^Взгляд в прошлое
Н.Б.Семихатова. Конец 40-х годов.
Эти отрывки из воспоминаний принадлежат перу Наталии Борисовны Семихатовой (1922 — 2009). В 60-е и 70-е годы она заведовала отделом наук о Земле редакции журнала «Природа». И сегодня среди наших авторов есть те, что вспоминают ее с благодарностью за науку популяризации.
Наталия Борисовна родилась в Москве 4 апреля 1922 г., раннее ее детство прошло на окраине города — на Соломенной Сторожке, что недалеко от Тимирязевской академии. Здесь преподавали геологию ее отец Борис Николаевич и его брат Александр Николаевич. Это место было настоящим раем для детей (Наташи и ее двоюродных братьев и сестер). Около дома лес, недалеко поле с высокой травой, пруд. В 1930 г. семья переехала «в город» (отец уволился из Академии) и несколько раз меняла адрес, пока не поселилась в кооперативном доме на Зубовском бульваре. Когда в 1940 г. школа была окончена, вопрос о том, куда поступать, не стоял: на географический факультет Московского государственного университета им.М.В.Ломоносова. Здесь хорошо помнили мать Наташи (мамочку, как любовно называет она ее в воспоминаниях), геоморфолога Лидию Ивановну Семихатову, открывшую на Алтае пять новых ледников. Она умерла молодой, заразившись в последней экспедиции монгольской чумой.
Окончание первого курса совпало с началом войны, и Наталия отправилась в эвакуацию сначала в Пензенскую обл., а потом в Киргизию — во Фрунзе. На Иссык-Куле она впервые приняла участие в геологической экспедиции. Только в 1943 г. занятия в университете возобновились, и каждый год обычно заканчивался полевыми работами. После окончания учебы 15 лет работала в тресте специального геологического картирования «Спецгео». В 1953 г. она вышла замуж
за историка и слависта Льва Сергеевича Кишкина (1918—2000), и он иногда даже сопровождал жену в экспедиции. Затем по состоянию здоровья полевые условия Наталии Борисовне стали противопоказаны и пришлось искать другую работу. В воспоминаниях она рассказывает, как в 1960 г. ей «уступил» свое место в «Природе» Л.С.Абрамов, знакомый по университету и эвакуации, как благосклонно встретил ее главный редактор журнала в те годы Д.И.Щербаков. Работать было интересно и легко: у нее — потомственного географа — было много знакомых. Да и темы статей были близки. Интересы семейной пары Се-михатова—Кишкин были очень широкими: они не только много работали, но и много путешествовали по России. В начале 60-х годов, переселившись в кооперативную пятиэтажку на Рублевском шоссе, посадили рядом с домом настоящий лес, где водились ягоды и грибы. Семихатова писала для нашего журнала материалы о новых книгах, новостях науки, участвовала в выездных устных выпусках «Природы».
После выхода на пенсию в 1977 г. Наталия Борисовна не переставала работать со словом, во всем помогая как редактор и машинистка своему мужу. Доктор исторических наук, специалист по чешской культуре, Кишкин — автор 13 книг, и во многих из них незримо присутствует Наталия Борисовна. Среди многочисленных публикаций Кишкина особое место занимают «Чехословацкие находки. Из зарубежной пушкинианы» (М., 1985). Эта книга хранится в мемориальном кабинете Л.С.Кишкина в Государственном музее А.С.Пушкина, другом которого он был много лет (когда Льва Сергеевича не стало, Наталия Борисовна передала в дар музею архив своего мужа, его библиотеку, семейные реликвии). В последние годы Семихатовой удалось расшифровать и перепечатать дневниковые записи мужа, в частности опубликовать несколько рукописей, в том числе «Пушкин и Чехия» (М., 2005), «Люди пушкинской поры» (М., 2009).
Воспоминания Наталья Борисовна начала писать не так давно, но окончить не успела — в декабре прошлого года ее не стало. Из 100-страничной рукописи, напечатанной на старенькой машинке, мы решили отобрать для «Природы» экспедиционные отрывки, относящиеся к 40-м и 50-м годам. Получились небольшие рассказы, порой смешные, порой грустные, — в них забытые будни геологических партий. В публикации использованы фотографии из домашнего архива Н.Б.Семихатовой.
