В заключение, подводя итоги двухдневной научной встречи, выступили А.А. Кретов,
A.Я. Шайкевич, В.К. Щербин, Н.В. Перцов и Л.Л. Шестакова.
А.Я. Шайкевич отметил как положительный момент то, что в ходе работы семинара произошел выход за пределы собственно авторской лексикографии. Представленные доклады показали, что проходящая в последнее время компьютеризация словарного дела начала приносить результаты. Ряд докладов строился на материале Национального корпуса русского языка. Можно предположить, что Корпус станет инструментом, который позволит ставить и решать принципиально новые задачи, в частности задачу создания исторического словаря нового времени, необходимость которого доказывают приводившиеся в докладах примеры того, как усложняет работу над авторскими словарями расхождение языка изучаемого писателя и современного языка.
Проведенный семинар, как подчеркнул
B.К. Щербин, подвел черту под полувековым развитием авторской лексикографии в России, отправной точкой которого стало издание
«Словаря языка Пушкина», показав, что структура этого научного направления резко усложнилась, успешно развивается теория русской авторской лексикографии (см. монографию Л.Л. Шестаковой «Русская авторская лексикография: Теория, история, современность». М., 2011), но даже на богатом фоне созданного за последние 50 лет «Словарь языка Пушкина» не утратил своего фундаментального и даже эпохального характера.
Н.В. Перцов напомнил слушателям слова Велимира Хлебникова о том, что нет времени, а есть пространство, в котором настоящее объединено с прошедшим и будущим, отметив, что прошедшая научная встреча позволила это прочувствовать.
Л.Л. Ш е с т а к о в а поблагодарила руководство Института русского языка им. В.В. Виноградова, поддержавшее идею семинара и оказавшее большую помощь в его проведении. Она выразила общее мнение участников семинара о необходимости повторения в будущем подобных встреч для обсуждения актуальных проблем авторской лексикографии.
А.В. Гик, А.С. Кулева
Сведения об авторах: Анна Владимировна Гик
Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН annagik@yandex.ru
Анна Сергеевна Кулева
Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН an_kuleva@mail.ru
XLIII Виноградовские чтения в МГУ
11 января 2012 г. в Московском го-суд арственном университете им. М.В. Ломоносова прошли ХЬШ Виноградовские чтения. Тема чтений -«Вклад В.В. Виноградова в отечественную филологическую методологию» - собрала исследователей из Москвы, Санкт-Петербурга и Великого Новгорода. Программу составили 10 докладов, посвященных науковедческой, системно-грамматической, текстовой (объяснительной и статистико-аналитической) и литературоведческой проблематике.
Открылись чтения кратким сообщением Н.К. Онипенко (Москва). Она рассказала о разысканиях краеведов Зарайска, которым удалось найти документы, свидетельствующие о реальной дате рождения В.В. Виноградова - 16
октября 1894 года (т. е. 28 октября по новому стилю)1.
Первым в научной программе чтений прозвучал доклад П.Б. Паршина (Москва) «Функциональная типология лингвистов и место в ней академика В.В. Виноградова». Выступавший напомнил слушателям об опытах типологии ученых в отечественной лингвистике (это характерологическая типология В.М. Алпатова и краткая гносеологическая типология Т.М. Николаевой) и предложил функционально-ролевую классификацию лингвистов, в которой наука рассматривается как
1 Подробно см. в: Г.А. Золотова, Н.К. Онипенко, Е.Н. Никитина. Научная история Вино-градовских чтений в МГУ 1999-2011 гг. // ВЯ. 2012. № 2.
сложное предприятие, производящее и продвигающее специфический продукт - научное знание. П.Б. Паршин исходил из идеи о том, что традиционное представление об истории лингвистики как исключительно «истории лингвистических учений» недостаточно, и показал, что ученые могут оставаться в истории науки в самых разнообразных ролях. Пониманием науки как особого производства было предопределено использование в докладе «маркетинговой метафоры» и соответствующей терминологии. В многоуровневой классификации были выделены базовые роли ученых: «креа-торы», «дескриптивисты-каталогизаторы», «снабженцы» (поставщики новых данных), «интерпретаторы», «учителя - трансляторы традиции», «внешние контрибуторы (субподрядчики)», «раскрученные маргиналы». Академик В.В. Виноградов был каталогизатором-грамматистом, системным интегратором и интерпретатором, генератором отдельных идей, учителем - транслятором традиции и «человеком интерфейса»; эффективное соединение нескольких ролей в личности одного ученого может являться доказательством его вклада в историю науки.
