ИЗВЕСТИЯ РАН. СЕРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ И ЯЗЫКА, 2010, том 69, № 3, с. 75-79
ЮБИЛЕИ УЧЕНЫХ =
АКАДЕМИК АНДРЕЙ АНАТОЛЬЕВИЧ ЗАЛИЗНЯК
(К 75-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ)1
Имя академика Андрея Анатольевича Зализняка не нуждается в представлении. Ему принадлежат труды первоочередной важности по синхронному описанию русского языка, его истории, языковой типологии. "Русское именное словоизменение", "Грамматический словарь русского языка", "От праславянской акцентуации к русской", "Древненовгородский диалект"- ко всем этим работам 1960-1990-х годов применимо в иных случаях слишком громкое, но здесь полностью уместное и имеющее вполне конкретное содержание слово "классика"; ссылки на эти книги присутствуют практически во всех современных работах по русской морфологии, по истории русского ударения, по древнерусскому языку. Уникальна судьба "Грамматического словаря". Книга, составленная вручную в эпоху, когда компьютерная эпоха считалась далёким будущим, и замыш-
1 Статья написана в Вюрцбургском университете при поддержке Фонда Александра Гумбольдта (Германия)
лявшаяся автором как узко специальная малотиражная работа, десятилетие-другое спустя стала основой практически всех программных систем по морфологическому анализу письменного текста. Научное значение работ Зализняка подробно освещено в двух специальных статьях: С.А. Крылов. "Русское именное словоизменение" А.А. Зализняка тридцать лет спустя: опыт ретроспективной рецензии (А.А. Зализняк. "Русское именное словоизменение" с приложением избранных работ по современному русскому языку и общему языкознанию. М.: "Языки славянской культуры", 2002, с. 699-748) и В.М. Живов, В.А. Плунгян. "О лингвистических трудах А.А. Зализняка" (Известия РАН. Серия литературы и языка. 2005, т. 64, № 3, с. 3-12 - статья к предыдущему, 70-летнему юбилею). Не повторяя содержащихся в них фактов, сведений и оценок, к которым мы полностью присоединяемся, обратим особое внимание на научную и просветительскую деятельность Андрея Анатольевича в 2000-е годы.
В эти годы Зализняк создал две крупные монографии. Выдержавшая в 2004-2008 гг. три издания книга "Слово о полку Игореве: взгляд лингвиста", по оценкам десятков филологов и историков, ставит точку в продолжавшемся десятилетия споре вокруг подлинности этого памятника. Её значение особенно хорошо заметно при сравнении с самой выдающейся работой, претендовавшей до того на такую роль (и действительно во многом её сыгравшей) - "La geste d'Igor" под редакцией Р.О. Якобсона, крупнейшего русского филолога XX века. Решительно отвергая все положения Андре Мазона, Якобсон, однако, привлекает аргументы разной реальной весомости - от абсолютно бесспорных до основанных на конъектурах и необщепризнанных реконструкциях - как совершенно равноправные и твёрдо "установленные наукой" факты. Общая риторическая конструкция его работы (и других статей на ту же тему, вошедших в IV том его "Selected writings") направлена на ниспровержение оппонента как совершенного профана в избранной им научной сфере, полностью одинокого в своём экзотическом мнении. Такая структура не внушает доверия со стороны беспристрастного читателя.
Совсем иначе строит свою книгу Зализняк. Во-первых, с самого начала Зализняк ограничивается только лингвистическими вопросами как самыми надёжными и точными во всей гуманитарной сфере, не касаясь трудно формализуемых проблем поэтики, образного строя, литературной традиции, которым посвящена большая часть полемики между Якобсоном и Мазоном. Во-вторых, Зализняк ставит вопрос о границах гуманитарного доказательства и о весомости разного рода аргументов. Мы еще будем говорить о том, что, с нашей точки зрения, это работа не только по лингвистике, но и по методологии и философии науки. Автор строит изложение "от противного", с позиции скепсиса, предположив, что некий Аноним подделал "Слово" в екатерининскую эпоху, но при этом предельно осторожно подходит к статусу всех аргументов как за, так и против такого сценария; все аргументы "за" подлинность Слова, основанные на чтении "тёмных мест", конъектурах, этимологиях варваризмов и т.п., признаны слабыми или вовсе исключены из рассмотрения (для Якобсона каждый из них по отдельности полностью закрывает вопрос). Даже на каждый сколь угодно сильный аргумент в пользу подлинности "Слова" (например, говорящее о вторичности "Задонщины" статистическое распределение союзов в этом памятнике) приводится теоретически возможный контраргумент - каким образом Аноним всё же мог создать наблюдаемый текст, работая в XVIII в. Работы скептиков, пусть даже слабые, изучаются "с безусловным априорным уважением". В результате возникает предельно ясная картина: если "Слово" создано мистификатором екатерининского века, то этот человек оказался неведомым миру гением, на два века опередившим своё время. И даже более того -он владел знаниями о древнерусском языке отнюдь не среднего студента или кандидата наук, а, пожалуй, самого Андрея Анатольевича и очень немногих других наших современников. Вероятность этого теоретически не равна нулю (гуманитарные науки - искусство нестрогого доказательства!), но каждый читатель волен оценивать её практически.
