями формул появляется в тексте ПВЛ структурная формула судьбы побежденных в рассказе о походе Олега на Царьград в 907 году: «и овех посекаху, другыя же мучаху, иныя же растреляху, а другыя в море вметаша» [9]. Эта конструкция носит распространенный характер: в ней четыре компонента, что было далеко не частым явлением. Вообще эта формула могла иметь два и более членов, местоимения в начале каждого могли меняться. Отметим, что в списках Н1Л аналогичная повесть о походе Олега на Царьград помещена под 6430 (922) годом, а этот фрагмент отсутствует. В ПВЛ ту же формулу встречаем в рассказе о неудачном походе Игоря на Византию в 941 году (ее тоже нет в Н1Л), в повести 1034 года о походе Ярослава против печенегов: «и овии, бегающе, тоняху в Ситолми, инеи же во иных реках, и тако погибоша, а прок их пробегоша и до сего дьни». Нужно думать, что в ранней части Начального свода эта формула еще не использовалась, а была введена в ПВЛ.
Аналогичные сообщения находим в повести о походе русских князей против торков в 1060 году, которая указывает на то, что бежавшие после битвы торки умерли «овии от зимы, друзии же гладом, инии же мором судом Божиим». В повести 1068 года рассказано о победе Святослава Ярославича над половцами и гибель врагов описана формулой-конструкцией без первого указательного местоимения: «И тако изби я, и друзии потопоша в Снъви, а князя их руками яша в 1 день ноября». Варианты формулы есть в аналогичных повествованиях Н1Л: «ови от зимы изомро-ша, другыи же гладом» [10], «и тако биеми, а друзии истопоша в Снови, а князь их яша Шаракана в 1 день ноября». Сравнение формул в данном случае дает представление о некоторой стилистической переработке в ПВЛ: в первом случае вместо двух компонентов конструкции используются три, во втором опускается имя половецкого хана и используется устойчивый оборот руками яша. Период, к которому относятся сообщения, мог быть зафиксирован еще в Первом Киево-Печерском своде и воспроизведен в Начальном. Таким образом, эта формула-конструкция в ПВЛ пришла из предыдущих сводов, но, вероятно, именно в ней была внесена в ранние сообщения.
Вторым по времени и самым распространенным появляется в ПВЛ оборот, условно определяемый, как формула начала битвы. К ее истории в летописных воинских повестях мы ранее обращались в отдельной работе [11], поэтому приведем только выводы, касающиеся ПВЛ.
Вид этой формулы вариативен: первая группа с определяемым сеча (всего 10) и эпитетами зла (5 случаев), велика (2), силна (2), силна и страшна (1); вторая группа с определяемым брань (всего 8) - и эпитетами люта (3), зла (1), крепка (2), велика (1), без эпитета (1). Вариативность определяемых, эпитетов, а также грамматических форм (наряду с существительным в именительном падеже в формуле мог использоваться дательный самостоятельный) говорит о том, что формула находится в стадии становления, причем летописцы ищут наиболее яркое определение явления. Примечательно, что сочетания с определяемым «брань» в древнейшей части встречаются только дважды: под 941 годом и под 965 годом (восходит к Начальному своду). Определяемое сеча содержится в части текста ПВЛ в 971 и с 1016 по 1078 годы, а брань снова - в более поздней с 1093 по 1111 годы. Возможно, что обозначенные временные промежутки совпадают с границами творчества определенных летописцев: первый либо принадлежит древнейшему своду, рассказывавшему о первых русских князьях, либо вставкам автора начального свода и создателей ПВЛ, второй почти полностью укладывается в рамки так называемого Первого Киево-Печерского свода, который А.А. Шахматов датировал 1073 годом [12. С. 379]. Только формула в записи 1078 года противоречит этой датировке. В промежутке до 1093 года формула больше не встречается вовсе, и этот промежуток совпадает в основном со временем, которое Шахматов относил к творчеству летописца, создавшего около 1095 года Начальный свод. В последней части, принадлежащей уже собственно создателям ПВЛ, в формуле используется слово брань. При этом в той части ПВЛ, где в формуле имеет место только определяемое сеча, слово брань тоже употребляется, но не в формуле начала битвы [13].