Н.Б.Семихатова
Мышиный налет
<...> Наверное, стоит написать об экспедиции в Сибирь в 1944 г., после окончания второго курса. Время военное, все студенты стараются пройти летнюю практику поближе к Москве. Но нашлись две, которые хотели уехать как можно дальше. В деканате нам дали адрес треста «Золото-разведки». И вот мы с Валей Иваницкой поехали наниматься на работу коллекторами. Нас взяли сразу. Сказали, куда ехать, дали денег на дорогу. Партия уже начала работать, и мы должны были ехать вдогонку сначала в Читу, а оттуда на север, через Яблоневый хребет к р.Витим. <...>
Итак, прежде всего, получив деньги в «Золото-разведке», мы пошли с Валей в только что открывшийся коммерческий магазин и купили несколько плиток шоколада с тем, что если в эспедиции будут трудности с питанием, мы себя им поддержим. В первые годы войны, конечно, никто из нас о шоколаде не думал — его нигде не продавали. А мы были счастливы — мы увидим Байкал! Ехали, наверно, недели две, уже не помню. Наши места были в последнем вагоне. И вот поезд мчится по южному берегу Байкала. В вагоне народу очень мало, один дядечка все нам рассказывал, сколько поездов здесь потерпели крушения, погибли в водах глубочайшего озера. Действительно, вагон последний очень сильно наклонился в сторону Байкала, и мы даже боялись сделать шаг к окну, чтобы посмотреть на воду. С другой стороны вплотную прилегали скалы, и из окна не было видно неба — так они были высоки. А слева, буквально рядом с рельсами, — вода. Мы-то с Валей знали, что озеро образовалось в результате так называемого грабена (по разломам оно опустилось на большую глубину). Ехать было и интересно, и очень тревожно. А тут еще этот сосед нас расстраивал. Тогда мы с горя решили хотя бы съесть шоколад — чтоб не пропал, если окажемся на дне озера. Что мы и сделали, а потом очень жалели, так как благополучно проскочили Байкал, остались живы, а вот во время экспедиции месяц голодали, так как Александр Александрович Семенов (так звали начальника нашей партии) продал паек всей нашей партии в Чите и купил себе дом в селе Рома-новка на тот случай, как он говорил, если немцы займут Москву и мы войну проиграем — он останется жить в Сибири, тем более что приехал туда со всей семьей.
Конечно, этот месяц, что мы были лишены продуктов, был для нас очень тяжелым. Кстати, когда мы приехали в лагерь, то оказалось, что там уже работали две девочки с нашего факультета. Мы питались вчетвером, варили супы, пекли лепешки из муки по очереди. Каши варили, жарили грибы, которые собирали в маршрутах, ели ягоду
с сахаром и т.д. А когда наступил голод, при выхо- ^ де в маршрут первым делом искали не обнажения, а «месторождение» ягод. Только после того, как наедались, начинали работать. Слава Богу, у нас еще было немного муки, из которой мы на четверых могли варить «затируху». <...> ^
Еще об одном эпизоде во время экспедиции очень коротко сказано в моем дневнике. На одной из баз во время ночевки меня укусила за нос мышь. Четыре зуба вцепились сверху и снизу за самый кончик. Я помню, что ночью лицо было мокрым. Я его вытерла ладонью и продолжала спать. Боли не помню. Утром у нас было правило: все 15 человек, включая рабочих, садились в своих спальных мешках, желали друг другу доброго утра и рассказывали, что кому снилось. Так и в это утро мы сели и вдруг разразился дикий хохот: все указывали на меня. Оказывается все мое лицо было в крови. И я до сих пор не могу понять, почему это вызвало хохот всей партии. <...>
Нос немножко распух, но в маршрут идти все же пришлось. Наши рабочие, местные буряты, говорили, что нам нельзя оставаться на другую ночь в этом лагере, так как мышь обязательно опять укусит меня. Но наша геологиня не успела что-то досмотреть и настояла на второй ночевке. Я постаралась предусмотреть все возможное, связанное с «нападением» мыши во второй раз. Но мы так уставали, еще ведь были и голодными, что гостья меня все же посетила. Я проснулась на этот раз от острой боли, схватила что-то теплое, мягкое и швырнула к двери палатки, высунувшись из спального мешка. Крови было много, а утром все лицо превратилось в сплошную массу, и не видно было, где нос, а где глаза. Состояние было отвратительным и я даже не ходила в маршруты. Со временем опухоль спала, и все кончилось благополучно.
Ждали, будет золото
<...> Как только я поступила на географический факультет МГУ, сразу стала мечтать попасть в экспедицию на Алтай, где работала мамочка. <. > И вот на 3-м курсе мне сказали, что на геологическом факультете профессор Евгения Марковна Великовская собирается в экспедицию на Алтай и набирает себе студентов. Я помчалась на геофак, благо мы располагались в одном корпусе (еще и с почвоведами).
Познакомилась с Евгенией Марковной, рассказала ей о своей мечте, о мамочке, ее работах на Алтае и т.д. Но Е.М. мне сказала, что уже две девочки с геологического факультета у нее есть и она хочет взять мальчика. Я ушла огорченная. Действительно, вскоре я узнала, что она с нашего курса взяла Вовку Жукова. Он на курсе у нас, девушек,
Лидия Ивановна, Борис Николаевич и Наташа Семихатовы. Соломенная сторожка, 1927 г.
С мужем Львом Сергеевичем Кишкиным. 1953 г.
Экспедиция на Алтай и в Монголию. Справа — Л.И.Семихатова.
«не котировался», был уж очень скромным, не проявлял себя ничем в отличие от нашей троицы — Галки Чернышевой, Дины Фарбман и меня, которых на факультете звали «три танкиста, три веселых друга». Галка у нас играла на пианино, Дина пела, а я танцевала русско-боярский танец, гопак, венгерку (для этого у меня сохранились костюмы с детских лет, а так как я была страшно худая, то они мне все были впору). Без нас, как правило, не проходило ни одного факультетского праздничного вечера. Кроме того, я сразу же включилась в работу геоморфологического кружка и делала там разные доклады. Помню, один был об Огненной Земле, исследованиях, если не ошибаюсь, Альбова.
Но это все попутные воспоминания. Главное в другом. Весной мне передали, что Евгения Марковна хочет со мной поговорить. У меня появи
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.