ГОСУДАРСТВО И ПРАВО, 2015, № 2, с. 96-114
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
ЮРИДИЧЕСКАЯ НАУКА В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ: СТАНОВЛЕНИЕ И СООТНОШЕНИЕ ДОГМАТИЧЕСКОЙ И ФУНДАМЕНТАЛЬНОЙ ЮРИСПРУДЕНЦИИ
© 2015 г. Вячеслав Николаевич Жуков1
Аннотация: в статье рассматриваются особенности становления юридической науки в России. Дается состав юридической науки, анализируются ее главные компоненты. Особое внимание уделяется взаимоотношению юридической догматики и фундаментальной юриспруденции (энциклопедии права, философии права, общей теории права, политики права, социологии права).
Annotation: the article considers the peculiarities of development of the legal science in Russia. Given the composition of the legal science, analyzes its main components. Special attention is paid to the relationship between legal doctrine and fundamental law (encyclopedia of law, philosophy of law, general theory of law, politics of law, sociology of law).
Ключевые слова: история юридической науки, догматическая юриспруденция, отраслевая юридическая наука, фундаментальная юридическая наука, энциклопедия права, философия права, общая теория права, политика права, социология права.
Key words: history of legal science, dogmatic jurisprudence, is a branch of legal science, fundamental legal science, encyclopedia of law, philosophy of law, general theory of law, politics of law, sociology of law.
Становление юридической науки и образования
Почти бесспорным представляется тот факт, что отечественное образование и наука (в том числе юридическая наука) приходят к нам из Европы. Профессиональное, специализированное научное знание проникает в Россию в качестве составного элемента такого известного исторического феномена, как "западное культурное влияние". "Обращаясь к началу западного влияния в России, - анализирует данный феномен В.О. Ключевский, - необходимо наперед точнее определить самое понятие влияния. И прежде, в ХУ-ХУ1 вв., Россия была знакома с Западной Европой, вела с ней кое-какие дела, дипломатические и торговые, заимствовала плоды ее просвещения, призывала ее художников, мастеров, врачей, военных людей. Это было общение, а не влияние. Влияние наступает, когда общество, его воспринимающее, начинает сознавать превосходство среды или культуры влияющей и необходимость у нее учиться, нравственно ей подчиняться, заимствуя у нее не одни только житейские удобства, но и самые основы житейского порядка, взгляды, понятия, обычаи, общественные отношения. Такие признаки появляются у нас в отношении к
1 Профессор кафедры теории государства и права и политологии юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор философских наук.
Западной Европе только с XVII в."2. Источник такого "духовно-нравственного подчинения", продолжает историк, - "недовольство своей жизнью, своим положением". "Западное влияние вышло из чувства национального бессилия, а источником этого чувства была все очевиднее вскрывавшаяся в войнах, в дипломатических сношениях, в торговом обмене скудость собственных материальных и духовных средств перед западноевропейскими, что вело к сознанию своей отсталости"3. Постепенно в русском обществе стал устанавливаться взгляд на Западную Европу, "как на школу, в которой можно научиться не только мастерствам, но и умению жить и мыслить"4.
Примерно со второй половины XVII в. данное влияние начинает раскалывать русское общество на, условно говоря, западников и почвенников, противостояние которых продолжается и в наши дни. Первая мощная волна этого конфликта - движение староверов, которые в своей приверженности старине продемонстрировали антизападничество и консерватизм5. Петровские реформы, начав процесс болезненной демаркации между
2 Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций. В 3-х кн. Кн. 2. М., 1997. С. 355.
3 Там же. С. 357.
4 Там же. С. 371.
5 См.: Карташёв А.В. Очерки по истории русской церкви.
Т. 1-2. Т. 2. Париж, 1959. С. 175; Ключевский В.О. Указ.
соч. С. 388, 390, 411.
основной массой народа и европеизированным дворянством, еще более заострили проблему западного влияния. Результатом насильственной европеизации стало появление во второй половине XVIII в. консервативно-аристократической реакции (М.М. Щербатов). В XIX в. под влиянием революций на Западе и революционного движения в самой России консерватизм оформляется в полноценное идеологическое направление (славянофилы, панславизм, почвенничество), где европейская культура подвергается резкой многоплановой критике. Европейские ценности, нормы и институты воспринимаются консерваторами разных оттенков как угроза традиционалистской России. В таких исторических условиях процесс проникновения европейской науки не мог не встречать препятствий.
