© 2008 г.
Э. В. Рунг АНТАЛКИДОВ МИР
Анталкидов или Царский мир 387/6 г. до н.э. явился своеобразным итогом развития греко-персидских контактов и оформил соответствующим образом ту политическую роль, которую стала играть Персия в межполисных отношениях балканских греков на протяжении нескольких десятилетий. И хотя этому договору посвящена довольно значительная исследовательская литература1, он все еще остается довольно загадочным явлением в греческой истории IV в. до н.э. Это связано, прежде всего, с отсутствием текста самого мирного договора, который, по данным оратора Исократа (IV. 180; XII. 107), уже вскоре после его заключения был начертан на каменных стелах и выставлен для всеобщего обозрения в важнейших эллинских святилищах.
Так что все изложение основных условий Анталкидова мира, как правило, сводится только к рескрипту царя Артаксеркса II, который передает Ксено-фонт (Hell. V. 1. 31). В значительном же большинстве исследований, посвященных Анталкидову миру, изучается не собственно договор, но военно-политическая и дипломатическая ситуация, приведшая к его заключению, а также его наиболее значимые политические последствия. Так, в частности, многие исследователи воспринимали Анталкидов мир как своего рода кульминационный момент греческой истории, да и в истории греко-персидских отношений, когда
1 Специальные исследования по Анталкидову миру: Underbill G.L. Athens and the Peace of Antalcidas // CR. 1896. 10. P. 19-21; Nolte F. Die historisch-politischen Voraussetzung des Königsfrieden. Bamberg, 1923; Wilken U. Über Entstehung und Zweck des Königsfriedens // Abhandl. d. Preuss. Akad. d. Wiss. Hist.-phil. Kl. 1941. № 15; Martin V. Sur une interpretation nouvelle de la «Paix du Roi» // MH. 1949. 6. № 3. P. 127-139; Levy M.A. Le fonti per la paci di Antalcide // Acme. 1955. 8. P. 105-111; Aucello E. La genesi della Paci di Antalcida // Helicon. 1965. 5. P. 340-380; Seager R. The King's Peace and the Balance of Power in Greece 386-362 B.C. // Athenaeum. 1974. 52. № 1. P. 36-63; idem. The King's Peace and the Second Athenian Confederacy // CAH2. 1994. Vol. 6. P. 156-186; Sinclair R.K. The King's Peace and the Employment of Military and Naval Forces 387-378 // Chiron.
1978. 8. P. 29-54; Cawkwell G.L. The King's Peace // CQ. 1981. 31. № 1. P. 69-83; Schmidt K. The Peace of Antalcidas and the Idea of Koine Eirene. A Panhellenic Peace Movement // RIDA. 1999. 3-e ser. T. 46. P. 81-96; Urban R. Der Königsfrieden von Jahre 387/86 v. Chr. Vorgeschichte, Zustandkommen, Ergebnis und Politische Umsetzung / Historia Einzelschriften, 68. Wiesbaden, 1991; Quass F. Der Königsfriede vom Jahr 387/6 v. Chr. Zur Problematik einer allgemein-griechischen Friedensordnung // HZ. 1991. 252. S. 33-56; Badian E. The King's Peace // Georgica. Greek Studies in Honor of G. Cawkwell / BICS. Suppl. 58. 1991. P. 25-48. Из отечественной литературы следует назвать только недавно опубликованную статью В.В. Антонова, в которой, впрочем, также рассматривается главным образом исторический контекст Анталкидова мира, а не сам мирный договор (Антонов В.В. Анталкидов мир и трансформация внешней политики Афин // Из истории античного общества. Вып. 9-10. Нижний Новгород, 2007. С. 246-263). Лучшие исследования Царского мира принадлежат перу Дж. Кокуэлла и Э. Бэдиана.
влияние Персии на межполисные отношения в греческом мире достигает своего апогея2. Между тем можно с уверенностью утверждать, что Aнтaлкидoв мир фактически определял политическую ситуацию в Греции только по крайней мере до конца 38G-X годов до н.э., сохранял свою силу еще в 370-е годы до н.э. и, наконец, утратил свою значимость в 360-е годы до н.э. - за 2G лет до основания Коринфского союза Филиппом II. С формальной стороны этот договор прекратил свое существование уже к 375 г. до н.э., когда состоялось его первое возобновление. Причем вполне очевидно, что влияние Персии не было неизбежным и закономерным, а присутствовало только тогда, когда греки нуждались в персидской поддержке, и сходило на нет в тех случаях, когда такой поддержки не требовалось.
