ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ
О философской текстологии, или Чему должна учить история философии
Л.Т. РЫСКЕЛЬДИЕВА
Статья ставит вопрос о возможности и необходимости философской текстологии и решает его положительно в контексте методологии историко-философских исследований. Отмечается, что текстология в наши дни стала междисциплинарной и объединила большое количество филологических, исторических, психологических, социологических и других работ. Автор оценивает ее методологические перспективы, указывает на необходимость учета специфики текстовой деятельности в философии и раскрывает ее с помощью идеи автономии философского дискурса, понятий полноты философского текста и коммуникативной ситуации в философском тексте. Сформулированные в статье задачи философской текстологии призваны способствовать сохранению философии в современных условиях.
This article raises the issue of possibility and necessity of philosophical text studies and positively answers this question in the context of methodology of researches in the history of philosophy. It is noted that nowadays text studies became inter-disciplinary and united a large number of philological, historical, psychological, sociological and other works. The author assesses its methodological perspective outlook, points out the necessity to take into consideration specifics of textual activity in philosophy and reveals it, using the idea of philosophical discourse, the concepts of the completeness of philosophical text and communicative situation in philosophical text. The tasks of philosophical text studies that have been defined are to help preserve philosophy in the modern context.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: история философии, текст, текстовая деятельность, смысл, коммуникация, Другой, автономия.
KEY WORDS: history of philosophy, text, textual activity, meaning, communication, "the Other", autonomy.
Многолетний опыт преподавания истории философии не может не понудить самого преподавателя рано или поздно всерьез спросить себя: чему ты учишь? Молодой человек должен благодаря тебе получить какую-то сумму знаний об историко-философском процессе - значит, история философии представляет собой процесс, который можно делать предметом познания? Или мы призваны сформировать у студента какое-то умение? Тогда
© Рыскельдиева Л.Т., 2015 г.
чему можно научиться, занимаясь историей философии, какие приобрести навыки? Другими словами, история философии - это теоретическая или практическая дисциплина?
Казалось бы, практический аспект можно обнаружить у любого раздела философского знания, но только не у истории философии. Понятие "практический" в наши дни стало расхожим, а словосочетание "практическая философия" ожидаемым. Назовем реализацию этого ожидания "философией родительного падежа": философия техники, образования, туризма, бизнеса, философия обуви и проч. Это вполне понятно и связано не только с тем, что у философии нет особого философского "предмета", но и со стремлением философов найти свое место в обществе, быть нужными, приносить пользу, способствовать новациям. Оставим "родительный падеж" его социальным заказчикам, ведь к истории философии он не применим еще и по грамматическим соображениям. Теоретический статус историко-философских исследований будем считать традиционным - историки философии изучают, познают разные философские учения. Как можно увидеть здесь практический аспект?
Он виден уже тогда, когда мы сталкиваемся с проблемой определения как характера исследования, так и статуса самого историка философии: мы имеем дело с историей или философией, с историком или философом? Эта коллизия была подмечена еще Гегелем и, не будучи решена до сих пор, является методологически продуктивной и эвристичной. Одно из ее разрешений наталкивает на мысль о философской текстологии, и мысль эта кажется весьма актуальной. Она вызвана не только поворотом всего гуманитарного знания к языку и не столько расширением сферы употребления понятия "дискурс", сколько определением "эмпирического" в области философского познания. В каком бы свете ни рассматривались значение философии и роль философа, собственно философская деятельность, в конечном счете, во все времена была связана с текстовой деятельностью, а чтение и письмо всегда были основными занятиями философа. Начиная со "странствий души" в диалогах Платона, "феоретических" размышлений Аристотеля, поучений древнеиндийских мудрецов, "у ног" которых собирались ученики, воплощением всех философских поисков оказывался письменный текст - результат "одевания" мысли в одежду слов и "снятия покровов" в процессе их осмысления читателем. Осмысленный текст - это и рабочее место философа, и топос философского творчества, и путь саморефлексии, и, наконец, "предметная реальность" как явление языка. Что же представляет собой наука о текстах?
