ИЗ МАТЕРИАЛОВ КОНФЕРЕНЦИИ «РАННЕЕ НОВОЕ ВРЕМЯ В КОНТЕКСТЕ ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ»
СМУТА В РОССИИ НАЧАЛА XVII в. И ЗАПАДНАЯ ЕВРОПА (нарративы, документы и другие источники информации):
МАТЕРИАЛЫ КРУГЛОГО СТОЛА* УДК 94(47).045(093)
В.Д. Назаров, П.Ю. Уваров
ЗАПАДНЫЕ ИСТОЧНИКИ О РУССКОЙ СМУТЕ: ПРЕДЧУВСТВИЕ «НОВОЙ ВОЛНЫ» (Вместо вступления)
Ценность западных свидетельств о Смуте очевидна, однако часто повторяются два мнения, препятствующие их углубленному изучению. Считается, что либо в силу пристрастности, либо в силу стереотипов восприятия и конструирования «образа другого» они мало приспособлены для изучения российских реалий. Полагают также, что все основные свидетельства уже давно введены в научный оборот. Статья рассеивает подобные сомнения. Пристрастность и стереотипы восприятия являются не фатальным препятствием для историка, но лишь «вызовом», ответ на который заключается в особых требованиях к публикации подобного рода свидетельств. В статье излагаются основные принципы таких изданий и обращается внимание на солидную информационную ценность так называемых «источников второй руки», представляющих собой «подводную часть айсберга» свидетельств о России.
Ключевые слова: Россия и Запад, Смутное время, наемники, периодика, дипломатические агенты, археографические принципы, источники второй руки.
* Круглый стол состоялся 8 сентября 2010 г. Он был подготовлен и проведен благодаря финансовой поддержке Франко-Российского центра гуманитарных и общественных наук в Москве.
Смутное время начала XVII в. в России - особая эпоха не только для понимания особенностей исторического пути государства. Это время самого активного, очень плотного взаимодействия Запада и России, для которой такой опыт был уникален. Всего за 15 лет почти все население европейской части России (от элиты до тяглых низов города и деревни) вступало когда в недолгие, но чаще в длительные контакты с иноземцами на бытовом и политическом уровне. Как правило, эти контакты принимали форму вооруженной борьбы. И все это на пространстве от Смоленска и Великого Новгорода до Ярославля и Новгорода Нижнего, от Тулы и Путивля до Вологды и Архангельска. Русские люди оказались в знакомстве, чаще нежеланном, но по ходу военных действий неизбежном, по преимуществу с «воинскими людьми» разных национальностей из почти десятка европейских государств. Ничего подобного российское общество не знало ни в XV, ни в XVI столетиях.
Обратная сторона ситуации - очень заинтересованное «знакомство» с Россией большого числа европейцев самого разного социального статуса. Не прошло и года с начала Смуты, когда становится публично значимым пристальное и, конечно, весьма пристрастное внимание к ней со стороны остальной Европы. Уже тогда, на первом этапе Смуты, становится ясно, сколь существенно происходящее в России для исхода борьбы двух общеевропейских лагерей - Реформации и Контрреформации - в условиях вызревания и подготовки того крупномасштабного противостояния, которое позднее получит название Тридцатилетней войны. О явлении польскому обществу «царевича Димитрия» в считанные месяцы стало известно в столицах Европы. Отчеты, оценки, прогнозы выплескивались за рамки привычных каналов закрытой информации. В брошюры, обращенные к читающей публике, включались письма и отчеты, выдержки же из подобных публикаций фигурируют в дипломатической переписке.
Вне всякого сомнения, фигура чудесно спасшегося сына царя Ивана Грозного, образ которого хорошо запомнила Европа, сама по себе притягивала любопытствующие взоры многих людей. Словно иллюстрируя драму в стиле барокко, на глазах изумленной публики «царевич» вступил в неравную борьбу с могущественным царем России Борисом Годуновым и выиграл в ней. А вскоре и «политическая Европа» услыхала от Димитрия речи об антиосманском союзе христианских государств (включая Россию), слова об открытии границ, о привлечении в страну специа-
листов и купцов, о развитии в ней образования (об основании университета в Москве) и ремесел. «Кровавая свадьба» Марины Мнишек в мае 1606 г. в Москве, столь напоминавшая и «Парижскую свадьбу» 1572 г. и «Брюггскую заутреню» 1302 г., еще более усилила общественный интерес к событиям в России.
