няет затянувшийся застой в области философии науки, в которой за последние 30 лет не появилось, кажется, ни одной значительной идеи. Философия науки постепенно вытесняется философией техники - еще один симптом изменения характера науки во второй половине XX в.
Возможно, мы являемся свидетелями вырождения той ветви научного познания, которая так успешно развивалась на протяжении 400 лет и которая казалась нам воплощением подлинной науки - а именно: естествознания. Изучение окружающего нас мира с целью понять, из чего он состоит, как устроен, какие законы управляют течением событий, постепенно преобразуется в разработку технологий. Научное открытие замещается научным изобретением.
Этот процесс замены познавательных целей прагматическими захватил, конечно, также общественные и гуманитарные науки. Однако менее жесткий контроль со стороны государства и капитала, возможность работать вне научных коллективов до сих пор позволяют сохраниться чистому познавательному интересу в истории, социологии, экономической науке, языкознании и т.п. Здесь до сих пор осуществляются фундаментальные исследования, направленные на получение знания о человеке и обществе. Возможно, прогресс социогуманитарного познания однажды позволит нам прийти к такому общественному устройству, при котором капитал и государство уже не будут больше господствовать над наукой, и естествознание вновь возродится как бескорыстное познание мира.
Нет, она будет жить!
Е. А. МАМЧУР
Основной тезис А.Л. Никифорова: современная наука все в большей степени приобретает прикладной характер, а научное открытие все больше вытесняется научным изобретением, несомненно, содержит в себе долю истины. Такая тенденция действительно существует, но моим оппонентом она сильно преувеличена. Достаточно напомнить о таких областях фундаментальной науки, как эволюционная биология, генетика, космология, физика элементарных частиц, квантовая теория поля, являющаяся теоретическим основанием физики элементарных частиц, разработки в области теории струн и т.д. Во всех перечисленных областях фундаментальной науки в настоящее время идет интенсивная, очень интересная работа, которая сопровождается бурными дискуссиями, ожесточенными спорами, выдвижением новых идей, моделей и концепций.
Причем вся эта активная деятельность отнюдь не является бесплодной. Вспомним хотя бы о двух потрясающих открытиях, которые были сделаны на рубеже XX и XXI вв. в биологии - расшифровку генома человека и открытие стволовых клеток. В космологии таким открытием является феномен антигравитации (1998 г.), который ответствен за ускоренное расширение нашей Вселенной (которое, кстати, также является очень крупным научным открытием самых последних лет). В астрономии произошло открытие новых планетных систем (только в 2006 г. было открыто 16 новых планет). В физике элементарных частиц дальнейшее продвижение пока сковывается фактом невозможности экспериментальной проверки выдвинутых гипотез и концепций. Энергии, необходимые для такой проверки, пока оказываются недостижимыми. Тем
не менее в надежде на новый суперколлайдер, который будет запущен в 2007 г. в Цер-не, в физике продолжается интенсивная теоретическая работа, связанная с построением TOE (теории всего), на роль которой не без оснований прочат теорию струн. Доказательство правильности этой теории позволило бы разрубить гордиев узел тех противоречий, с которыми столкнулась стандартная модель физики элементарных частиц и которые в ее рамках, по-видимому, неразрешимы (главное из них - это противоречие между общей теорией относительности и квантовой механикой).
В теоретической биологии ученые (в том числе и отечественные), опираясь на данные молекулярной биологии, выдвигают новые концепции происхождения видов, механизмов и моделей эволюции. Да и в биологии, и в космологии, и в физике элементарных частиц, представляющей собой, как говорят, фронтир современного физического знания, окончательное решение проблем пока не найдено. Но разве когда-нибудь истина давалась ученым легко и разве она достигалась быстро? Наука всегда, во все времена находилась в поисках истины, и эти поиски всегда были очень непростым и нескорым делом. Посмотрите, например, насколько долгим был путь к пониманию природы света. Ньютоновская корпускулярная теория света, выдвинутая в конце XVII в., продержалась до начала XIX в., когда блестящими теоретическими и экспериментальными работами T. Юнга и O. Френеля была обоснована волновая концепция света. К середине XIX в. работами М. Фарадея и Дж. Максвелла было доказано, что свет в своей волновой ипостаси представляет собой электромагнитные волны. Затем были открыты явления фотоэффекта, комптоновский эффект, явление люминесценции, которые оказалось невозможно объяснить в рамках волновой теории света. Была выдвинута гипотеза о том, что свет в своей корпускулярной ипостаси представляет собой поток фотонов - квантов света. И, наконец, уже в XX в. работами Н. Бора было обосновано, что свет имеет двойственную, корпускулярно-волновую природу. Так что понимание природы света заняло почти два столетия. Но никто не упрекал науку в том, что она, мол, слишком медленно движется или совсем умерла.
