ФИЛОСОФИЯ И НАУКА
На пути к новой онтологии в философии науки
Л. А. МАРКОВА
Изменения фундаментального характера в философском осмыслении науки, имевшие место в XX в., хорошо просматриваются через призму формирования новой онтологии науки, нового понимания того, что для науки значит быть. Для ответа на этот вопрос внимание философа обращается не на отношение субъект-предмет, не на анализ понятия истины, субъективного и объективного знания, а на отношение контекста, условий формирования знания, с одной стороны, и самого этого знания, порождаемого именно этими условиями, с другой. При этом граница между ними не есть граница между исключающими друг друга сущностями, как это было в классике. Условие, контекст - это ненаука, но порождающая именно науку и осуществляющая её постоянный двухсторонний контакт с окружающим миром. Это возможно благодаря тому, что эта граница перемещается внутрь науки как системы, становится её центральным элементом и создаёт новую онтологию.
Changes of the fundamental nature of the philosophical understanding of science that have occurred in the last century, can be easily seen through the prism of the formation of a new science ontology, a new understanding of what it means to be for science. To answer this question the attention of a philosopher refers not to the subject-object relation, not to the analysis of the concept of truth, subjective and objective knowledge, but at the relation of a context, conditions of science emergence, on the one hand, and the knowledge itself, generated by these conditions, on the other hand. In this case the boundary between them is not the boundary between the mutually exclusive entities as it was in classics. Context is woscience, but it is science that it generates, and it realizes its double-sided regular contact with the outside world. This is possible due to the fact that this boundary moves into science as a system, becomes its central element and creates a new ontology.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: онтология, мышление, логика, предмет, субъект, классическая наука, неклассическая наука, истина, объективность, релятивизм, граница, контекст, условия, конструктивизм, эпистемология.
KEY WORDS: ontology, thinking, logic, object, subject, classical science, woclassical science, truth, objectivity, relativism, boundary, context, conditions, constructivism, epistemology.
© Маркова Л.А., 2013 г.
1. Субъект и предмет формируют друг друга каждый раз заново в новых исторических условиях
В XX в. в философии дважды возникала ситуация, когда находила новое осмысление онтология науки, понимание того, что же для науки значит быть. При этом нельзя не иметь в виду, что любые, более или менее серьёзные трансформации в научном мышлении неизбежно влекут за собой и изменения в мышлении как таковом. Это связано с тем, что в Новое время мышление было ориентировано именно на естествознание, даже в тех случаях, когда оно противопоставляло себя ему. Такая ориентация выражалась прежде всего в том, что мышление было монологичным, логика одна и субъект один, мышление (субъект) и бытие (предмет) противостоят друг другу. Мысль направлена на предмет, мышление Нового времени познавательное. Другой человек, не-Я, тоже воспринимается как предмет познания, а не как требующий понимания.
Получение нового знания учёным в ходе решения вставшей перед ним проблемы выходило за пределы логики классического естествознания. Естествознание как совокупность знаний рассматривалось философией науки (позитивизмом, прежде всего) как свободное в идеале от всех следов деятельности учёного, его личностных характеристик, от дискуссий и споров в научном сообществе. Хорошо известно, что кризис позитивизма в середине прошлого века и развитие самого естествознания привели к необходимости понимания структуры научного знания как содержащего деятельность по его получению и определённые характеристики автора этой деятельности (примером может служить понятие "наблюдатель " и в философии, и в науке). Не буду сейчас останавливаться на дискуссиях по этому поводу между философами, к которым подключались и учёные, не безразличные к философским проблемам. Едва ли их участники когда-либо придут к какому-то единому мнению. Однако важен сам факт, что обсуждаются вопросы, которые прежде даже не возникали и не могли возникнуть в условиях доминирования классического научного мышления.
Прежде всего речь идёт о размывании границы между учёным как субъектом научной деятельности и предметом его исследования. Какие-то субъектные черты оказываются присущими предмету изучения и, соответственно, знанию об этом предмете. В результате такой подвижности границы проблемным стало понятие истины: если какие-то субъектные черты с необходимостью, на законных основаниях включаются в получаемое знание, то по всем канонам классической логики истинность этого знания сомнительна. А если так, то и взаимоисключение, противоположность истины и лжи ставятся под вопрос. Следует особо подчеркнуть, что к одинаковым результатам приводит как взгляд на развитие философии с точки зрения максимального по возможности исключения из научного знания личностных характеристик, что влечёт за собой и устранение предмета (лингвистический поворот в позитивизме), так и перенос всей тяжести исследования на субъектный полюс вплоть до отрицания присутствия в науке предмета изучения, что приводит к отрицанию и субъекта деятельности. Логическим значением пара субъект-предмет обладает только при наличии обеих составляющих этого отношения.
