научная статья по теме ВТОРАЯ НАУЧНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ “ПАМЯТЬ ЛИТЕРАТУРНОГО ТВОРЧЕСТВА” Языкознание

Текст научной статьи на тему «ВТОРАЯ НАУЧНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ “ПАМЯТЬ ЛИТЕРАТУРНОГО ТВОРЧЕСТВА”»

ИЗВЕСТИЯ РАИ. СЕРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ И ЯЗЫКА, 2008, том 67, № 4, с. 70-77

ХРОНИКА

ВТОРАЯ НАУЧНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ "ПАМЯТЬ ЛИТЕРАТУРНОГО ТВОРЧЕСТВА"

Вторая научная конференция, посвященная, как и первая1, памяти выдающегося германиста, автора фундаментальных трудов по истории и теории литературы и культуры А.В. Михайлова (1938-1995), состоялась 30 октября-1 ноября 2007 г. в Институте мировой литературы им. А.М. Горького РАН. В ее работе приняли участие представители разных научных дисциплин (теория и история литературы, философия, медиевистика, фольклористика, стиховедение) из России, Белоруссии, Украины, США.

Конференцию открыл зам. директора Института, д.ф.н. А.И. Чагин, подчеркнувший значение трудов А.В. Михайлова для современной науки о литературе и отметивший актуальность поставленной проблемы для истории и теории литературы: изучение ее "дает нам возможность обращения и ко всем сферам, уровням литературного творчества, и к узловым, порою острым вопросам литературного развития, сообщает необходимую полноту и объемность нашему постижению того или иного открывающегося перед нами художественного мира".

Доклад "Генетическая память литературы" к.ф.н. С.Г. Бочарова, автора идеи научного проекта "Память литературного творчества", носил программный характер. Предметом его анализа стали явления некоей объективной, сверхличностной художественной памяти, неожиданные сближения и переклички в произведениях разных эпох и разных авторов (от Платона до Пастернака), сохранение и передача смысловых комплексов без прямого контактного влияния текста на текст. Такого типа сближения-совпадения нельзя объяснить влиянием или заимствованием. Докладчик полагает, что можно в подобных случаях говорить о генетической памяти литературы. Разрабатывая теоретические подходы к интересующему явлению, С.Г. Бочаров привлекает идею "литературных припоминаний" А.Л. Бема, "коллективное бессознательное" К.Г. Юнга, мысль М.М. Бахтина о "засознательном" в творчестве, понятия "резонантного пространства литературы" В.Н. Топорова и "национальной топики" А.М. Панченко, теорию интертекстуальности Ю. Кристевой-Р. Барта.

1 См.: Сазонова Л.И. Международная научная конференция "Память литературного творчества" // Известия АН. Серия лит. и яз. 2004. Т. 63. < 3. С. 70-72.

В докладе д.ф.н. А.Г. Гачевой "Тема памяти в русской религиозной философии" категория памяти рассматривалась в контексте представления об антиэнтропийной сущности жизни, сознания, культуры, выработанного в лоне отечественной религиозно-философской мысли второй половины XIX-первой трети XX веков. Н.Ф. Федоров и В.С. Соловьев, С.Н. Булгаков и П.А. Флоренский, В.Н. Муравьев и В.Н. Ильин подчеркивали аксиологическую роль памяти, настаивали на синергии "совершенной, творческой" памяти Божи-ей, в которой ничто не исчезает бесследно. В докладе указывалось на связь философии памяти с философией персонализма и философией имени, рассматривался гносеологический аспект темы памяти. Рефлексия Флоренского о памяти как важнейшей составляющей акта познания и акта творчества, подчеркнула докладчица, прямо перекидывает мостик к разговору о памяти литературного произведения. Философ опирается на платоновскую трактовку знания как припоминания, объясняя этим единство культуры, перекличку далеких друг от друга авторов и произведений.

Д.ф.н. Т.А. Касаткина в докладе «"Глубина" образа как функция памяти культуры» формулирует положение о художественном образе, обретающем истинную глубину, когда нечто входит в него из-за границ времени и мироздания. Достаточно очевидны и средства, соединяющие оба плана образа: это аллюзия, реминисценция, ассоциация, намек, напоминание, сведение воедино. Чтобы была создана глубина, два плана должны наложиться один на другой так, чтобы внутреннее не существовало нигде, кроме как во внешнем (любое выговаривание внутреннего впрямую ведет к утрате глубины), образ должен начать являть иное, иное должно начать проступать и преобразовывать образ, порождая в нем смысл, не могущий быть заключенным в очевидно явленном. Ибо прототип не создает глубины, ее создает только первообраз, прототипы же - конкретные проявления в определенном времени типа, воплощенного в образе.