С одной стороны, и власть, и просвещенное дворянство, осознавая факт отсталости страны, принимали энергичные меры по становлению и расширению образования и науки, но с другой -страхи правящего класса перед возможной революцией, косность русской среды порой заметно тормозили данный процесс. После отмены обязательной службы дворянское сословие стало интенсивно деградировать: уютно расположившись в своих поместьях, дворянские семьи крайне неохотно посылали своих детей учиться с целью последующей службы. Дворянское безделье, отмечает В.О. Ключевский, послужило урожайной почвой, на которой выросло уродливое общество "со странными понятиями, вкусами и отношениями"6. Например, даже во второй половине XIX в. для дворянства (особенно родовитого) считалось не совсем приличным делом заниматься научно-преподавательской деятельностью. Во второй половине XVIII в. отечественное образование и наука находились еще в зачаточном состоянии, о чем сообщают многие историки, например В.О. Ключевский: «Сохранившиеся данные рисуют нам в самом печальном виде преподавание в академическом университете. Ломоносов говорил, что в этом университете "ни образа, ни подобия университетского не видно". Профессора обыкновенно не читали лекций, студенты набирались, как рекруты, преимущественно из других учебных заведений и большей частью оказывались "гораздо не в хорошем состоянии принимать от профессоров лекции"»7. "Не в лучшем положении, - продолжает историк, - был и Московский университет, учрежденный в 1755 г. При открытии университета в нем числилось 100
6 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 340.
7 Там же. С. 343.
студентов; 30 лет спустя в нем числилось лишь 82 студента. В 1765 г. значился по спискам один студент на всем юридическом факультете; несколько лет спустя уцелел один на медицинском. Во все царствование Екатерины ни один медик не получил ученого диплома, т.е. не выдержал экзамена. Лекции читались на французском или на латинском языке. Высшее дворянство неохотно шло в университет; один из современников говорит, что в нем не только нельзя научиться чему-нибудь, но и можно утратить приобретенные дома порядочные манеры"8.
В 1856 г. Б.Н. Чичерин, рассуждая о причинах поражения в Крымской войне, выказывает глубокий скепсис относительно состояния российской науки: "Можно ли нам твердить о своеобразном воззрении на науку, когда мы в науке сравнительно с другими народами еще младенцы? Что у нас есть к ней некоторые способности, это мы уже знаем, но велики ли они или нет, в состоянии ли они дать знанию новый сильный толчок, кто это может сказать? До сих пор еще у нас не являлось великих ученых. Мы можем только надеяться, и каждый из нас, без сомнения, питает в себе эти патриотические надежды"9. "У нас нет еще фундамента науки, а мы хотим уже ставить крышу"10. "Русскому народу, - заключает он, - надобно твердить одно: учись, учись и учись! А для этого нужно усвоить себе науку западную... Наука преемственно переходит от одного народа к другому, Западная Европа получила ее от древнего мира и подвинула ее вперед; мы же должны принять ее от народов Западной Европы и, если хватит способностей, принести также и свою дань общему делу"11. И это пишется более чем через сто лет после учреждения Российской академии наук и Московского университета, когда, казалось бы, отечественная наука должна была развиваться уже на собственной основе.
Еще более радикальной выглядит оценка, данная Б.А. Кистяковским нашей юридической науке в начале XX в., т.е. через 200 лет после начала петровских реформ: «У нас при всех университетах созданы юридические факультеты; некоторые из них существуют более ста лет; есть у нас и полдесятка специальных юридических высших учебных заведений. Все это составит на всю Россию около полутораста юридических кафедр. Но ни один из представителей этих кафедр не дал не
8 Там же. С. 343, 344.
9 Чичерин Б.Н. О народности в науке // Чичерин Б.Н. Философия права. СПб., 1998. С. 269.
10 Там же. С. 270.
11 Там же. С. 271.
только книги, но даже правового этюда, который имел бы широкое общественное значение и повлиял бы на правосознание нашей интеллигенции. В нашей юридической литературе нельзя указать даже ни одной статейки, которая выдвинула бы впервые хотя бы такую, по существу неглубокую, но все-таки верную и боевую правовую идею, как Иеринговская "Борьба за право". Ни Чичерин, ни Соловьев не создали чего-либо значительного в области правовых идей. Да и то хорошее, что они дали, оказалось почти бесплодным: их влияние на нашу интеллигенцию было ничтожно; менее всего нашли в ней отзвук именно их правовые идеи. В последнее время у нас выдвинуты идеи возрождения естественного права и идея о праве как психическом явлении, обладающем большою воспитательною и организующей силой. В нашу научную литературу эти идеи внесли значительное оживление, но говорить о значении их для нашего общественного развития пока преждевременно. Однако ничто до сих пор не дает основания предположить, что они будут иметь широкое общественное значение. В самом деле, где у этих идей тот внешний облик, та определенная формула, которые обыкновенно придают идеям эластичность и помогают их распространению? Где та книга, которая была бы способна пробудить при посредстве этих идей правосознание нашей интеллигенции? Где наш "Дух законов", наш "Общественный договор"?»12.
Но были и более оптимистичные суждения с
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.