Эпитеты, которые находят летописцы для характеристики сражения, отличаются выразительностью, за исключением слов сильна и велика, которые обозначают количественную характеристику. Неслучайно в одном фрагменте летописец к слову сильна для усиления впечатления добавляет второй эпитет: и страшна. Все же прочие: зла, люта, крепка - метафорические, ярко подчеркивающие напряжение битвы.
Появляются и формулы, обозначающие количество войск до и после сражений. Формула, которая затем станет наиболее продуктивной, -в силе тяжьце - впервые зафиксирована в повести об осаде Киева печенегами под 968 годом, вместе с ней использована синонимичная формула бещисленое множьство (обе формулы есть в Н1Л).
В рассказе о походе Ярослава против Святополка в 1019 году первый оборот указывает на количество воинов Святополка (в Н1Л под 1016 го-
дом бещисла множство вои), Ярослав же собра множьство вои. В статье 1034 года о походе Ярослава на печенегов появляется более краткий вариант формулы: врагов было бещисла. Соединение двух вариантов встречаем в рассказе о походе Ярославичей и Всеслава против торков в 1060 г.: «совокупивше воя бещислены и поидоша на коних и в лодьях бещисленое множьство» (в Н1Л вои бещисла, весь остальной текст совпадает). Таким образом, этот круг формул возник в сводах, предшествующих «Повести временных лет».
Собственно, в ПВЛ множество войск начинает определяться формулой, основанной на сравнении (о походе князей против половцев в 1103 году говорится: «и поидоша полци половецьстии аки борове и не бе перезрити их»), причем значение сравнения усиливается следующей за ним гиперболой. Усиление этой формулы обнаруживается в рассказе о походе против половцев 1111 года: половцы «собраша полки своя многое множество и выступиша яко борове велици и тмами тмы». В данном случае обнаруживаем три синонимичных оборота: первый тавтологический, второй - сравнение с усиливающим эпитетом великий и третий гиперболический, образованный соединением однокоренных слов.
Малое количество войск Олега, бежавшего после неудачной битвы на Нежатиной Ниве, определено так: «побеже Олег в мале дружине». Редкая на этом этапе формула в дальнейшем будет использоваться и для определения малого количества войска, выступившего в поход.
Относительно устойчивый вид получает уже в ПВЛ формула гонимы гневом Божиим по отношению к врагам Руси или князьям-крамольникам. Она появляется по отношению к Святополку Окаянному под 1019 годом, к торкам в повести 1060 года «и помроша бегаючи Божьим гневом гоними» [9. С.152; 10. С. 183]. Только в повести о походе против половцев в 1111 году видим ту же мысль выраженной иначе: «Бог вышнии возре на иноплеменникы со гневом, падаху пред хрестьяны».
Стилистические обороты, которым в дальнейшем предстоит стать формулами, сконцентрированы в Повести о битве на Альте между Свято-полком и Ярославом. Помимо уже упоминавшихся, находим следующие обороты: и зарукы емлюче сечахуся (определение рукопашного боя), по удольем кровь течаше. Первый из них будет повторяться практически без изменений в дальнейших воинских повествованиях, а второй будет менять облик, чаще всего превращаясь в сравнение: «и течаше кровь христьянская, яко река сильная». О судьбе победителя Ярослава сказано также фразой, использующей будущую формулу: «седе в Кыеве, утер пота с дружиною своею, показавъ победу и труд велик» (заметим, что это описание в целом помещено в Н1Л под 1016 годом, но последняя формула отсутствует).
Появляются в ПВЛ и контексты, соединяющие образы битвы и грозы в виде сравнений, на основе которых в дальнейшем возникают воин-
ские формулы. Это изображение Лиственской битвы под 1024 годом: «И бысть сеча силна, яко посветяше мъльнъя и блисташася оружья, и бе гроза велика и сеча силна и страшна».
В повести 1111 года также показана битва при помощи сравнения с грозой: «И зразишася первое с полком и тресну аки гром
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.