С тезисом о том, что современная наука все более начинает носить прикладной характер тесно связан и другой тезис, согласно которому фундаментальная наука все в большей степени становится товаром. Это утверждение в последнее время вообще стало чрезвычайно популярным в среде философов и методологов науки. Но, несмотря на свою популярность, оно мне представляется неверным. Оно - следствие недостаточно последовательного проведения различий между фундаментальными и прикладными исследованиями, о которых так хорошо и четко пишет сам А.Л. Никифоров в начале статьи. Он верно усматривает эти различия в тех целях, которые преследуют те и другие исследования. Цель фундаментальных (чистых) исследований - получение объективно-истинных знаний о природе. Это - единственная и конечная цель фундаментальной науки. Никаких других целей, связанных с изменением или усовершенствованием вещей или процессов, фундаментальная наука не преследует.
Изменение природных объектов и процессов в нужном для человека направлении -это цель прикладных исследований и технологических разработок. Учитывая это, можно спросить: о какой коммерциализации исследований можно говорить, если иметь в виду стремление ученых понять раннюю историю Вселенной (космология) или закономерности происхождения и эволюции живого (биология), строение материи на самом фундаментальном уровне ее организации (физика элементарных частиц)? А ведь это фундаментальные науки. Учеными, занятыми в сфере фундаментальной науки, движет чистая любознательность. Утверждать, что сейчас уже никто не вглядывается в ночное небо, пытаясь углубить наше знание о строении Вселенной, значит грешить против истины. Вглядываются, еще как вглядываются, только телескопы стали другими. Это уже, к счастью, не самодельные телескопы типа изобретенного в свое время великим Галилеем (с 32-кратным увеличением), а мощнейшие современные рефракторы и рефлекторы, дающие колоссальное увеличение. Ну что ж, наука в своих исследованиях продвигается все дальше в глубь Вселенной, и для этого требуются все новые технические средства. Благодаря современным телескопам удалось открыть много ранее
неизвестных объектов во Вселенной и установить новые закономерности их поведения.
Все эти факты, несомненно, известны тем, кто говорит о коммерциализации современной фундаментальной науки. Возникает вопрос, почему, несмотря на эти лежащие на поверхности факты, тезис о том, что наука стала товаром, столь популярен? По-видимому, здесь срабатывает какой-то другой, явно не фиксируемый в дискуссиях аргумент. Мне представляется, что это аргумент, согласно которому фундаментальная наука якобы неразрывно связана с технологией, и именно она всегда выступает источником технологических новаций. Так что опосредованно она сама, так же, как и технологические новации, становится товаром.
Так ли это? Действительно ли фундаментальная наука всегда - источник технологических новаций, а технология всегда выступает приложением науки? Модель взаимоотношения науки и технологии, согласно которой технология - приложение науки, а наука всегда выступает источником новых технологий, прочно засела в отечественном методологическом сознании. Между тем она не является универсальной и далеко не всегда отражает действительное положение дел. Иногда она оказывается справедливой, иногда нет. В случае с современной космологией, например, это не так. Вопреки высказанному мнению, ученым-космологам платят не за то, что их знания позволяют совершенствовать ракетную технику. Знания о Большом взрыве и об эволюции Вселенной не имеют никакого отношения к ракетной технике. Не нужно путать космологию с космонавтикой. Это в космонавтике происходит совершенствование ракетной техники. Но космонавтика - это не фундаментальная наука, а сфера прикладного знания и технологии.
Или другой пример - использование атомной энергии в мирных (атомные реакторы) или военных (атомные бомбы) целях. Иногда высказывается мнение, что атомный проект явился приложением специальной теории относительности, и именно эта теория выступила источником упомянутых технологических изобретений. Такого мнения придерживался даже М. Полани, написавший прекрасную работу о взаимоотношениях между академической и прикладной науками2. Полани вспоминает, как однажды (это был январь 1945 г.), когда он и Б. Рассел давали интервью на BBC, им был задан вопрос, какие возможные технологические применения может иметь специальная теория относительности (СТО). И ни он, ни Рассел не смогли указать ни на одно из таких приложений. "Прошло всего несколько месяцев, - пишет Полани, - и была взорвана первая атомная бомба, явившаяся наиболее драматическим приложением теории относительности: освобождение энергии при взрыве происходит согласно основному уравнению этой теории3". Полани полагает, что причина случившегося казуса в том, что он и Рассел недостаточно поразмышляли над заданным вопр
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.