Будем исходить из того, что классическая наука продолжает существовать и сегодня, функционирует и даёт полезные результаты, основываясь на своих традиционных базовых основаниях. Более того, большая часть учёных работает именно в её рамках, а многие из тех, которые включились в новый тип исследований, продолжают считать философским основанием этих исследований именно классическое понимание науки. Постараемся ответить на вопрос: в какой мере и в каком смысле можно говорить именно о науке (а не о каком-то другом виде духовной деятельности), если признать в качестве реально существующих те перемены в её основаниях, о которых я кратко упомянула выше?
Главное, что не поддаётся классическому объяснению, это творческий процесс в голове учёного по производству нового знания. Исключение этой деятельности из логики науки воспринималось как нечто само собой разумеющееся, ее без обсуждения относили к психологии, социологии, истории науки, но только не к логической структуре знания. Теперь появилась необходимость обосновать происхождение нового в науке не как выводи-
мого из старого знания, а как рождённого из определённых, конкретных условий, сложившихся в данное время и в данном месте. Причём элементы этих условий в большинстве своём не являются научными. В этом трудность, но в этом и выход из не менее трудного положения, когда мы выводим новое знание из старого: ведь если оно уже там содержалось в том или ином виде, то какое же оно новое?
В.С. Библер видит парадоксальность современной логики в том, что «понять бытие (логически осмыслить, раскрыть логическое основание бытия) означает... логически обосновать ту точку, то "впервые", где бытие есть (?) пред-положение мысли (то-есть -не-мысль), где мышление есть (?) предположение бытия, то-есть - "не-бытие"» [Библер 1991, 396]. Можно сказать и другими словами. Начала логической системы должны принадлежать этой системе. Но если система не выходит за свои пределы, то мы имеем логический круг, система обосновывает себя своими собственными средствами. Чтобы система породила нечто новое, её начала должны находиться вне системы, за пределами логики, как предположение бытия, как предположение мысли, как предположение, в нашем случае, субъект-предметного отношения. Но можно ли обосновать логику не-логикой? Библер находит выход из положения в том, что не-логика превращается у него (процесс транс-дукции) в другую логику, с которой устанавливаются диалогические отношения. Диалог, интерсубъективность, коммуникация, обычный разговор, дискурс - самые разнообразные формы общения заняли существенное место в философии XX в. То, что их объединяло -это признание полисубъектности, которая заменила одного субъекта в монологике Нового времени. Доминирующим в философии стало общение, вместо обобщения.
Субъектов много, но предмет один, пусть и с вкраплениями субъектных характеристик. Угроза релятивизма неизбежна. Библер пытается выйти из затруднения следующим образом. Он полагает, что чем больше «Собеседников, тем более несводим к той или иной логике бесконечно-возможный мир, тем более "колобок" бытия плотен, непоглощаем, загадочен, выталкиваем "во-вне" мысли. Тем более изначально, самодетерминировано будет (философски обосновываемое) мышление нового Собеседника» [Библер 1991, 312]. Философская логика диалога, полагает Библер, "актуализирует коренное разведение, рас-полюсование мышления и - бытия" [Там же, 405]. У Библера мы видим наиболее логически убедительную, с моей точки зрения, попытку обоснования противостояния мыслительной деятельности человека и предмета, на который эта деятельность направлена. Он не отрицает необходимости включать деятельность по производству нового знания, историю и автора-субъекта этой деятельности, учёного, в структуру получаемого результата. В связи с этим он даёт свою философскую интерпретацию принципу дополнительности и принципу соответствия в физике. Что же, однако, происходит при этом с предметом? Биб-лер считает, что предмет остаётся тем же самым, он только раскрывает всё новые свои возможности, присутствовавшие в нём изначально.
Можно возразить Библеру. Мы видим у него несимметричное отношение к мышлению и бытию. В мышлении для него главным является его изменчивость в разных условиях исторических эпох. Неважно, что мы каждый раз говорим именно о мышлении, а не о чём-то другом. Существенно то, что это мышление другого типа в Античности, например, чем в Новое время. Что же касается бытия как предмета, на который мышление направлено, то здесь для нас важно, что, несмотря на актуализацию др
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.