Текстология в XX в. своим подъемом и развитием во многом обязана широкому исследованию мифов, мифопоэтической традиции, фольклора, сказок, разного вида нарративов и идеологий. Сказалось и серьезное влияние на языкознание со стороны структурализма и психоанализа, приведшее если не к отождествлению, то признанию полной аналогии между бессознательным и языком. Очевидно и воздействие философской герменевтики, в контексте которой язык как "дом бытия" постепенно занял место самого бытия. Философии сейчас все сложнее изучать и осмыслять мир, а не культуру или тексты. Современная философия, даже если это не философия языка (или лингвистическая философия), уже не может не иметь дело с языком, как бы при этом ни назывались его ипостаси - речь, текст, дискурс, речевая деятельность, высказывание, коммуникация etc. Именно так философия входит в систему современного гуманитарного знания и налаживает столь поощряемые сейчас междисциплинарные связи, принимает участие в создании целостной картины мира, способствует гуманитаризации науки.
Эти обстоятельства общеизвестны. Вопрос здесь вызывает не поворот к языку, не методология философских исследований, а статус текста в самой философии, специфика изучения и осмысления именно философских текстов. Ведь необходимо признать грань, существующую между текстами культуры, в отношении которых возможны любые текстологические процедуры - аналитические, герменевтические или деконструк-тивистские - и философским текстом. Тексты культуры (поэзия, театр, музыка, религия и др.) - это её выражение, воплощение в культурных формах, структурирующих материал жизни и опыта человека, личности, этой культуре принадлежащей и на языке этой культуры выражающейся. Мифопоэтический, народный, популярный, анонимный слой культурного текста неизбежен и нормален, но представить себе "философский фольклор" или анонимный философский трактат сложно (хоть и псевдо-, но всё-таки Дионисий!).
Автор и написанного, и прочитанного текста - здесь главное действующее лицо, несущее ответственность за свою текстовую деятельность. Философия и возникала в своеобразной борьбе с анонимностью, фольклором, "готовым" знанием, предоставляемым культурой, развивала рефлексию и призывала к самостоятельному мышлению в противовес мифу, идеологии, нарративу.
Другими словами, в философии сейчас есть место для текстологической компоненты, которая позволила бы поставить вопросы о специфике философского текста, об особенностях речевой или текстовой деятельности в философии, о характерных чертах философской коммуникации. Будет ли свидетельствовать эта текстологическая компонента о некоей филологизации философии? Осуществится ли с ее помощью ликвидация того, что еще А. Лавджой называл "департаментализацией"? Не исчезнут ли при этом границы между философией и другими сферами знания? Не превратится ли философия в литературу или литературоведение, о чем писал Р. Рорти?
Ответ на все эти вопросы - "нет". Если учесть, что поворот к языку предполагает заметное влияние языкознания, лингвистики, литературоведения и их методов на философию, то следует учитывать и обратный процесс, когда место текста в языкознании занимает контекст или дискурс с его многовекторными детерминантами. В такой ситуации вполне понятно стремление лингвистов, с одной стороны, сохранить учет коммуникативной и прагмалингвистической компоненты в текстологических исследованиях, а с другой - сохранить текст, пусть и в качестве одного из аспектов сложного интегрального единства, которым является объект текстологической лингвистики (см., например: [Лабоча 2011]).
Существуют ли особенные приемы философской текстологии? Может ли она использовать методы филологического, литературоведческого или исторического, историографического изучения текстов? Полагаю, что философская текстология требует особого статуса и идейного наполнения, отличного от текстологии в традиционном смысле слова.
Традиционная, или "классическая", текстология всегда была разделом литературоведения и имела, по большей части, прикладной характер. Ее цель - совокупность исследований, на основе которых можно издать аутентичный, верный, "тот самый" текст, в котором, как предполагается, воплощен замысел автора. Другими словами, цель работы традиционного текстолога - грамотная, правильная публикация текста. В наши дни литературоведческая текстология все больше претендует на теоретический статус, на роль науки, занимающейся изучением литературного произведения: анализом его смысла, историей возникновения, культурным контекстом и проч. (см.: [Современная текстология 1997]). Впрочем, как писал Д.С. Лихачев, «между "критикой текста", "добывающей" текст для издания, и текстологией как историей текста, такая же разница, как между агрономией и ботаникой, фармакологией и медициной, искусством черчения и геометрией» [Лихачев 1964, 13]. Однако прикладные, эдиционные задачи привели исследователей-филологов к проблеме самостоятельного (автономного) существования текста и необходимости ответа на вопрос о методологии его изучения. В этом смысле литературоведение обнаружило тесную связь с историей, а филологическое изучение текста - с "историческим" и "генетическим".
В свою очередь, исторические дисциплины - источниковедение и в какой-то степени историо
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.