ДМИТРИЙ АНАТОЛЬЕВИЧ ЗАВЬЯЛОВ
(Санкт-Петербург), аспирант кафедры русской истории Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена
Временные правила организации студенческих учреждений
22 декабря 1901 г
Жизнь студенческой корпорации российских университетов к началу ХХ в. регулировали Университетский устав 1884 г., принятый еще в царствование Александра III, и дополняющие его «Правила для студентов» 1885 г. Правила мелочно регламентировали жизнь университетского студенчества массой запретов, самыми болезненными из которых были параграфы § 13, 14 и 15, объявлявшие студентов «отдельными посетителями» университетов, запрещали любые корпоративные действия, создание студенческих организаций, собрания, сходки, коллективные обращения, сбор денег1.
Запрещены были не только студенческие общества в университетах, но и участие студентов в каких бы то ни было организациях без разрешения учебного начальства. Каждый студент при поступлении в университет давал подписку о неучастии в каких-либо обществах. Подобные запреты были одним из источников нарастающего недовольства, которое все чаще проявлялось в массовых студенческих беспорядках, сопровождавшихся требованиями отмены устава и автономии университетов. В этом были заинтересованы как студенты, так и либеральные профессора университетов.
Начало 1901 г. ознаменовалось новыми студенческими волнениями, спровоцированными известием о сдаче в солдаты 183 студентов Киевского университета. 6 февраля вслед за ними последовали 27 петербургских универсантов. В январе-апреле 1901 г. 30 тысяч студентов приняли участие во второй всероссийской студенческой забастовке. Бывшим студентом социал-революционером П.В. Карповичем был убит министр народного просвещения Н.П. Боголепов. 25 марта 1901 г. последовал высочайший рескрипт о назначении министром народного просвещения генерал-адъютанта П.С. Ванновского, известного расследованием студенческих беспорядков 1899 г. 2 апреля 1901 г. новый министр, обращаясь к чинам своего ведомства, заявил, что главная задача, стоящая перед министерством, - «коренной пересмотр и исправление нашего учебного строя, обновление и устройство русской школы и внесение в дело воспитания юношества разума и сердечного о нем попечения»2.
Разработка и введение Временных правил студенческих учреждений стали главным и фактически единственным свершением П. С. Ванновского по реформированию высшей школы на посту министра народного просвещения. Они уже подвергались анализу в исторической литературе. В частности, А.Е. Иванов отмечал, что они служили средством «введения в высшей школе начал официальной студенческой корпоративности» и явились частью «политики сердечного попечения о студентах», проводимой министерством3. Американский исследователь С. Кассоу писал об этом законодательном акте как о «патерналистской полумере, которая привела лишь к ухудшению дел», как об упущенном шансе компромисса правительства со студенчеством4. В своей недавно вышедшей книге А.Е. Иванов, высоко оценивая значение Временных правил П.С. Ванновского, писал, что они «впервые в истории высшей школы Российской империи признали существование студенческой корпорации как субъекта академической жизни, наделенного определенной суммой прав на самоорганизацию»5.
К сожалению, несмотря на их положительное значение, противоречия, воплотившиеся в этих правилах, предопределили их неэффективность и привели к их отмене всего через полгода после введения. Этот вопрос требует тщательного изучения.
Хотя основная работа по составлению правил началась осенью 1901 г., ей предшествовали события, предопределившие их форму и содержание.
Назначение Ванновского возродило в университетской среде надежды на скорые перемены к лучшему. В С.-Петербургском университете в листовке за подписью «Кружок студентов» студенты призывали: «7 апреля предстоит сходка. Это первая сходка при новом министре и после Высочайшего рескрипта. В обществе, в печати и части студенчества возлагаются надежды на нынешний состав министерства. Поэтому мы предлагаем попытаться устроить эту сходку с разрешения министра и обратиться... к нему за этим»6. Сходки были разрешены (первая из них состоялась в Петербургском университете 9 апреля), и, таким образом, одним из первых решений нового министра стало смягчение репрессивного курса.
Изменения в политике министерства вызвали тревогу в правом лагере. 17 апреля 1901 г. дядя царя, великий князь Сергей Александрович, сетовал в одном из своих писем на начавшиеся там «веяния либерального пошиба»: «Прямо верить трудно о тех абсурдах, которые там делаются. Без программы, без ничего рубят сплеча, не думая о катастрофических последствиях, ничего не выработано у них! Прямо ужасно, ужасно! Что мы себе готовим, - я не приложу ума! О чем они все думают?! Полнейшее ослепление»7.
Но это не так, «программа» Ванновского складывалась постепенно отчасти под влиянием расследования 1899 г.8, отчасти под влиянием дальнейших событий. Императивом его деятельности был рескрипт Николая II, возлагавший на нового министра подготовку и проведение реформы высшей школы.