Доклад А.А. Кибрика (Москва) «Специфика и происхождение русской референ-циальной системы» был посвящен русскому персональному дейксису. В центре внимания оказались редуцированные референциальные показатели - местоимения в субъектной позиции и личные аффиксы в глаголе. По соотношению этих двух показателей были выделены следующие референциальные системы: (1) референция преимущественно посредством личных окончаний глагола - архаичная система древних индоевропейских языков (например, старославянского), которая сохраняется в южно- и западнославянских языках, а также в ряде романских языков; (2) референция посредством свободных субъектных местоимений (современные германские языки): личные окончания в некоторых из этих языков еще сохраняются, но утратили самостоятельную референциальную функцию; (3) референция посредством и личных окончаний, и местоимений. В русском языке, как и в восточнославянских языках в целом, примерно в 2/3 случаев используются субъектные местоимения, а в 1/3 случаев глагольные аффиксы являются единственными носителями референциальной функции. Русская система получила в докладе характеристику как «система германского типа с сильным архаичным акцентом». Она с типологической точки зрения является «одной из наиболее сложных и запутанных» и дополнительно осложнена тем,
что личные окончания представлены лишь в настоящем/будущем времени. Причиной формирования такой специфической референци-альной системы, по мнению докладчика, стало падение маркированных по лицу связок и расширение сферы употребления субъектных местоимений в прошедшем времени - в нейтральных условиях, в отсутствие противительного контекста. Докладчик подкрепил свою точку зрения, сославшись на данные А.А. Зализняка о том, что процесс экспансии субъектных местоимений в прошедшем времени начался раньше, чем в настоящем. Следы этого процесса можно видеть и в современном русском языке: по данным корпусного анализа, в современных текстах субъектные местоимения присутствуют значимо чаще в клаузах с предикатом прошедшего времени. Помимо внутренних факторов, следует учитывать и возможное влияние на формирование русской референци-альной системы со стороны германских, финно-угорских и тюркских языков.
Три выступления в программе чтений были посвящены неопределенно-личным предложениям.
Е.В. Падучева (Москва) в докладе «Грамматическая семантика лица в неопределенно-личном и обобщенно-личном предложении» обратилась к классическому вино-градовскому анализу начала «Пиковой дамы». Как развитие мысли В.В. Виноградова о важности порядка слов при интерпретации «неопределенно-личных предложений» можно рассматривать предложенный Еленой Викторовной критерий для отграничения неопределенно-личных предложений от неполных. Так, в примере В Двине купались - ночью (Ю. Казаков. Северный дневник), который в «Русской грамматике» 1980 г. охарактеризован как неопределенно-личное предложение, беспод-лежащное сказуемое в теме указывает на то, что данное предложение является неполным, а не неопределенно-личным. Дополнительно об этом свидетельствует контекст - предупо-мянутое мы. Решая вопрос о соотнесенности неопределенно-личных и обобщенно-личных предложений, Е.В. Падучева высказала мнение, что к неопределенно-личным естественно отнести все односоставные предложения, в которых сказуемое имеет форму 3 лица множественного числа, хотя одни НЛП выражают частное суждение с неопределенным субъектом (У меня украли паспорт), а другие - общее (Победителей не судят). Напротив, обобщенно-личные предложения не образуют формально единого класса. В докладе использовалось понятие «третьеличный нуль» (И.А. Мельчук, Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев) и было введено понятие «иллокутивный нуль» - аналог илло-
кутивного местоимения в обобщающем значении. Иллокутивный нуль (с обобщенно-личной семантикой) противопоставлен «эгоцентрическому нулю» (аналогу местоимения 1 лица единственного числа), который всегда остается конкретно-референтным2.
Е.Н. Никитина (Москва) в докладе «Неопределенно-личные предложения и грамматика индивидности» обратила внимание слушателей на то, что у В.В. Виноградова для интерпретации бессубъектных предложений в начале пушкинской повести предлагаются три грамматических параметра: порядок слов, фразовый акцент на наречии незаметно и отсутствие указания на субъект «при переходе к новой повествовательной теме». Если первые два параметра являлись для В.В. Виноградова свидетельством включенности повествователя в мир своих героев, то аргументом в пользу включенности повествователя в состав субъектов действия, т. е. в пользу «почти» рождения «образа - мы», является только третий параметр - соединение двух кореферентных предикатов играли и сели ужинать. В докладе прием нанизывания бессубъектных предикатов множественного числа был проинтерпретирован как средство, приводящее в действие грамматический механизм анафоры, которая индивидуализирует, конкретизирует «нулевой» субъект. Была показана ограниченность взаимодействия деепричастий (воплощающих грамматику индивидности) с неопределенно-личными предложениями, которое становится возможным лишь в условиях контекстной индивидуализации субъекта. Средствами индивидуализации субъекта, кроме анафоры и ката-форы в рамках текстового фрагмента, могут, в частности, стать (1) инклюзивность Я (На рогоже сидя, о соболях не рассуждают), (2) предикативное взаимодействие перфектных деепричастий с нулем объекта, который занимает тематическую позицию и находитс
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.