ВОПРОСЫ ЯЗЫКОЗНАНИЯ
№ 6
2013
РЕЦЕНЗИИ
Вопросы языкового родства / Под ред. В.А. Дыбо. 2013. № 9. М.: ЯСК, 2013. хи + 166 с. (Вестник РГГУ. Сер. «Филологические науки. Языкознание». 2013. № 5 (106).)
В этом году вышел 9-й номер «Вопросов языкового родства» в рамках Вестника РГГУ (№ 5/106). Номер целиком уделен трудам Круглого стола, состоявшегося осенью 2012 г. в Российском государственном гуманитарном университете и посвященного по предварительной задумке 90-летию археолога Николая Яковлевича Мерперта. Но, коль скоро юбиляр умер незадолго до события, пришлось посвящать Круглый стол его памяти. Для обсуждения, что необычно для юбилеев, была избрана одна тема - индоевропейская прародина, а поскольку участники не сошлись в месте этой прародины, тема скорее звучит как и н д о -европейские прародины. Непосредственно этой темой юбиляр не занимался, но он немало поработал над археологическими культурами степей (ямная культура) и Балкан, а также Ближнего Востока, а во всех этих местах те или иные исследователи помещают очаг происхождения индоевропейцев.
Правда, «Индоевропейские прародины» называется книга другого давно умершего археолога Владимира Александровича Саф-ронова, который упоминается в статьях сборника и которому в будущем году исполнилось бы 80 лет, но Сафронов [Сафронов 1984] под множественным числом «прародины» имел в виду этапы обитания праиндоев-р о п е й ц е в - сначала в Карпатах и Полесье (свидерская культура IX тыс. до н. э.), потом на Ближнем Востоке (Иерихон и Чатал-гёюк), потом в Балкано-Дунайском регионе (Винча и Лендель) и, наконец, на севере Центральной Европы (культура воронковидных кубков). Это был чрезвычайно талантливый археолог, хотя многие его экстравагантные концепции покоятся на слабом основании. Но идеи хороши.
Основной, заглавный доклад «Прародина индоевропейцев и миграции» был прочитан Вяч.Вс. Ивановым и Т.В. Гамкрелидзе. Подзаголовок: «Полвека исследований и обсужде-
ний». Полвека - это значит с 1960-х. Но первый устный доклад обоих авторов об их концепции происхождения индоевропейцев состоялся в 1972 г., статьи и знаменитый двухтомник появились в 1980-х, а почти все работы, упоминаемые в докладе, относятся к 1990-м и 2000-м. Скорее всего, имеются в виду работы Марии Гимбутас, хотя лежащая в их основе концепция была выдвинута раньше Э. Вале и Г. Чайлдом.
Свой доклад авторы начинают с указания на новые открытия староассирийских текстов ХХ-ХУШ веков до н. э. со включениями хеттских и лувийских имен (богов и людей). Эти открытия позволяют «достаточно далеко» отодвинуть в глубь времен документацию хеттского и лувийского языков: с XVI века до ХХ-ХУШ. Анализ этих включений позволяет авторам сделать вывод о том, что к группе кентум принадлежали северные анатолийские языки (хеттский и палайский), а южные в той или иной мере были охвачены с а т е м и з а ц и е й. Не будучи лингвистом, я не стану оценивать ни состоятельность, ни значение этой констатации. Сатемизация вообще процесс, вызывающий споры. Никто не спорит о наличии такого процесса, но есть ли на индоевропейском генеалогическом древе специальный узел «языки группы сатем» - остается под вопросом.
Далее авторы приступают к характеристике и оценке четырех концепций происхождения индоевропейцев. В «модели А» у них по не вполне ясным причинам объединены концепции североевропейского происхождения и широкой прародины от Прибалтики до приуральских степей. «Модель В» - южноанатолийская концепция Ренфру и его последователей, которую авторы отделяют от своей концепции восточноанатолийского происхождения, хотя их разница по всем показателям, кроме хронологии, незначительна. «Модель С» у них балкано-дунайская, предлагавшаяся
И.М. Дьяконовым (авторы называют ее цент-ральноевропейской). «Модель D» - степная волжско-уральская, которую отстаивали Гимбутас, Мэллори и Энтони.
Североевропейскую концепцию (модель Aj) они отвергают сразу: «эта модель была предложена до выявления фактов анатолийских и тохарских языков, с которыми ее трудно согласовать для раннего периода» (с. 116). Как раз согласование ее именно с этими фактами ныне на основе археологии выглядит очень многообещающим: продвижение баденской культуры в Анатолию неплохо соответствует миграции хеттов и лувийцев, а чемурчекская культура Алтая, Монголии и Синьцзяна, выводимая из неолита Франции и Швейцарии (дальняя миграция!), хорошо совпадает с движением тохаров, см. [Клейн 2012; Ковалев 2012а; 2012б].
Концепция Ренфру (модель В) до сих пор пользуется поддержкой ряда исследователей [Gray, Atkinson 2003; Bouckaert et al. 2012], но критика ее была многообразна и убедительна, а авторы выдвигают против нее очень весомое возражение: «устанавливаемая по глоттохронологии лексико-статистическая дата распада языка около 5000 лет до н.э. оказывается более поздней, чем начало проникновения результатов неолитической революции в Европу» (с. 116).
Балкано-дунайскую, широкую и степную концепции авторы вообще не рассматривают и сразу приступают к подтверждению и уточнению своей старой концепции восточно-анатолийского происхождения индоевропейцев. Исключительное значение в этом вопросе авторы придают языковым заимствованиям. Массовые заимствования из праиндоевропейского обнаруживаются, по Г.А. Климову и С.А. Старостину, в пракартвельском и семитских языках. Авторы резонно полагают, что такие контакты имели место там, где обитали предки картвелов и семитов, то есть на Ближнем Востоке, к югу от Кавказского хребта. Авторы не замечают, что такие односторонние заимствования могли остаться от пребывания на Ближнем Востоке части праиндоевропейцев, основной состав которых пребывал в другом месте, то есть от вторжения носителей праиндоевро-пейского языка из отдаленной прародины на Ближний Восток, хотя бы на Кавказ, где такие вторжения засвидетельствованы археологами для весьма раннего времени (Новосвободнен-ская культура с мегалитами).
Правда, Старостин предположил также ряд заимствований из прасеверокавказского в пра-индоевропейский. Он мотивировал это тем, что в северокавказских языках очень много согласных, а в индоевропейских сравнительно мало, и разнообразие консонантизма в схожих северокавказских словах говорит о том, что
заимствование шло из прасеверокавказского в праиндоевропейский, а не наоборот. Это служило бы аргументом в пользу заимствования вблизи прасеверокавказского. Но если диалекты прасеверокавказского распространялись на Малую Азию, то именно они двигались и в Европу через Балканы, и тогда ближневосточное население Европы должно было говорить на языках, близких к прасеверокавказскому (об этом пишет В.А. Дыбо), а значит, заимствование могло происходить в Европе. Кроме того, авторы доклада, проследив, как ведут себя фонемы в этих словах, возражают Старостину: «Он предположил, что они большей частью заимствованы из прасеверокавказского или его диалектов в праиндоевропейский. Типологические выводы относительно законов звуковых изменений скорее говорят об обратном направлении заимствований...» (с. 118). Но если эта поправка верна, то она лишает убедительности как раз доводы о ближневосточной прародине индоевропейцев.
Сюда же авторы присоединяют выведенные в начало доклада открытия хеттских и лувийс-ких заимствований в староассирийском аккадском (семитском). Но эти открытия углубляют индоевропейское присутствие на Ближнем Востоке всего на несколько веков - от силы до ХХ века. Еще на несколько веков позволяют углубить это присутствие правящие династии кутиев Месопотамии и шумерские тексты города Эблы, которые, по гипотезе Г. Уитакера, возможно, содержат индоевропейские (близкие к хеттскому) заимствования второй половины IV тыс. до н.э. Это уже не так далеко от предполагаемой даты отделения хеттского от праиндоевропейского (4670 г. до н.э. по С. Старостину, 4340 по Г. Старостину). Но пока это лишь гипотеза и она говорит лишь о раннем прибытии хеттов в Азию.
Завершают свою статью Гамкрелидзе и Иванов анализом археологических и палеозоологических сведений о раннем одомашнивании лошади в ботайской культуре Казахстана и предположением о том, что носители этой культуры были не индоевропейцами, а енисей-цами (ближе всего к бурушаски). Это может расцениваться как аргумент против концепции степного происхождения индоевропейцев (против модели D).
Что совершенно отсутствует в статье Гам-крелидзе и Иванова, как и в их знаменитой книге, это археологические аргументы, которые бы свидетельствовали о том, что с Ближнего Востока реально осуществлялись хоть какие-то крупные дальние миграции в эпоху, соответствующую не неолитизации, а распаду праиндоевропейской общности - в пятом-чет-вертом тысячелетиях до н.э. Время это хорошо изучено в археологии. Известна миграция
с юга на Кавказ - это майкопская культура, но дальше на север она не идет. Ямная культура степей от нее совершенно не зависит. Между Балканами и Анатолией происходит взаимодействие, но направление его прямо противоположно: с Балкан на Анатолию. Если взять восточный путь - в обход Каспийского моря, через Среднюю Азию, - то здесь за пределами ареала оседлого населения начинается степной мир с совершенно другим, подвижным, населением и натиск идет из этого периферийного мира на поселения земледельцев. Во всех этих регионах с юга на север движутся предметы торговли - металлические изделия и образцы вещей, но агрессия идет в противоположном направлении. Поэтому идея ближневосточной прародины буквально повисает в воздухе. Она может реализоваться для очень раннего времени - для мезолита или верхнего палеолита, для ностратических событий, но не для эпохи распада праиндоевропейского языка.
Археологическую реализацию идеи Иванова и Гамкрелидзе сделал своей целью С.А. Григорьев из Челябинска, но его доклад «Археологические культуры Ближнего Востока и Северной Евразии в свете индоевропейской проблемы» не вошел в рассматриваемый сборник. Есть лишь краткий пересказ его в общем отчете о конференции (с. 164-165). Однако, по счастью, аналогичный доклад Григорьев сделал на конференции памяти М.П. Грязнова той же осенью в Петербурге, и этот доклад опубликован
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.