Д.ф.н. С.А. Небольсин обратился к теме "Память писателя и память литературы". Большинство "странных сближений" между плодами творчества разных писателей, перекличек между национальными художественными стихиями (Пушкин и Гете о Моцарте; русская традиция,

трансформирующая Гете устами и "невольными решениями" Пастернака как переводчика; воспроизведение киргизом Айтматовым в "Белом пароходе" поэтики колумбийца Гарсиа Маркеса как автора "Последнего путешествия корабля-призрака"; воссоздание "Тихим Доном" ряда важнейших содержательных параметров, присущих строю гомеровского эпоса) исключают постановку вопроса о художественной памяти в его элементарно-антропологическом смысле. При всей тонкости памяти писателя о том, что предшествовало его творчеству (и что позволяет говорить о "памяти сердца" чаще, чем о "памяти рассудка"), память литературы и культуры требует дополнительной рефлексии. В том пространстве, где перекликаются друг с другом и резонируют отдалённые ("далековатые") и ничего порою не знающие друг о друге голоса культуры, даже и вне вовлеченности в эти процессы писателей как индивидов следует постулировать некую живую, одушевленную среду - и по меньшей мере признавать литературу не менее живым образованием, либо даже существом, нежели самого художника.

Д.ф.н. И.А. Есаулов в докладе "Культурное бессознательное и литература" противопоставил фрейдистской и юнгианской версии бессознательного подход, согласно которому представления о бессознательном не ограничиваются лишь созданием текста, но должны учитывать и рецептивную сферу. Литературное произведение вбирает в себя особый вектор читательских ожиданий, несводимых к рационализированному "прочтению". Этот вектор так или иначе укоренен в памяти того или иного типа культуры.

В докладе д.ф.н. Н.К. Гея "Память историческая и память художественная" обсуждалось соотношение двух образов Пугачева у Пушкина: "злодея" в "Истории Пугачева" и "благодетеля" в "Капитанской дочке". Неразрешимую парадоксальность наличия двух Пугачевых, моего и чужого, обозначила М. Цветаева. Она обратила внимание на несовместимые трактовки фигуры Пугачева, но не объяснила их. В отмеченном парадоксе заложено понимание неслучайного соотношения исторического и художественного повествования. Пушкин, создавая и обдумывая "Историю Пугачева" и "Капитанскую дочку", мыслил эти родственные, но разноформатные творения в зеркальной композиционной симметрии. Потенциальное соотношение исторического поля с полем художественного сознания позволило воссоздать грандиозное повествование-предостережение от прошлого - будущему. Пушкиным-прозаиком было опробовано жанровое образование - художественно-прогностического предостережения, воссоздано бинарное целое с обратной, по Флоренскому, перспективой.

В докладе д.ф.н. М.М. Гиршмана (Украина) "Воспоминание и память в поэтическом слове" было показано, как в целостности тютчевского стихотворения "Я встретил вас - и всё былое..." проясняются единство, разграничение и "встреча", взаимообращенность состояний "я вспомнил" и "я помню". Эти состояния "деля, съединя-ет" у Тютчева "заговорившая жизнь", говорящее бытие-общение "разумного гения человека" с "творящей силой естества". Вершиной этого бытия-общения являются состояния памяти и любви, - их связь отчетливо звучит в композиционных центрах зачина и финала тютчевского стихотворения, памятно перекликающегося в этом смысле с пушкинским "чудным мгновением". Память литературного творчества, рассмотренная в аспекте поэтики, предполагает не просто высказывание о памяти, а именно словесно-звуковое воплощение художественного мира, в каждом моменте которого есть память о целом.

В докладе "Топос как проблема теоретической и исторической поэтики" д.ф.н. Т.Е. Авту-хович (Белоруссия) отметила размытость понятия топос, диапазон которого колеблется от определения его как образа с пространственным значением до стереотипного образа (клише, схема мысли и т.д.). Поскольку в топосе запечатлена связь семиотического пространства, ментальной деятельности и языка, данный термин имеет универсальный и системный характер. Поэтому теоретическое осмысление топоса предполагает рассмотрение творческого процесса автора, который оказывается в пространстве между топикой как носителем памяти литературного творчества и собственными интенциями. В аспекте исторической поэтики проблематизация топоса означает необходимость выявления механизмов, обеспечивающих потенциальную возможность его участия в процессе смыслообразования.

В докладе д.ф.н. ЛИ. Сазоновой "Церковная анафема как один из источников литературной топики" речь шла об особой содержательной форме сохранения и передачи культурной памяти. Литература православного славянства, сохранявшая вплоть до XVIII в. относительное единство, является частью конфессиональной культуры, опирающейся, прежде всего на богослужение. В процессе литургической практики вырабатывалась "коллективная литургическая память". Через литургию, как показали наблюдения специалистов по древнерусской литературе (Л. Мюллер, М. Гардзанити), в сознание книжника входила Библия и цитаты из церковной службы. Частью богослужения является и такой специфический вид текста, как церковная анафема. В докладе прослежено влияние данного документа в качестве прецедентного текста на происхождение сходной метафорической образности в произведениях антимазепинского цикла, удаленных

пространственно и хронологически, созданных на Украине и в России, в XVIII и XIX вв.

В докладе к.ф.н. О.Н. Фокиной (Новосибирск) "Рукописный сборник традиционного содержания как форма культурной памяти в системе русской литературы XVIII в." рассмотрен один из наиболее распространенных видов рукописных сборников - "народный религиозный сборник", его состав, структура, художественные особенности, его место и роль в системе русской литературы XVIII в. Генетически связанные с традиционными сред

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком