ИЗ РЕДАКЦИОННОЙ ПОЧТЫ
Философский анализ опыта: экзистенциальные аспекты
Н. А. КАЛЮЖНАЯ
Классические философские проблемы сознания, познания, знания невозможно (и в этом уже нет сомнения) решать без учета экзистенциальной проблематики. Результаты, к которым пришла современная философия, состоят, помимо всего прочего, в выведении на новую высоту мира человеческой экзистенции. Именно она является материалом смысла как элемента познания, знания, ценности. К смыслу приходят не в результате рассудочной рефлексии, она лишь придает экзистенции понятийную форму.
Традиционно опыт трактовался в философии в гносеологическом контексте - как чувственное познание, обеспечивающее непосредственную данность объекта, т.е. по существу - как результат пассивного восприятия человеком внешнего мира. Наибольший вклад в такое понимание опыта внесла английская эмпирическая философская традиция, берущая начало от Дж. Локка и Д. Юма.
Сегодня много говорится о том, что в классической эмпирической философии фигурировал абстрактный гносеологический субъект, а роль смысловых контекстов, смысловых предпосылок чувственного восприятия учитывалась недостаточно, в то время как специфика человеческого отношения к миру превосходит элементарные, досмысловые ощущения и чувства. Отчасти это так, однако не стоит забывать, что теоретики эмпиризма находились в рамках определенной традиции мышления, обоснования и письма.
Идеал нововременной науки (который философами не столько описывался, сколько предвосхищался) состоял в том, чтобы придать тексту и содержащемуся в нем смыслу некоторую универсальную форму - форму объективированных обобщений, применимых к множеству ситуаций. Но все же и у представителей классического эмпиризма в той или иной форме можно найти обращение к экзистенциальным переживаниям в опыте, касающимся восприятия, представления, поведения и других его составляющих.
В ХХ в. опыт стал рассматриваться в контексте его интерпретации личностью, выражения в языке и в других системах значений. Прагматизм, феноменология, экзистенциализм утвердили антропологический принцип в понимании опыта.
Ч. Пирс, У. Джеймс, Дж. Дьюи вычленили социальный характер опыта. Ф. Брентано, Э. Гуссерль, В. Дильтей, М. Шелер, М. Мерло-Понти предложили трактовать опыт человека как систему значений, открывающую доступ к постижению специфики человеческого бытия, нуждающуюся в расшифровке через такие понятия, как "сознание", "понимание", "переживание", "психическое", "смысл", "экзистенция", "диалог" и т.д. Феноменология -в поиске базисных структур человеческого сознания - перенесла, как я считаю, учение И. Канта об априорной структуре познающего сознания на представление о фундаментальных измерениях сознания переживающего. В некотором смысле такой подход выгля-
дел как обобщение и универсализация классического трансцендентализма. С этого момента, на мой взгляд, началось движение по осмыслению всякого опыта как в сущности экзистенциального и только потом и на этой основе - собственно познавательного.
Исследования экзистенциального содержания человеческого опыта во многом подытожили изменения, произошедшие в понимании и видении социокультурного бытия человека в Новое время. Наука стала автономной областью культуры, изменились представления о мире как безграничной Вселенной и бесконечном множестве миров. Установилась, по выражению М. Бубера, "эпоха бездомности", в отличие от минувшей домашней эпохи с ее чувством защищенности и безопасности. Заметим, что очевидная идеализация античности и христианского средневековья подчеркивала наступление современной культуры, характеризующейся ощущением потерянности в космическом и социальном пространстве, изгнанностью человека из природы. При этом происходят существенные изменения в самом человеке: место личности занимает человек массы. Массовый человек стремится раствориться в организации и становится "простым носителем функций"1.
Вызов "омассовления" принимает экзистенциализм, в своем религиозном варианте провозгласивший необходимость непосредственного обращения к надмировым основаниям сущего, а в атеистическом - ценность личности, которая утверждает собственные смыслы жизни и несет ответственность за них.
Экзистенциальная философия, в сущности, либо отказывается от рассмотрения кажущегося слишком умозрительным понятия бытия, либо в корне пересматривает его значение. Вместо этого на первый план выходит понятие экзистенции, познание которой достигается в опытном переживании собственного существования. У М. Хайдеггера экзистенция является осмысленной жизненностью личности, идеацированным переживанием, энергией самой жизни на уровне осознанного человеческого бытия. Она несет в себе потенциал духовного становления, которое порождает смыслы, ведет к осознанию жизни2.
В экзистенциальной философии опыт понимается как глубинное знание, которое рождается в корне экзистенции в процессе переживаний и действий, составляющих духовное бытие личности, решение ею коренных вопросов существования: отношения к смерти, причастности миру, преодоления одиночества.
