ИЗВЕСТИЯ РАИ. СЕРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ И ЯЗЫКА, 2008, том 67, № 5, с. 16-28
ИЗДАТЕЛЬСТВО "АЛКОНОСТ": К ВОПРОСУ О СЕМАНТИКЕ НАЗВАНИЯ*
© 2008 г. М. Л. Спивак
В статье анализируется семантика названия издательства "Алконост" (1918-1923). Показано, что издатель (С. Алянский), художник (Ю. Анненков) и авторы давали различную интерпретацию названия издательства с самого начала существования "Алконоста". Особое внимание уделяется анализу издательской марки "Алконоста" работы художника Ю. Анненкова (1918) и влиянию на него картин художника В. Васнецова "Сирин и Алконост" (1896), "Гамаюн" (1895).
The article is concerned with the problem of the semantics of the name of publishing house "Alkonost" (19181923). It shows that since the very beginning the publisher (S. Alianky), the artist (Yu. Annenkov) and the authors interpreted the image of Alkonost, a bird of Paradise, diffently. Particular attention is paid to the trademark of the publishing house designed by Annenkov in 1918 and the influence that of V. Vasnetsov's painting ("Sirin and Alkonost" , 1896; "Gamajun", 1895) had on Annenkov's work.
1.
Работа последнего символистского издательства "Алконост" (1918-1923), выпустившего за пять лет своего существования 58 книг и в том числе 6 номеров знаменитого альманаха "Записки мечтателей" (1919-1923), становилась предметом изучения не единожды [1-5]. Вместе с тем, вопрос о семантике названия и издательской марки до сих пор не был еще объектом специального анализа.
Недостаточное внимание к этой, как мы покажем, важной проблеме во многом является следствием того, что главным источником информации о деятельности издательства были и до сих пор остаются воспоминания основателя и владельца "Алконоста" Самуила Мироновича Алян-ского (1891-1974). А в них проблема названия не только не акцентируется, но и, можно сказать, затушевывается.
"Встречи с Александром Блоком", вышедшие в 1969 г. [6] и переизданные в 1972 г. [7], являются, безусловно, замечательным памятником мемуарного жанра, однако при их использовании нельзя не учитывать как специфики времени публикации книги, так и специфики выпустившего ее издательства: оба раза книгу печатало издательство "Детская литература"1, ориентированное, в основном, на советского школьника. Отсюда и занимательность мемуаров, и их откровенный "блокоцентризм" (ведь в 1960-е гг. из авторов
1 Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ-ННИС (DFG) 060492105 A/D (История становления самосознающей души Андрея Белого: текстология, комментарий, контекст).
1 Несколько мемуарных фрагментов были опубликованы также в журналах, сборниках, альманахах [8-10 и др.] .
"Алконоста" только Блок входил в школьную программу), и очевидные для исследователя минусы: воспоминания, мягко говоря, не перегружены фактами, полны (опять-таки по понятным причинам) умолчаний, туманных намеков и даже, как показано в работе М.М. Глейзера, вопиющих ошибок, объясняемых, как кажется, не столько забывчивостью, сколько осторожностью мемуариста [1, с. 14-16].
О том, как возникло издательство "Алконост", говорится в двух главах книги. Алянский сначала подробно рассказывает, как он вместе с гимназическим товарищем В.В. Васильевым открыл в послереволюционном Петрограде книжную лавку и как успешно пошла торговля книгами писателей-символистов, из которых особым спросом пользовались произведения Блока. В этой связи у молодых предпринимателей возникла идея попросить у самого Блока его старые книги для реализации, ежели таковые остались. Однако уже во время первого визита к поэту Алянский "неожиданно выпалил свое сожаление, что группа символистов распалась" [6, с. 33], и "безудержно понесся развивать свою идею-импровизацию", над которой, по словам мемуариста, он "до того и не думал": "Продолжая фантазировать, я заговорил о том, что символистам хорошо бы объединиться вокруг своего журнала, организовать свое издательство" [6, с. 34]. А через несколько дней Алянский получил от Блока «несколько листочков бумаги, на которых аккуратно были наклеены вырезанные из газеты столбцы набора поэмы "Соловьиный сад"» [6, с. 43], - для того чтобы выпустить поэму отдельной "маленькой книжечкой" [6, с. 42].
"Трудности обступили меня со всех сторон, -вспоминал будущий издатель, настойчиво подчеркивая свою обескураженность и неопытность. - Как назвать издательство? Кому заказать марку? Как оформить первую книгу?". Далее следовал энергичный рассказ о том, как эти и другие трудности были преодолены. О выборе названия говорится очень лаконично: «Название "Алконост" придумали вместе с Васильевым, художника для марки решили пригласить Юрия Анненкова, нашего товарища по гимназии" [5, с. 45]. Главным для мемуариста является то, что уже через две недели три тысячи экземпляров поэмы поступили в продажу.
Примечательно, что в устном рассказе Алян-ского, записанном с его слов И.А. Черновым, об этом же эпизоде говорится несколько иначе: «Встал вопрос о названии издательства, и после долгих <...> размышлений ему дали имя "Алконост"» [2, с. 530].
