ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Игорь Владимирович Астафьев
Казанский (Приволжский) федеральный университет, юридический факультет, кафедра
конституционного права и прав человека Казань astigo@list.ru
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ НОРМ МЕЖДУНАРОДНОГО И КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
в статье исследуются вопросы взаимодействия процессуальных норм конституционного права России и норм международного права. Отмечается, что в условиях возрастающей интернационализации общества происходит обновление нормативной базы конституционного права России. Представляется важным обеспечение оптимального взаимодействия правовой системы России с международным правом.
Конституционное право; международное право; процессуальные нормы; взаимодействие процессуальных норм.
Процессы «интернационализации общества, включая правовую систему»[1], «юридической глобализации»[2], основанной на «развитии международного сотрудничества в самых различных сферах общественной жизни, и некоторые другие факторы обуславливают необходимость все более широкого исследования государством международного права для согласования их действий не только в традиционных областях, но и в таких, которые ранее были предметом их автономного национально-правового регулирования»[3].
Однако такое проникновение международно-правовых норм в нормативно-правовую систему современных государств становится возможным только при наличии определенных конституционных предпосылок.
В Российской Федерации такие предпосылки сложились с принятием новой Конституции России 1993 года, «сконструированной с учетом необходимости обеспечить активное участие России в делах международного сообщества, содействовать его перестройке на демократических принципах»[4] .
Конституция Российской Федерации содержит целый комплекс правоположений, обуславливающих совместное регулирование общественных отношений нормами международного и национального права.
Прежде всего, Конституция 1993 года, в отличие от прежних конституционных актов,
закрепила положение о соотношении норм международного и национального права. Согласно ч.4 ст.15 Конституции России, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы, причем, если международные договоры Российской Федерации устанавливают иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.
Нельзя не отметить, что само конструирование внутреннего содержания ч.4 ст.15 Конституции России осуществлялось не только с учетом зарубежного опыта конституционного строительства, но и под прямым воздействием норм международного права, закрепленных в Венской Конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 года:
а) «каждый действующий договор обязателен для его участников и должен им добросовестно выполняться» (ст.26);
б) «участник (договора) не может ссылаться на положение своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора» (ст.27)[5] .
Положения ч. 4 ст.15 Конституции России о примате международного права над национальным, а также отдельные компоненты этой конституционной нормы, упоминаемые в целом комплексе статей Конституции РФ (ч.1 ст.17, ч.1 ст.55, ч.2 ст.67, ст.69, ст.79, п. «б» ст.86, п.2 " «г» ст.106 и ч.6 ст.125), получили различные комментарии в отечественной юридической науке, особенно, по вопросам, связанным с « пониманием общепризнанных принципов и норм, их функционального назначения, определением места в иерархии правовых актов, непосредственном применении» [6]. Такие же вопросы, но с некоторыми поправками, возникают и в отношении международных договоров Российской Федерации (по мнению отдельных авторов, положения ч.4 ст.15 Конституции Российской Федерации «придают международным договорам Российской Федерации юридическую силу, равную силе федеральных законов и иных внутренних правовых актов государства»[7]).
Необходимо указать, что значительный массив международных договоров Российской Федерации (многосторонних, двусторонних) имеют процессуальный характер, поскольку определяют такие вопросы международного сотрудничества, как предоставление национального режима или режима наибольшего благоприятствования физическим или юридическим лицам, безвизовые пересечения границ, создание зон свободной торговли и таможенных союзов, выдача лиц, обвиняемых в совершении преступления, а также передача осужденных для отбывания наказания в других государствах и т. п.
В этой связи И.И.Лукашук полагает, что общепризнанные принципы и нормы международного права существуют в основном в форме
обычая, а их содержание изложено в Декларации принципов международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами, принятой ХХV сессией Генеральной Ассамблеи ООН от 24 октября 1970 года и Заключительном Акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года[8]. Дополнительно, в качестве правовой формы их закрепления называют Устав ООН и Венскую Конвенцию о праве международных договоров 1969 года[9], а также Статут Международного Суда ООН (ст. 38)[10].
