тельная система, выборы, представительство и парламентаризм и пр. Государство превращает личность в собственного слугу, в винтик машины власти, тогда как теоретики анархизма считают личность "живой и полноправной, творческой и неповторимой" (с. 283). "Они [теоретики анархизма], - заключает П.В. Рябов, - подробно показывают то, как государство неизбежно калечит и развращает личность, перекраивая ее по своей мерке, посредством казенного воспитания, пропагандистской машины, принудительного права, приучая личность к рабству, послушанию, несамостоятельности, культивирует усредненность и лояльность, атоми-зацию и индивидуализм личности, ее безразличие к общественным вопросам, разрывает прямые связи между людьми, подменяя их своими бездушными иерархически-вертикальными структурами. При этом и власть имущие, представители правящих классов развращаются хотя и по-иному, но не в меньшей степени, чем управляемые и угнетаемые: у них развивается паразитарная психология, наступает нравственная и умственная деградация. Единственным выходом, способным изменить существующее положение вещей, является восстание личности против государства" (там же).
П.В. Рябов показывает, что наибольшее единодушие среди анархистов наблюдается именно в критической части их воззрений, но "едва встает вопрос об определении личности и о понимании ее свободы, начинаются существеннейшие разногласия" (с. 284). Автор книги предпринимает сопоставительный анализ основных подходов к проблеме личности и "общефилософской направленности" мировоззрений в "классическом" анархизме. В результате он выделяет в общем три типа подходов (имея в виду теоретиков, взгляды которых специально проанализированы в книге): 1) У. Годвин, П.Ж. Прудон, П.А. Кропоткин: разработка либер-тарной социологии и этики; учение о свободном обществе, где гармонически сочетаются интересы отдельных личностей; "социалистическое ценностное начало"; слабость философских оснований и декларативность; рационализм, морализм и натурализм;
просвещенческие установки; вера в изначально добрую человеческую природу; вера в абсолютный детерминизм и исторический фатализм; рационализация личности, игнорирование волевого, эстетического, бессознательного в личности; и пр. (см. с. 286-287); 2) М. Штирнер: индивидуалистическая направленность; глубокий философский подход к проблематике личности; слабость конкретно социологических и политико-экономических обоснований; философский волюнтаризм и иррационализм; апология личности; потенциал полного игнорирования общества и морали; и пр. (с. 289-291); 3)М.А. Бакунин: он сочетает глубину теоретического обоснования личностной проблематики с действенным гуманизмом практических выводов. Его философия удачно сочетает элементы просвети-тельско-позитивистские, рационалистические, детерминистские, социологизаторские - с элементами "философии жизни": субъективизмом, иррационализмом и интуитивизмом" (с. 292; подробнее см. с. 292-295).
Элементы самокритики анархизма, в том числе в части проблемы личности, и отрефлексирован-ные основания дальнейшего развития анархистской теории П.В. Рябов усматривает в работах А.А. Борового (1875-1935). Ему посвящен специальный параграф, причем автор книги основывается как на многочисленных публикациях Борового, так и на рукописных текстах, хранящихся в РГАЛИ.
Заключительный раздел книги посвящен теме "Современное анархическое мировоззрение и проблема личности". Здесь П.В. Рябов предпринимает попытку показать, по существу, жизнеспособность анархического мировоззрения, его деятельностный характер, размышляет о возможности и ресурсах его теоретического обновления и обогащения, о направлениях его развития, а также о преимуществах анархической философии и мировоззрения перед другими теоретическими формами и, вместе с тем, о его неизменной актуальности.
Книга заканчивается списком литературы, а в приложении помещается список "некоторых публикаций об анархизме последних лет".
М. ШЕЛЕР. Философские фрагменты из рукописного наследия / Подг. нем. текста к публ., пер. с нем., вступ. ст. и прим. М. Хорькова. М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2007. 384 с. (ВШюШеса ^паИапа: Богословие, Духовность, Наука). Тираж 1000 экз.
Книга открывается статьей М. Хорькова "Контуры поздней философии Макса Шелера в свете его неопубликованного наследия" (с. 7-47). Здесь можно лишь перечислить некоторые темы этой статьи (оставляя в стороне внутреннее развитие соответствующих сюжетов), для того чтобы составить представление о сложности и многоаспектности философии позднего Шелера, реконструируемой М. Хорьковым. М. Хорьков пытается интерпретировать тексты позднего Шелера, т.е. реконструировать на основании фрагментов "основополагающие интуиции и концепции, определившие те или
иные философские искания Шелера в последние годы жизни" (с. 9). Так, в поздних текстах Шелера большое место занимает обсуждение проблемы зла с метафизической точки зрения: "В поздней философии вместе с развитием учения о духе (Geist) и порыве (Drang) Шелер начинает разрабатывать тему зла ... как самостоятельную тему, основанную на собственной феноменологии сущности" (там же). Первый раздел статьи посвящен этой теме.