Книга "Древнерусские энклитики" выросла из одного из сюжетов предыдущей монографии, посвящённого исследованию энклитических местоимений в "Слове" (пионерские исследования в этом направлении Зализняк предпринимал и раньше; здесь, надо назвать прежде всего разделы, посвящённые языку берестяных грамот, в VIII и IX томах серии "Новгородские грамоты на бересте"). Это основывающийся на огромном корпусе обследованных de visu и подвергнутых статисти-
ческим подсчётам источников подробный анализ факторов, определяющих употребление энклитических местоимений в древнерусском языке. Как отмечалось в рецензии на книгу (П.В. Иосад, "Вопросы языкознания", 2009, № 5, с. 132-136), А.А. Зализняк независимо от современных западных теоретиков представляет законченную стройную теорию синтаксических и иных правил, дополняющих и уточняющих хорошо известный специалистам закон Вакернагеля, при этом труд Зализняка имеет то важное преимущество, что правила эти сформулированы на языке, не зависящем от теории, использующем ряд интуитивно прозрачных и достаточно просто формализуемых понятий ("клауза", "ритмико-синтаксический барьер").
Ежегодно Зализняк принимает участие в Новгородской археологической экспедиции, где занимается исследованием вновь обнаруженных грамот, участвует в подготовке и редактировании новых томов издания "Новгородские грамоты на бересте". Заслуженно известна и его педагогическая деятельность: с молодых лет, за исключением небольшого перерыва в начале 1980-х годов, связанного с прискорбным событием в истории филологического факультета МГУ - закрытием кафедры структурной и прикладной лингвистики, - он постоянно преподаёт в разных университетах - в Москве (МГУ), Женеве, Экс-ан-Провансе. Он редко выступает в роли формального научного руководителя, но многие московские лингвисты считают его своим учителем. Большую популярность получили его курсы основ различных древних и новых языков, основанные на чтении и разборе подлинных текстов.
В 1997 году А.А. Зализняк был избран академиком РАН, в последние годы получил ряд высоких государственных и общественных наград -Государственную премию РФ, Большую медаль Президиума РАН, Премию Александра Солженицына, Демидовскую премию. Хорошо известно скептическое отношение Андрея Анатольевича к наградам и почётным званиям. В речи при получении одной из премий он сказал: "Никакие звания и почести не могут нам приносить того беспримесного счастья, о котором щебечут в таких случаях нынешние средства массовой информации. Если нам их все-таки по каким-то причинам дают, нам их носить неловко". Однако широкое признание достижений Зализняка среди лингвистов, безусловно, существует уже давно ("по гамбургскому счёту", говоря словами из той же речи), и его высокий авторитет в научном сообществе никак не зависит от академических регалий.
За те пять лет, которые отделяют нас от предыдущего юбилея Андрея Анатольевича, выросла его известность вне среды профессиональных лингвистов. Как и многие русские филологи XX века (прежде всего хочется назвать имена Ю.М. Лотмана и М.Л. Гаспарова), Зализняк, особенно в последние несколько лет, занимается не только чисто научной, но и просветительской деятельностью. Перефразируя название недавней книги известного математика В.А. Успенского, можно сказать, что Зализняк видит свою задачу в создании апологии лингвистики. Из его работ читатель не только узнаёт о том, что лингвистика может быть интересной и полезной, но и зачастую о самом факте существования такой дисциплины. Ведь в отличие от математики, физики или даже литературоведения (с которым в России обычно её объединяют под общим ярлыком "филологии"), лингвистика не является широко известной в обществе наукой. Об этом Андрей Анатольевич не раз говорил в своих выступлениях. В школе преподают орфографию и пунктуацию родного языка (информация собственно о грамматическом строе достаточно жёстко подчинена задаче усвоения орфограмм) и обучают ряду иностранных языков. "Лингвистическими" теперь стали называть вузы, где опять-таки изучают иностранные языки. В сознании среднего образованного россиянина продолжают сосуществовать, не смешиваясь, воспринимаемые как нечто жёсткое и неизменное "правила русского языка" (сводящиеся к правописанию и реже стилистическим нормам) и владение теми или иными иностранными языками как практический навык. Ни для сравнительно-исторического языкознания (отвечающего на вопрос "какие языки являются родственными?", "как меняются языки во времени?", "как выглядел предок русского языка 800 лет назад?" и многие другие), ни для типологии языков ("что бывает в языках мира?", "какие типичные структуры морфологии и синтаксиса для них характерны?") ни в школьных программах, ни в массовом сознании нет места.
В этом смысле очень характерно, какую огромную аудиторию, растущую из года в год, собирают лекции Зализняка в МГУ, где академик рассказывает о берестяных грамотах, найденных в ходе раскопок тек
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.