Что касается международных договоров Российской Федерации, то, по мнению И.Н. Борцица, таковыми могут быть только те «межгосударственные, межправительственные и межведомственные договоры и соглашения, которые ратифицированы и официально опубли-кованы»[11]
В отношении общей оценки ч.4 ст.15 Конституции России, которая является определяющей для формирования механизма взаимодействия международного права и норм национального права, включая и конституционное право (материальное, процессуальное), С.М. Шахрай отметил, что на основе указанной нормы «определенная часть международно-правовых норм посредством общей инкорпорации введена в правовую систему России, что, в частности, закрепляет возможность их непосредственного использования и применения во внутригосударственных органах»[12]
Согласно точке зрения В.А.Толстика, ч.4 ст.15 Конституции России подразумевает следующий механизм осуществления норм международного права во внутригосударственной сфере, который выражается в том, что эти нормы начинают действовать и, соответственно, взаимодействовать с конституционными процессуальными нормами: а) с момента выражения государством согласия на их обязательность; б) их подключения соответствующим государством к своей нормативной системе посредством отсылочных норм (или нормы); в) воспроизводством (в любой степени точности) в каком-либо внутригосударственном правовом акте.[13]
Ю.С.Марочкин, комментируя практические аспекты действия ч.4 ст.15 Конституции России в правовой системе Российской Федерации, уточняет мнение В.А.Толстика, отмечая, что международно-правовые нормы занимают особое положение именно в нормативном массиве правовой системы, функционируют наряду с российским правом, должны толковаться и применяться в свете целей и принципов международного права и конкретного договора, установленными в нем временными, пространственными и субъектными пределами действия, в контексте значения используемых в нем терминов, а не с точки зрения соответствующих ориентиров внутреннего права.[14]
Однако соотношение международного и конституционного права в рамках ч.4 ст.15 Конституции РФ может трактоваться значительно
шире.
Так, И.А.Конюхова полагает, что конституционное положение о соотношении и взаимодействии норм международного и национального права призвано обеспечить разработку общих критериев в формировании и развитии конституционализма как режима политической власти и общественного устройства конкретных государств[15].
Однако наиболее комплексной характеристикой из всех высказанных позиций является точка зрения Г.И.Сандуца, который считает, что, исходя из смысла ч.4 ст. 15 Конституции России, указанные источники международного права оказывают влияние на все компоненты национально-правовой системы: право, его реализацию (правопорядок), правосудие и применение права[16].
В контексте указанного подхода можно отметить несколько основополагающих замечаний о влиянии международного права на сложившуюся совокупность конституционно-процессуальных норм:
1) система источников российского конституционного права включает в себя общепризнанные принципы и нормы международного права, ратифицированные международные договоры Российской Федерации;
2) среди источников российского конституционного процессуального права общепризнанные принципы и нормы международного права, ратифицированные договоры Российской Федерации занимают особое положение;
3) общепризнанные принципы и нормы международного права, ратифицированные международные договоры Российской Федерации способны определять общую структуру российского конституционного процессуального права;
4) несоответствие процессуальной конституционно-правовой нормы общепризнанным принципам и нормам международного права, международному договору Российской федерации способно привести к ее ничтожности и отмене в установленном порядке;
5) местоположение общепризнанных принципов и норм международного права, международных договоров Российской Федерации как источников процессуального конституционного права гарантируется особым порядком пересмотра Конституции России, поскольку ч.4 ст.15 размещается в главе 1 «Основы конституционного строя» (таким образом, внутринациональный конституционный процесс как процессуальный институт выступает гарантией особого положения указанных источников в системе национального права и его отраслей);
6) субъекты конституционного процессуального права располагают различной правосубъектностью в конституционно-процессуальных правоотношениях, однако, именно ими преимущественно и обеспечивается «взаимодействие норм международного и внутригосударственного права в правотворческом и правоприменитель-
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
ном процессе»[17];
7) если в правотворческом (законотворческом) процессе процедура согласования общепризнанных принципов и норм, ратифицированных международных договоров Российской Федерации с источниками конституционного процессуального права способна привести к их возникновению, изменению,
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.