Назначенный в спешном порядке на пост министра взамен убитого Н.П. Боголепова, Ванновский вынужден был сосредоточить все свое внимание на проблеме предотвращения новых студенческих волнений. Поневоле он должен был продвигаться к заданной цели медленно. Имея относительно ясное представление лишь о вопросах, которые стали предметом его внимания в рамках расследования студенческих беспорядков в 1899 г., он полагался на советы нижестоящих подчиненных, стремился к обсуждению предпринимаемых мер с заинтересованными сторонами. Стараясь быстрее войти в курс дела, новый министр предпринял ряд поездок, цель которых можно характеризовать одной вырвавшейся у него фразой: «Я могу знать в С.-Петербурге лишь то, что мне доложит директор департамента»9.
В конце апреля 1901 г. он посетил Московский университет. В разговоре с московскими профессорами, когда речь зашла об автономии университетов, Ванновский «заявил, что избранию профессорских коллегий сочувствует, но лично против избрания ректора, хотя не считает этого своего мнения окончательным: «Может быть, вы меня и убедите, - сказал он. Организациям студенческим - курсовым и земляческим - сочувствует»10. В отличие от своих предшественников Ванновский был не только убежден в необходимости реформ, в необходимости даровать студентам корпоративный строй и организацию, но и обратился к советам университетов, сам стал разъезжать по университетам, проявляя непривычную для профессоров и студентов русских университетов готовность к диалогу. Беседы со студентами стали одним из характерных мероприятий начального периода министерства Ванновского. Враждебность к министерству, пусть и на короткий срок, сменилась взаимодействием.
Как позднее писал сам Ванновский о своих первых шагах на министерском посту, «лично мало ознакомлен с внутренней жизнью высших учебных заведений гражданского ведомства, я, вскоре по вступлении в управление министерством, просил попечителей учебных округов доставить мне их заключения, в связи с соображениями университетских
советов. по вопросам об условиях общения воспитанников сих заведений, каковые сведения затребованы мною 29 апреля и могли быть доставлены лишь в октябре»11.
29 апреля 1901 г. Ванновский разослал попечителям учебных округов перечень вопросов относительно желательного устройства университетов с целью сбора мнений по изменению устава 1884 г. Профессор В.И. Вернадский весьма высоко оценил это начинание министра: «Вопросы выбраны и поставлены превосходно. В них видна программа, и пересмотр делается на почве устава 1863 года. Выйдет или не выйдет из всего этого что-нибудь - трудно сказать, но факт не может быть вычеркнут и взят назад»12.
Ряд вопросов, поставленных Ванновским советам университетов, напрямую затрагивал устройство студенческих организаций: «Не следует ли допустить студенческие организации и собрания студентов для обсуждения студенческих дел? Не признаются ли полезными курсовые старосты, как посредники между студентами, профессорами и университетской администрацией?»13
Для многих современников было ясно, что исход реформы, предпринятой Ванновским, в значительной мере зависит от сохранения спокойствия академической жизни, и поэтому усилия учебного начальства были направлены к тому, чтобы предупредить волнения.
В июне 1901 г. ректор С.-Петербургского университета А.Х. Гольмстен представил П. С. Ванновскому записку о мерах, принятие коих настоятельно необходимо с осени 1901 г. для предотвращения беспорядков. В ней он обращал особое внимание на те требования, которые студенты ставят перед начальством. «Я слишком хорошо знаю нашу молодежь, -писал ректор, - чтобы надеяться на спокойное выжидательное положение»14. Одним из главных требований, предсказывал он, будет вопрос о студенческой организации: «. спросят, где хотя бы признаки будущей корпоративности». Ректор предлагал несколько конкретных шагов «для успокоения умов». «Прежде всего, - считал он, -надлежит отменить § 13, 14 и 15 "Правил для студентов."», которые, определяя студентов как отдельных слушателей, запрещают устройство студенческих учреждений, собраний и сбор между студентами денег. Вторая мера - избрание старост на курсах. Третьей необходимой мерой ректор считал «разрешение и упорядочение студенческих общений». «Желание студентов образовывать кружки, общества, группы и т.п. общения следует всячески поддерживать и с осени же объявить основные правила, при соблюдении коих эти общения будут дозволены»15. При этом охранительная мысль Гольмстена предусматривала, что «общения, прежде всего, должны иметь целью занятия наукой или искусством, а отнюдь не исключительно филантропию, вроде обществ взаимопомощи.». Четвертой необходимой мерой ректор считал «разрешение и упорядочение студенческих комиссий для участия в заведывании состоящими при университете казенными и общественными учреждениями, как-то: читальнями, столовою, общежитием, оркестром, хором и т.п.»16.
Трудно упрекнуть ректора столичного университета в
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.