То, что название издательства было придумано "после долгих размышлений", кажется более вероятным: ведь выбор названия для открывающегося предприятия, призванного к тому же объединить весьма искушенных в отношениях с издательствами символистов, - дело крайне ответственное.
К сожалению, Алянский ни слова не написал о том, в каком русле шли "долгие размышления", какие варианты названия предлагались и отметались, почему выбор остановился на "Алконосте" и, наконец, какие мотивы сыграли решающую роль при принятии решения. Напротив того, он изо всех сил подчеркивал случайности в цепи событий, приведших к возникновению издательства, умалял собственную идеологическую и организационную роль в происходящем, пытался представить себя простачком и даже невеждой. Особенно неубедительно этот образ простачка и невежды выглядит в сцене разговора с Вячеславом Ивановым, касавшегося, в частности, и интересующей нас проблемы названия издательства:
«Я объяснил, что я издатель "Соловьиного сада" и что мне хотелось бы получить для издательства стихи или прозу Вячеслава Иванова.
И опять острый взгляд кольнул меня. Он неожиданно спросил:
- Скажите, а почему "Алконост" вы печатаете с мягким знаком?
Что мог я ответить? Шут его знает почему. Я никогда не думал над этим вопросом; вероятно, где-нибудь так было напечатано, пытался я вспомнить. Но я молчал.
Вячеслав Иванов пришел мне на помощь : он объяснил, что мягкий знак в этом слове употреблять не следует, что слово это имеет такое-то происхождение (а какое - не помню), и рассказал несколько легенд о вещей птице Алконост. С раскрытым ртом я как зачарованный слушал эти интереснейшие легенды» [6, с. 55].
И действительно, если верить автору воспоминаний, получается, будто он и впрямь не знал ни значения слова "Алконост", ни рецепции этого образа в русской традиции, ни даже написания слова - то есть выбрал название для издательства в состоянии бессознательном, на основе интуитивно понравившихся ему сладких созвучий. Все это кажется маловероятным, если даже исходить из самых общих соображений, и уж вовсе неправдоподобным, если учитывать, что с 1908 г. Алянский работал в библиотеке знаменитого петербургского коллекционера и библиофила Левкия Ивановича Жевержеева, занимаясь, кстати, не стиранием пыли с корешков, а научным описанием и составлением картотеки [6, с. 11-12]. Так что говорить о малокультурности Алянского вряд ли приходится. Что же касается его неграмотности3 и - как следствие - якобы допущенной им в названии издательства орфографической ошибки, то и здесь не все так просто, как считают авторы ряда работ4.
Самые разные варианты написания слова и допускались, и практиковались: Алконост, Алко-нос, Алканост, Алкион, Алькион, Альконост и др. "Альконост" с "Алконостом" существовали фактически на равных правах даже в языке образованного сословия. Так, уже после изъятия мягкого знака из названия издательства многие по-прежнему упорно продолжали звать Алянского Альконостом. Среди них были В.Э. Мейерхольд (запись в юбилейном альбоме Алянского, сделанная в марте 1919 г.5), М.И. Цветаева (например, в
2 В журнальном варианте воспоминаний Алянский еще более акцентировал свою беспомощность: "Но я молчал, как школьник, который не выучил урока. А Вячеслав Иванов, как добрый учитель, пришел мне на помощь <...>" [8, с. 172].
3 Стоит отметить, что предметом гордости Алянского-гим-назиста была пятерка по русскому языку [6, с. 31].
4 Ср.: «Вследствие малой общей культурности обоих издателей в то время слово "Алконост" было напечатано с мягким знаком - "Альконост". Только после разъяснения Вяч. Иванова название издательства стали правильно печатать» [1, с. 14]; «И в июне 1918 г. первая книга "Алконоста" вышла в свет (правда, под маркой "Альконост". Затем ошибка в написании была исправлена, по указанию Вяч. Иванова, и все остальные книги вышли под маркой "Алконоста"») [2, с. 531].
5 "О, Альконост! Один из мечтателей бережет свои силы, чтобы как можно скорее дать хоть две странички своих записок самому энергичному из издателей - Самуилу Мироновичу Алянскому для задуманных дневников. В. Мейерхольд. 1 марта 1919" [1, с. 21]. Этот и другие альбомы С.М. Алянского хранятся в Государственном историко-литературном и природном музее-заповеднике А.А. Блока в Шахматово.
письме к В.В. Рудневу от 5 июля 1934 г.6, а также в "Сводных тетрадях" [12, с. 68-69]), Б.А. Пильняк (например, в письме к М.М. Шкапской от 16 сентября 1921 г.7). Показательно, что даже Блок, курировавший первые шаги начинающего издателя, не только не обратил внимания на эту якобы ошибку, но и без смущения воспроизвел ее в дарственной надписи на только что вышедшем "Соловьином саде": «Самуилу Мироновичу Алянскому с искренним пожеланием успеха издательству "Альконост". Александр Блок. VII 1918» [3, с. 17-18].
Думается, что речь в данном случае должна идти не об орфографической ошибке Алянского, но о различных способах передачи иноязычных слов, а также - о лингвистических убеждениях и предпочтениях Вячеслава Иванова. Естественно, что в этом вопросе перевесил авт
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.