Результаты, к которым пришли представители философской феноменологии и экзистенциализма, стали основой для практической работы с личностью в рамках экзистенциальной психотерапии, имеющей дело с пониманием и решением дихотомий собственного существования в контексте повседневного бытия и многообразных жизненных обстоятельств3.
Экзистенциальный опыт нередко противопоставляют повседневному опыту человека, имея в виду под первым область уникальных, предельных ситуаций и переживаний, которые меняют внутренний мир личности. Разумеется, такое противопоставление возможно только на уровне абстрагирования, когда и то и другое предстают как идеальные типы, необходимые для проведения границ между понятиями. Экзистенциальный опыт также можно рассматривать как кумулятивный результат жизни человека, итог ситуаций, которые он проживал с детства, обретая образцы и модели поступков, критерии оценок.
Важно, что экзистенциальное значение могут иметь как ординарные, так и неординарные события, что является неким показателем неразрывности повседневного и экзистенциального опыта. Неординарные события могут представать как ординарные для внешнего окружения (рядовая встреча, успех или неудача), в то время как самим челове-
1 Гвардини Р. Конец Нового времени // Вопросы философии. 1990. № 4. С. 145.
2 См.: Хайдеггер М. Основные понятия метафизики // Вопросы философии. 1989. № 9. С. 120.
3 Конечными данностями человеческого существования, образующими уникальность человеческой ситуации, И. Ялом назвал следующие экзистенциальные дихотомии: желание жизни и осознание смерти, необходимость в защите, связи с чем-то большим, стремление к установлению устойчивости жизни и отсутствие перечисленного, осознание личностью собственной изолированности по отношению к другим и миру в целом (см.: Ялом И. Экзистенциальная психотерапия. М., 2008. С. 12-15).
ком они могут оцениваться как уникальные, имеющие судьбоносное значение. Причем ситуации из ряда экзистенциальных могут оказать столь сильное влияние на личность, что эмпирические обстоятельства станут неважными, вторичными.
Но бывает и так, что ситуации выживания, страдания, ломающие повседневность, приковывают внимание человека к потерянному обычному порядку жизни. И тогда доминирующим и экзистенциальным оказывается как раз утраченное эмпирическое существование. Теперь почти незаметные ранее условия повседневного существования оцениваются как приоритетные и определяющие все другие. Экзистенциальное и повседневное оказываются включенными в такие дихотомические отношения, где одно определяет другое, одно служит условием другого, меняясь местами.
И. Ялом задает вопрос о том, когда человек открывает для себя экзистенциальные данности. И отвечает на него: «Когда мы "заключаем в скобки" повседневный мир, т.е. отстраняемся от него; когда глубоко размышляем о своей ситуации в мире, о своем бытии, границах и возможностях; когда касаемся почвы, предлежащей всем остальным почвам, мы неизбежно встречаемся с данностями существования...»4.
Обращаясь к идеям Хайдеггера, можно сравнить повседневный и экзистенциальный опыт с двумя модусами существования человека в мире: состоянием забвения бытия и состоянием сознавания бытия. Забвение бытия означает жизнь в мире вещей, каждодневных событий, привычной среды. Это в некоторой степени беспроблемное, привычное существование, когда человек включен в установленный процесс повседневной жизни, не ведающей мучительных альтернатив. Лишь в онтологическом модусе существования человек соприкасается с собой как творением собственной самости и потому обладает возможностью изменить себя.
Экзистенциальный опыт есть трансцендирование по отношению к повседневности, способность личности возвыситься над реалиями своей эмпирической жизни и в то же время оценить и признать ее, выйти за пределы сложившегося опыта и наполнить его особым содержанием. Согласно Хайдеггеру, трансцендируя, человек возвышается до бытия, экзистируя, он проясняет его как свое имманентное5. Хайдеггер различает тем самым два измерения экзистенциального опыта - бытийственное и познавательное. Экзистенциальная ситуация, которая в онтологическом плане может быть представлена ситуацией выживания, страдания, ломающей повседневность, одновременно знаменует собой когнитивный сдвиг: она приковывает внимание человека к утраченному порядку жизни, сложившимся социальным отношениям. Феноменология экзистенциального опыта обнаруживает совокупность переживаний особого, "неравнодушного" типа: от трепета, страданий, одиночества, благоговения до мучений моральной ответственности, чувства глубокого контакта с миром, непредсказуемости жизни. Для перехода к состоянию созна-вания бытия в том смысле, о котором писал Хайдеггер, нужны именно такие предельные состояния сознания, среди которых выделяется переживание и сознавание смерти.
Реальность "переживания" является отправной точкой экзистенции и экзистенциального опыта. Причастность миру прежде всего переживается и только потом осознается. Г. Марсель назыв
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.