КУЛЬТУРА
А.А.Королева
Восприятие пространства и времени в испанской и русской культурных картинах мира
В статье рассматриваются концепты «пространство» и «время» как универсальные категории человеческого познания, из которых складывается культурная картина мира, а также связь пространственно-временных характеристик, выраженная в понятии «хронотоп».
Ключевые слова: пространство, время, хронотоп, пограничные культуры, по-лихронные культуры.
Культурная картина мира складывается из эмпирического опыта индивида и из коллективного знания, сформированного на базе жизненного опыта и научного познания предыдущих поколений, а также исходя из универсальных категорий человеческого сознания, к которым относятся пространство и время. Видение мира представителями различных культур тесно связано с восприятием пространства и времени. Традиционное восприятие пространства играет важную роль в исследовании диалога культур. Феномен пограничья и рефлексия по поводу своего положения по отношению к Европе входят в русский и испанский культурный код. При этом на современном этапе все большее значение приобретает феномен киберпространства.
Загадку времени человек пытается разгадать практически на протяжении всей истории своего существования. Циклическое и линейное восприятие времени лежат в основе взаимоотношений человека с этим феноменом. Отношение к категории «время» в различных культурах дает представление об истории развития этнических сообществ, их традициях, нормах поведения и отношении к жизненным ценностям. Пространство и время всегда тесно взаимосвязаны, и разделить их крайне сложно, так как они являются обязательными координатами явлений и событий культуры. Связь пространственно-временных характеристик выражена в понятии «хронотоп».
Алина Алексеевна Королева — аспирант кафедры связей с общественностью МГИМО(У) МИД России (alkoroleva@gmail.com).
Различные культуры возникают и существуют в конкретных физико-географических условиях. Существует типология цивилизаций по географическому признаку: горные, лесные, морские, океанические, островные, пустынные, речные, степные. От природных факторов напрямую зависит организация жизни, а особенности культуры обусловлены рельефом, ландшафтом и протяженностью территории. Пространство культуры — это ландшафт, в котором она находится и от которого во многом зависит.
В русской языковой картине мира пространство традиционно описывалось категориями «простор», «ширь», «раздолье». В русском языке «пространство», «страна» и «сторона» являются однокоренными словами, из чего следует, что пространство ассоциируется и с домом, своей территорией. Испанское слово «espacio» происходит от латинского «spatium» — пространство, которое нас окружает, измеряемое и ограниченное. К влиянию ландшафта страны на человека обращался один из крупнейших русских историков Василий Осипович Ключевский. Он отмечал контраст между разнообразием видов Западной Европы и мягкостью и неуловимостью очертаний Восточноевропейской равнины. С одной стороны, «все, что он (путник) видит вокруг себя на Западе, настойчиво навязывает ему впечатление границы, предела, точной определенности, строгой отчетливости», а с другой — «жилья не видно на обширных пространствах, никакого звука не слышно кругом — и наблюдателем овладевает жуткое чувство невозмутимого покоя, беспробудного сна и пустынности»1.
Рассуждения о просторах и их влиянии на специфику русской истории и народа были свойственны историографии XIX в. Русский философ Николай Александрович Бердяев (1874—1948 гг.) писал: «От русской души необъятные русские просторы требовали смирения и жертвы, но они же охраняли русского человека и давали ему чувство безопасности»2. Наряду с чувством простора и широты русскому человеку свойственно и чувство пустынности, ведь «этот великий простор, в сущности, есть великая пустыня»3.
Хотя концепты «простор» и «широта» входят в состав культурного кода, передаваемого из поколения в поколение, ныне их актуальность ослабла. В современном российском обществе преобладает городское население, в крупных агломерациях сложно почувствовать истинный простор и широту. Последним упоминанием о нем остаются расстояния между городами, в несколько раз превышающие европейские.
Для русских и испанцев характерна рефлексия по поводу своего положения по отношению к Европе: являемся ли мы ее частью или мы находимся на пограничном рубеже. Термином «пограничная культура» определяют целостные общности, исторически сформировавшиеся на стыке цивилизаций (христианской, мусульманской, буддистской и т.д.) и включившие в себя многие их элементы4. Обе страны расположены между Востоком и Западом: Европа начинается в Испании и заканчивается в России.
Феномен пограничья интересовал советского историка-этнолога Льва Николаевича Гумилева (1912—1992 гг.): «В современном понимании граница — это некий природный или искусственный рубеж (река, горный хребет, полоса укреплений), отделяющий «своих» от «чужих». Но в условиях сибирских или южнорусских степей определить границы подобным образом невозможно. Рубежами, пограничьем растущей России в XVI в. служили огромные пространства
4 Латинская Америка, № 2
81
Дикого поля и Сибири»5. Подобная необъятная граница есть и в испанской культуре, выражается она во взаимоотношениях христианской и мусульманской Испаний, а также в отношении к Новому Свету.
Сами понятия «Восток» и «Запад» относительны. У средневековой Европы имеется собственный «внутренний Восток» — Византия и Русь. Испания, географически расположенная на Западе континента, воспринимается как Восток благодаря близости Марокко и историческому пласту андалузской культуры. Ситуацию усложняет неоднократный перенос границ Востока и Запада. Север Африки — часть эл-линистическо-римско-христианского Средиземноморья — был завоеван Циферблат часов на Спасской башне Мо- арабами, и место латинской культу-сковского Кремля, ХУЛ в. ры было занято исламской, а вос-
точная мусульманско-языческая Сибирь была вовлечена в христианскую культуру. В начале Нового времени как русские, так и испанцы успешно завоевывали новые территории за пределами своего традиционного ареала: русские осваивали Сибирь, а испанцы открыли и начали испанизировать Америку. С этого времени для Старого Света Россия и Испания стали играть роль мостов на новые континенты: через азиатское пространство в случае России и через Атлантический океан — в случае Испании.
В 20-х годах XX в. в среде российской эмиграции возникает евразийское движение. Согласно идеологии евразийства Россия являет собой географическую и культурно-историческую территорию, равно отличную от Европы и Азии. Петр Николаевич Савицкий (1895—1968 гг.), один из основателей и лидеров евразийского движения, писал: «В основном массиве земель Старого света, где прежняя география различала два материка — «Европу» и «Азию», — они (евразийцы) стали различать третий — срединный материк «Евразию», — и от последнего обозначения получили свое имя»6. Россия как мост между континентами, цивилизация на рубеже культур выполняет объединительную миссию, так как обращена к миру как Запада, так и Востока.
Альтернативная концепция была предложена русским филологом Дмитрием Сергеевичем Лихачевым (1906—1999 гг.), определившим культурно-историческое пространство России как «Скандовизантию». Вместо оси Запад — Восток он фокусируется на оси Север — Юг: «С юга, из Византии и Болгарии, пришла на Русь духовная европейская культура, а с севера совсем другая языческая дружинно-княжеская военная культура — Скандинавии» . Для Пиренейского полуострова ось Север — Юг тоже подходит: роль влиятельного северного соседа играет Франция, а на юге Испания граничит со странами Магриба.
Современный голландский русист Йост ван Баак исходит из того, что существуют два типа пограни-чья. Первый тип обладает четкими границами, а второй представляет собой смежность без четких очертаний. Границы с Европой у России и Испании достаточно четкие, так как эти страны граничат с однородным культурным пространством, занятым эквивалентными культурами. «Открытая смежность» для России — Восточная граница, а для Испании — Новый Свет8.
Испанские мыслители «Поколения 1898 года» Анхель Ганивет (1865— 1898) и Мигель де Унамуно (1864—1936) не отрицали пограничный характер своего отечества, но не использовали этот термин. Испанский культуртрегер Хосе Ортега-и-Гассет (1883— 1955) определял испанскую культуру как «прифронтовую». Этот термин по своему содержанию идентичен понятию «пограничности» в русской традиции. А.Ганивет отмечал, что в истории Испании не было чисто испанских периодов. За испано-романским этапом следовали испано-вестготский, испано-арабский, испано-европейский, испано-колониальный, а испано-иберийского, дух которого давал бы плоды на территории Пиренейского полуострова, не сложилось9. В этом утверждении подчеркивается пограничный характер испанской культуры: находясь на перекрестке различных цивилизаций, культура Испании приобрела их черты.
М. де Унамуно противопоставлял Испанию Европе, но благоприятный выход из тупикового состояния Испании он видел в европеизации посредством приобщения к европейской науке и культуре. Основная цель европеизации — сохранение или воскрешение социокультурной идентичности Испании. В ее основе должны лежать: Кастилия как ось испанской нации, философия мистицизма как максимальное выражение коллективного духа, Дон Кихот — как символ национального мировоззрения. Х.Ортега-и-Гассет в этом вопросе развивал точку зрения дона Мигеля. Для него Испания была проблемой, а Европа — ее решением. Он хотел синхронизировать Испанию с Европой, которая для него была пространством обмена научными идеями и изобретениями, вывести ее на европейскую арену и тем самым оживить Европу испанским взглядом на мир и расширить горизонты испанской культуры. Противопоставление Испании и Европы характерно для испанской философии. А.Ганивет, М. де Унамуно и Х.Ортега-и-Гассет соглашаются, что католическая, аграрная, отстающая от Европы Испания противостоит бездуховной Европе — светской и цивилизованной, но не-
4* 8
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.