В Венеции в 1605 г. отпечатано так называемое «Повествование» Бареццо Барецци. Как показал П. Пирлинг, его истинным автором был А. Поссевино1, один из лучших экспертов по российским делам, сам составивший в свое время описание страны. В 1605-1609 гг. эта брошюра с детальной информацией, полученной от польских иезуитов и папского нунция в Речи Посполитой, стала общеевропейским бестселлером. Еще дважды она публиковалась на итальянском языке (снова в Венеции и во Флоренции), дважды на латыни (в Граце и в Мадриде), трижды на немецком (в Граце, Мюнхене и Праге), а также на испанском, чешском, французском (в Вальядолиде, Праге, Понт-о-Муссоне и пр.). Отчет «О кровавом и ужасном убийстве в городе Москве» с описанием страшного и трагического конца царевича Димитрия издавался на английском, голландском, французском языках в 1606-1607 гг. Авторство обычно приписывается В. Расселу (Русселю, согласно отечественной традиции), английскому торговому агенту в России. Нет уверенности, что до нашего времени дошли все осуществленные тогда издания брошюры. Соединение этих двух сочинений (с привлечением небольших дополнительных сведений) дало результат в виде «Московской трагедии, или повествования о жизни и смерти Димитрия...», выходившей в свет на латыни (Кёльн, 1608) и других европейских языках. В Париже в 1607 г. публикуется сочинение капитана Жака Маржерета «Состояние Российской империи...»2, главным героем которого был царь Димитрий. В Стокгольме в 1608 г. издается «Достоверная и правдивая реляция о некоторых событиях, которые... произошли в Великом княжестве Московии...», принадлежавшая перу Петра Петрея. Позднее он издает сначала в Стокгольме (в 1614-1615 гг.) на шведском языке, а затем на немецком в Лейпциге (1620 г.) обширную «Историю о Великом княжестве Московском»3. Быстрая
1 Пирлинг П. Бареццо Барецци или Поссевино? // Он же. Из Смутного времени: Статьи и заметки. СПб., 1902. С. 205-220.
2 Margeret J. Estat de l'Empire de Russie et Grande Duché de Moscovie. P., 1607.
3 PeterPetreus (Peer Peerson). Regni Muschovitici sciographia: Thet är: Een wiss och egenteligh beskriffning om Rydzland, med thes mânga och stora furstendömers, pro-vinciers, befestningars, städers, siögars och elfwers tilstând, rum och lägenheet... vthi
смена событий, последовавших за воцарением Василия Шуйского, была все труднее для понимания западных наблюдателей (впрочем, как и сегодняшних историков), однако перспективы завоевания Московии католической державой, в условиях все более очевидного военно-политического противостояния протестантских и католических сил в Европе, не могли не подогревать интереса к вестям из России.
Исключительная ценность западных свидетельств о Смуте очевидна, по крайней мере, со времен публикаций Н.Г. Устряло-ва. Слишком многое мы можем узнать только из этих источников. Но помимо информации о сугубо российских реалиях они дают нам представление и о хитросплетениях европейской политики, в которых России отводилась немаловажная роль, и, что на сегодняшний день представляется даже более интересным, фиксируют уровень информированности политической, военной, церковной и вообще читающей публики о тогдашнем российском обществе и событиях Смуты.
Но на сегодня существуют два часто повторяемых мнения, препятствующие повороту к углубленному изучению западных свидетельств о России вообще и о Смуте в частности.
1. То, что прежние историки называли политической или религиозной пристрастностью иноземцев по отношению к России, сейчас именуют «культурными стереотипами восприятия», «механизмами конструирования образа Другого». Приводимая чужестранным наблюдателем информация однобока и недостоверна в силу либо своекорыстной позиции автора, либо того, что в описании чужой страны иноземец руководствовался априорной схемой и видел ровно то, что и должен был увидеть, описывая увиденное ровно так, как требовала изначально заданная модель. Изучать подобные тексты небезынтересно, но извлекаемые ответы мало помогут в изучении реального российского общества, событийной конкретики.
2. Все основные свидетельства, так называемые источники «первого плана», давно введены в научный оборот и осмыслены историками прежних поколений. Речь может идти лишь об уточ-
sex böker korteligen författat, beskrifwin och sammandragin, af Petro Petreio. Stockholm, 1615; Idem. Historien vnd Bericht von dem Groszfürstenthumb Muschkow, mit dero schönen fruchtbaren Provincien vnd Herrschafften, Festungen, Schlössern, Städten, Flecken... wie auch von der reussischen Groszfürsten Herkommen, Regierung, Macht. publiciret durch Petrum Petrejum de Erlesunda. Lipsis, 1620.
нении отдельных фактов, тех или других терминов, но ждать новых откровений и новых находок не следует.
Оба эти мнения если и верны, то лишь отчасти. Наличие стереотипов отрицать сложно, особенно после пресловутого «лингвистического поворота». Однако стереотипы и парафразы были разными. То, что палитра художников старой школы была ограничена определенным набором красок, вовсе не делало их полотна похожими друг на друга. Можно привести лишь один пример, относящийся ко всем известному «московитскому деспотизму».
Во французской политической литературе образ русского самовластья получил крайне негативную оценку и активно использовался в местной политической полемике4. Когда критиковали короля Франции Генриха III, писали, что он удалил от себя подлинное дворянство, а при нем остались «лишь эти свиньи, которые служат ему по-московитски»5. Доктор Жан Буше, идеолог Парижской Католической лиги, подозревал, что Генрих III, будучи королем Польши, повадкам тирана обучился у своего соседа «Иоанна Базилиада, Великого герцога Московского, превратившего свою власть в жесточайшую тиранию»6. Но если Маржерет пишет в предисловии, обращенном королю, о том, что в России «абсолютная власть государя в своем государстве внушает страх и почтение под
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.