«Я пока жив...» (Фронтовые письма 1941-1945 гг.) / Сост. М.Ю. Гусев. Н.Новгород, 2010. - 304 с.: 8 л. ил. - 1000 экз.
Сборник подготовлен и издан нижегородскими архивистами к 65-летию Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. В него включены письма фронтовиков (солдат, офицеров), их родственников и знакомых, а также репродукции фотографий
корреспондентов, выявленных в архивных фондах.
В 1980-х - начале 1990-х гг. в Государственном архиве Горьковской области (ныне - Центральный архив Нижегородской области, ЦАНО) было сформировано несколько коллекций фронтовых писем, полученных из разных источников: из районов области, от нижегородского радиожурналиста и др. Идея их издания возникла у архивистов еще в середине 1990-х гг., однако подготовка книги началась только в 2008 г., когда интерес общества к этим источникам уже не вызывал сомнения.
У сборника две цели: одна - научная, связанная с выявлением и введением в оборот неопубликованных документов ЦАНО, Государственного общественно-политического архива Нижегородской области и семейных архивов нижегородцев; другая - общечеловеческая, призванная обнародовать и сохранить для потомков имена непосредственных участников войны, а также показать происходившие события их глазами.
В издание вошло 216 писем, авторы которых принадлежали к различным социальным группам, имели разный образовательный уровень и жизненный опыт. С их помощью архивисты постарались представить некий срез общества, показать реальное отношение участников военных действий к происходившим событиям, их
мировоззрение и духовные приоритеты. Основным критерием отбора документов являлись значимость содержания писем, а также их фактологическая и эмоциональная составляющие.
Большинство документов - письма в конвертах, почтовые открытки, солдатские «треугольники» и так называемые «солдатские письма» на бланках, позволявшие обходиться без конвертов и марок. Писем, отправленных на фронт, чрезвычайно мало, ведь сохранить их в боевых условиях было сложно.
Внутри сборника документы расположены в алфавитно-
хронологическом порядке, что вполне оправданно, поскольку главная задача составителей - показать личность, психологию человека, оказавшегося в экстремальных условиях войны. Каждый блок писем предваряет краткая биографическая справка об авторах. Правда, о некоторых из них сведений не обнаружено, ряд писем датирован по косвенным источникам.
Сборник подготовлен в соответствии с Правилами издания исторических документов в СССР (М., 1990). В исключительных случаях при передаче текста в точности сохранены орфографические и синтаксические особенности оригинала. Имеется солидный научно-справочный аппарат: историко-археографическое предисловие,
биографические справки об авторах писем, примечания к тексту, именной и географический указатели, а также список использованных источников. Удачно, что в биографических справках во избежание путаницы указана современная
административно-территориальная принадлежность упомянутых населенных пунктов.
Публикуемые письма были
отправлены родным и близким, знакомым, бывшим коллегам, школьным учителям, преподавателям, партийным и советским органам, организациям, где их авторы
трудились до войны, незнакомым людям, родственникам погибших. Именно беспокойство за оставленные семьи заставляло фронтовиков обращаться в райкомы с просьбой помочь жене, родителям, детям. В коллективном письме бойцов и командиров жене погибшего однополчанина кроме заверений в том, что в ответ на гибель ее мужа они будут «нещадно уничтожать гадов», пока не освободят свою «прекрасную Родину», содержится еще и просьба принять «скромный подарок 319 рублей как память о товарище» (Док. № 67).
В первый год войны фронтовики в основном рассказывали о тяжелых военных буднях: долгих переходах, рытье окопов, артобстрелах, нехватке продовольствия и табака. «Два дня ни одного куска хлеба не видим, дают только два раза супу без хлеба на 4 человека котелок. Чуть только ноги таскаем, что будет дальше, не знаем», - пишет родным Н.Т. Жеглов, но тут же добавляет: «Но пока жив и здоров» (Док. № 44).
Успех советских войск под Москвой вселил в бойцов надежду на скорое окончание войны (видимо, по аналогии с Отечественной войной 1812 г.): «Вам известно, что на всех фронтах немца гонят, он отступает, внутри его страны идут волнения, солдаты его армии уже стали дезертировать... из чего можно сделать вывод, что война скоро кончится и с победой мы должны вернуться домой» (Док. № 45). Однако с конца 1942 г. место несбывшихся надежд в письмах заняли описания зверств гитлеровцев: «Это такие людоеды, которые заставляют жителей на временно захваченной территории сидеть на льду, в подвалах голодными и холодными, а сами тащат и грабят у них до последней курицы» (Док. № 3). Например, И.С. Горохов сообщал родным, как он «шел по обугленным улицам сел и городов, видел сожженные трупы стариков и женщин, и маленьких детей» (Док. № 31). Единственным и естественным
желанием советских солдат после всего увиденного было дать «жару культурной нации» (Док. № 59), бить «беспощадно, сурово, не щадя» (Док. № 60).
В 1944-1945 гг. содержание фронтовых писем изменилось: в них все больше ностальгии и меньше рассказов о боевых действиях. Уставшие от бесконечных боев и картин разрухи солдаты в основном интересовались здоровьем родных, их успехами в учебе и труде, признавались в любви, тосковали по мирной жизни.
Несколько особняком стоят письма бойцов родителям и женам погибших однополчан. Многие из них не просто сообщали о гибели близкого человека, а стремились поддержать родственников, вступали с ними в переписку, старались помочь материально. В одном из таких писем солдат, рассказав о героической гибели своего однополчанина, просил его мать: «Многоуважаемая. Прасковья Ивановна, прошу считать меня вашим сыном» (Док. № 21). И в дальнейшей переписке он обращался к ней «многоуважаемая маменька Прасковья Ивановна», обещая ходатайствовать перед командованием о предоставлении ей необходимых документов для получения льгот как семье погибшего героя (Док. № 22). Такая трогательная сыновняя забота не может не задеть читателей за живое.
Безусловно, фронтовые письма не самый надежный источник для изучения истории Великой Отечественной войны. Зачастую их писали после боя, в минуты затишья, некоторые вещи припоминались. Бытует мнение, что люди боялись откровенно излагать свои мысли, помня о цензуре. Думается, что нежелание подробно рассказывать о войне диктовалось не столько страхом перед военной цензурой, сколько стремлением хоть ненадолго оторваться от страшной реальности, попыткой вернуться в привычный домашний мир. Именно поэтому бойцы так ждали писем из дома и
старались на них ответить. «Анютка, будешь в Работках, спиши мне песенку с пластинки "Тайга золотая" в исполнении Виноградова и если найдешь - песенку из кинофильма "Музыкальная история", которую исполняет Лемешев,
начинающуюся словами: "Ах ты, душенька, красна девица, мы пойдем с тобой, разгуляемся"» (Док. № 103). А это уже другое письмо: «И чем труднее обстановка, тем больше я думаю о вас, мои любимые, хочется скорее быть опять среди вас, держать на руках Галочку и Юрика и радоваться ими, а они тобой, и когда пишу
это письмо, я как будто разговариваю с вами, мне хочется сказать вам, когда вы садитесь обедать, то оставляйте место и для меня» (Док. № 130). Тематика опубликованных писем — наглядное свидетельство того, чем человек жил на фронте: думать все время лишь о боях невозможно, солдат всегда тянуло к мирной жизни. Может быть, это один из самых интересных результатов данного сборника, получившего большой общественный резонанс и ставшего достойным подарком нижегородских архивистов к юбилею Победы.
А.П. ПУДАЛОВА
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.