М. Хорьков показывает, что в последние годы жизни Шелер понимает зло как необходимый элемент индивидуального и родового космического
становления человека, которое включено в ценностный порядок и рассматривается как конфликт духа и порыва, завершающийся в человеке как системе, "открытой Богу, жизни и миру" (с. 13). При этом, как показывает М. Хорьков, личность является у Шелера "персонифицированным центром мироздания" (с. 14) и истории. В этом контексте М. Хорьков останавливается также на понимании Шелером отношений между Богом и человеком. Он разъясняет далее, почему Шелер видит в человеке "надвременную" сущность, которая может познавать историю. В связи с рассмотрением Шелером способа осуществления в человеке единства бытия с духом (в категориях сверхсингулярного духа - индивидуальных личностей как его частичных центров, благодаря которым происходит соосуществ-ление актов первого, и в этом соосуществлении "для нас раскрывается истинное бытие сущности сущего как своего рода реальное бытие" (с. 17)) -М. Хорьков затрагивает тему шелеровской критики Хайдеггера, который хочет вывести дух и жизнь из структуры заботы, а потому отказывается от "различия сущности и случайного так-бытия вообще" и не может обнаружить соответствующее различие в человеке. Далее М. Хорьков подробно рассматривает шелеровское динамическое понимание отношений жизни и духа. По его мнению, позднюю философию Шелера от более ранней отличает именно их последовательное различение, посредством которого "Шелеру удается найти ключ к сущ-ностно специфическому в человеке и феноменологически обосновать центрированность специфически человеческих актов в рамках одной сущности" (с. 20). Эта тема вписывается в проблему понимания Шелером соотношения множественности и разнообразия сущего и его единства, которое обретается в человеке как "реальности несомненной" (с. 21). Далее М. Хорьков специально обращается к теме становления человека у Шелера и в этой связи возвращается к теме зла, которое необходимо для самой структуры мира, поскольку жизнь индифферентна по отношению к ценностям. В связи с проблемой зла Шелер (и М. Хорьков) затрагивает проблему свободы. М. Хорьков показывает далее, что становление человека происходит, согласно Шелеру, не в результате прогрессивной эволюции органической жизни, а из-за "величайшей нужды, в
которой оказалась жизнь на этой планете", происходит в самом божестве "как результат страданий Бога", а «смысл истории как сферы становления человека... заключается в "самоосвобождении Бога от своих собственных страданий"» (с. 28).
Во втором разделе статьи М. Хорьков рассматривает событийные и теоретические отношения М. Шелера и М. Хайдеггера. А в заключительном разделе в общих чертах реконструирует незавершенный ввиду ранней кончины М. Шелера замысел философской антропологии, в частности в контексте эволюции взглядов Шелера, в том числе в связи со знакомством с "Бытием и временем" Хайдеггера.
Тема философской антропологии Шелера рассматривается и в помещаемой далее в книге статье М. Габеля "Человек - движение к божественному?" (с. 48-67).
Основную часть книги (с. 74-361) составляют публикуемые на немецком языке и параллельно в русском переводе фрагменты рукописей Макса Шелера (1874-1928), относящиеся к позднему периоду его творчества. Эти фрагменты выбраны М. Хорьковым в результате работы в отделе рукописей Баварской государственной библиотеки, где хранится архив М. Шелера. В своей работе составитель и публикатор воспользовался в ряде случаев транскрипцией рукописей Шелера, сделанной его вдовой М. Шелер. Благодаря труду М. Хорькова русские и немецкие читатели имеют возможность одновременно познакомиться с ранее неопубликованными текстами философа, так что издание имеет двойную ценность. Здесь же (постранично) помещены примечания публикатора (только на русском языке). Тематика фрагментов весьма разнообразна: это ценности, человек, философская антропология, проблемы этики, время, историзм, историчность, смерть, дух, зло, личность, индивидуальность, мир и мировой процесс, свобода, возможности психоанализа и др. Круг собеседников М. Шелера в публикуемых фрагментах составляют М. Хайдеггер, Н. Гартман, А. Бергсон, Фома Аквинский, О. Шпенглер и мн. др.
В конце книги М. Хорьков приводит хронологию жизненных событий и основных сочинений М. Шелера, список публикуемых рукописей, указатель имен.
И.В. Борисова
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.