Приступить к обстоятельному исследованию Aнтaлкидoвa мира представляется необходимым с обращения к военно-политической и дипломатической ситуации периода Коринфской войны, которую наиболее значимые греческие полисы вели против Спарты в 395-387 годах до н.э. Поражение спартанцев в морском сражении при Книде летом 394 г. до н.э., потеря влияния в Малой Aзии, утрата островов Кикладского архипелага, наконец, оккупация персами о-ва Ки-фера и угроза самой Спарте, а также персидская финансовая помощь антиспартанской коалиции, - все это делало неопределенным перспективы спартанцев на достижение победы в войне в Греции. И даже отдельные успехи, какими, например, были победы спартанцев при Немее и Коронее, едва ли могли серьезным образом изменить ситуацию на театре военных действий. Спарта оказалась в той ситуации, когда, как и в период Пелопоннесской войны, она вынуждена была обратиться за помощью к Персии. Не вызывает поэтому особого удивления тот факт, что спартанцы начали склоняться к урегулированию своих отношений с Персией, надеясь прекратить войну на два фронта. С этой целью они вынуждены были выступить с инициативой заключения мира с персами и поручить переговоры Aнтaлкиду, сыну Леонта3. Переговоры начались со встречи
2 См. Wilken U. Griechische Geschichte im Rahmen der Altertumsgeschichte. München, 19б2. S. 2GG ff.; Bengtson H. Griechische Geschichte von den Anfängen bis die römische Keiserzeit. München, 196g. S. 149, 219, 245, 253, 271 f., 285. Иногда исследователи подчеркивали роль дипломатии в греко-персидских отношениях того периода. Так, Дж. Балсер полагал, что в начале IV в. до н.э. Персия контролировала Грецию дипломатически - в отличие от начала V в. до н.э., когда персы стремились к достижению военного контроля над греками (Balcer J.M. The Greeks and the Persians: the Processes of Acculturation // Historia. 1983. 32. 3. S. 257). По мнению Дж. Хайлэнда, с Царским миром Персия закончила период прямого вмешательства в греческую политику, однако продолжала действовать как арбитр в дипломатических соглашениях в течение нескольких десятилетий IV в. до н.э. (Hyland J O. Tissaphernes and the Achaemenid Empire in Thucydides and Xenophon. PhD Diss. Univ. of Chicago, 2GG5. P. 1-2). M. Царнт в большой статье, посвященной греко-персидским отношениям со времени Aнтaлкидoвa мира 387/6 г. до н.э. и до создания Коринфского союза Филиппом II в 338/7 г. до н.э., стремится доказать, что фактически персидские цари, погруженные в свои собственные проблемы, не оказывали реального влияния на политическое положение в Греции (Zahrnt M. Hellas unter Persischen Druck Die griechisch-persischen Beziehungen in der Zeit vom Anschluss des Konigsfriedens bis zur Grundung des Korinthischen Bundes // AKG. 1983. 65. 2. S. 249-306).
3 Об этом см. Smith R.E. The Opposition of Agesilaus' Foreign Policy 394-371 B.C. // Historia. 1953/4. 2. 3. S. 274, 277; Cawkwell GL. Agesilaus and Sparta // CQ. NS. 1976. 26. № 1. P. 68; DavidE. Sparta between Empire and Revolution (404-243 B.C.). N.Y., 1981. P. 24; Devoto J.G. Agesilaos, Antalcidas and the Failed Peace of 392/1 B.C. // CPh. 1986. 81. № 1. P. 191. В какой степени выбор Am^^^a в качестве посла в Персию был обусловлен
представителей основных воюющих сторон с сатрапом Тирибазом в Сардах и были посвящены обсуждению условий будущего мирного договора между греческими полисами. Дата этих переговоров точно не определена, но большинство исследователей полагают, что они предшествовали собранию в Спарте, которое, без сомнения, следует датировать весной 392/1 г. до н.э.4 Вообще нужно сказать, что очередность переговоров периода Коринфской войны является предметом дискуссии в историографии. Ксенофонт подробно рассказывает о ходе переговоров в Сардах (Hell. IV. 8. 12-15), но не упоминает о переговорах в Спарте; о последних же мы узнаем из речи оратора Aндoкидa «О мире с лакедемонянами» (Andoc. III. passim), из введения к этой речи, содержащей ссылку на аттидографа Филохора (FGrHist. 328 F 149a), и из комментариев Дидима к речам Демосфена, где, также с обращением к Филохору, говорится об этих переговорах (F 149b). В. Юдайх, У. Вилькен и некоторые исследователи первой половины XX века считали, что переговоры в Спарте состоялись раньше5. Другие историки, однако, справедливо полагают, что собрание в Сардах было более ранним по времени, и это мнение в настоящее время решительно преобладает в литературе. Действительно, как мы убедимся далее, встреча представителей греческих полисов в Спарте представляет собой уже последующую стадию в развитии переговорного процесса6. Ксенофонт полагает, что, когда Aнтaлкид
снижением влияния Aгecилaя на спартанскую внешнюю политику? Исследователи иногда считают, что Aнтaлкид относился к той группировке в Спарте, которая сопротивлялась активной внешней политике в отношении Персии (Rice D. Agesilaus, Agesip-olis and Spartan Politics, 386 to 379 B.C. // Historia. 1974. 23. 1. P. 165; Hamilton CD. Sparta's Bitter Victories. Politics and Diplomacy in the Corinthian War. New York - Ithaca, 1979. P. 241), однако сам тезис о существовании в Спарте того периода трех политических групп (Лисандра, Aгecилaя и Павсания) может быть поставлен под сомнение; как представляется, борьба шла не между группировками, а между наиболее влиятельными личностями. Поэтому выбор Aнтaлкидa послом в Персию, несомненно, свидетельствовал о некотором снижении роли Aгecилaя в Спарте. В целом же Э. Давид справедливо считает, что мирные переговоры с персами первоначально наносили тяжелый удар спартанскому царю, если он позднее и приспособился к этой политике и даже использовал ее для своих собственных целей (David. Sparta... P. 24) (в то же время, как хорошо известно, Aгecилaй до конца жизни оставался противником Персии). Плутарх (Ages. 23), в частности, отмечает, что Aгecилaй не скрывал негативного отношения к Aнтaлкидoву миру, но вынужден был примириться с обстоятельствами.
4 Дата мирных переговоров в Спарте выводится из анализа речи Aн
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.