НАШИ ИНТЕРВЬЮ
От редакции. Мы публикуем диалог известного венгерского психолога, исследователя проблем социальной и экономической психологии, профессора Ласло Гараи (он много раз печатался в нашем журнале) и известного российского философа академика РАН В.А. Лекторского. Авторы в форме диалога обсуждают насущные проблемы деятельно-стного подхода и психологических теорий деятельности. Эти концепции, разработанные в советской философии и психологии, одно время подвергались критике, в том числе и в нашей стране, но сейчас переживают возрождение в мировых исследованиях в области когнитивных наук. Авторы пытаются обсудить перспективы деятельностного подхода и вместе с тем показать необходимость его развития, а также в некоторых отношениях существенного дополнения.
О теориях деятельности: диалог о том, чем они богаты и чего в них недостаёт (Беседа В.А. Лекторского и Л. Гараи)
В статье-диалоге обсуждаются возможности и границы деятельностного подхода и теорий деятельности, разработанных в советской философии и психологии. Авторы демонстрируют плодотворность этого подхода в контексте развития современных философии и когнитивных наук. Вместе с тем диалог демонстрирует необходимость дополнения тех деятельностных представлений, которые были разработаны в отечественной литературе. Речь идёт как о конкретных теориях деятельности, развитых А.Н. Леонтьевым и С.Л. Рубинштейном, так и об общих установках деятельностного подхода. Показано, что эта проблематика касается принципиальных путей развития современных наук о человеке вообще, когнитивных наук в частности.
The participants of a dialogue are discussing the possibilities and limits of the Activity Approach that has been elaborated in the Soviet philosophy and psychology. The authors are demonstrating the fruitfulness of this Approach in the context of contemporary philosophy and cognitive sciences. At the same time the dialogue is trying to show the necessity to make certain important addition to those Activity ideas which was formulated by Russian scholars. It concerns not only psychological theories of Activity by A. Leontiev and S. Rubinstein, but also some principal philosophical theses of the Activity Approach in general. The authors consider these problems as connected with the ways of the development of human sciences.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: теории деятельности, деятельностный подход, когнитивные науки.
KEY WORDS: theories of activity, activity approach, cognitive sciences.
В.А. Лекторский. Дорогой Ласло! В последнее время я опубликовал несколько текстов о проблематике деятельности в эпистемологии и науках о человеке, в частности, в психологии. Я размышлял о судьбе деятельностного подхода в немецкой философии (Кант, Фихте, Гегель, неокантианцы), в работах Маркса, в советской психологии (С.Л. Рубинштейн и А.Н. Леонтьев) и философии (Э.В. Ильенков, Г.С. Батищев, Г.П. Щедровиц-кий, В.С. Стёпин и др.), о так называемом "энактивированном подходе" в современной когнитивной науке, о взаимоотношении деятельностного подхода и современного эпистемологического конструктивизма и социального конструкционизма. В этой связи я пытался анализировать взаимоотношения деятельности и коммуникации. Но вот недавно я снова перечитал твои размышления по этой тематике (в частности, твою беседу с Б.И. Пружи-ниным, не так давно опубликованную в "Вопросах философии", 2010, № 12), и пришёл к выводу, что деятельностный подход нуждается в новом осмыслении. Сегодня мне кажется, что существуют два варианта его дальнейшего развития: либо его нужно чем-то дополнить для осмысления современных фактов в науках о человеке, либо расширить и в чём-то изменить его понимание. Какой вариант лучше, мне пока неясно. Я хотел бы обсудить с тобой эти проблемы, тем более, что одним из толчков к моим сегодняшним размышлениям послужило чтение твоих текстов о проблеме социальной идентичности. Согласен ли ты с такой тематикой нашей беседы?
Л. Гараи. По-моему, это имеет смысл. Начинай разговор. Я затем подключусь к обсуждению: расскажу о собственных мыслях на эту тему. Тем более, что, недавно перечитав некоторую часть нашей с тобой переписки (в поисках одной мысли, о которой, странно, не мог вспомнить - ты или я ее высказал. И я вот какое высказывание нашёл в одном из твоих писем: "О cognitive science. Я согласен, что это в целом ретроградное направление. Его сторонники обсуждают сегодня те вопросы, которые были актуальны для психологии и философии в конце XIX в. Как мне казалось, с тех пор появились совершенно новые и при этом более перспективные методологические подходы. Но именно с той целью, чтобы давать критику того, что делается в cognitive science, нужно читать работы этого направления и разбирать их - так как они по ряду причин влиятельны сегодня, в том числе они влияют на психологическую и философскую молодёжь. Существующая теория деятельности, особенно в вариантах Леонтьева и Гальперина, в самом деле культуру рассматривает не столько в будущем времени, сколько в прошлом. Я связываю это обстоятельство с тем, что для них главное - это воспроизводство деятельности и условия этого воспроизводства, в качестве основного из которых выступает уже созданная культура. Всё, связанное с творческим характером деятельности, с тем, что деятельность предполагает постоянное перепрограммирование, выработку новых норм и правил, свободу выбора и т.д., т.е. постоянное обновление (и поэтому обновление культуры) - всё это для этих теорий не существует. Это значит, что теория деятельности нуждается в существенной модификации и развитии".
В.А. Лекторский. В целом я разделяю ту позицию, которую когда-то выразил в письме тебе (между прочим, я забыл об этом письме - у меня оно не сохранилось), но с двумя важными добавлениями. Во-первых, с тех пор, как я написал тебе это письмо, кое-что существенно изменилось в когнитивной науке (cognitive science). Если раньше большинство теорий в рамках этого подхода воспроизводили позицию Декарта (об этом говорили сами представители этой науки), то сейчас наиболее перспективным подходом в ней стал так называемый "энактивированный подход", в ряде отношений приближающийся к деятель-ностным концепциям. Во-вторых, мне кажется важным подчеркнуть, что деятельностный подход, по крайней мере с точки зрения С.Л. Рубинштейна, а тем более в том виде, как он разрабатывался в нашей философии, понимался как выражение творческого отношения к миру. Об этом я скажу потом подробнее.
В этой связи я хочу подчеркнуть, что по-прежнему считаю деятельностный подход исключительно плодотворным в понимании как познания, так и психики, сознания и культуры. Он не существовал для интроспективной психологии, бихевиоризма и первых этапов развития когнитивной науки. Сейчас же он становится всё более популярным в связи с распространением в современных когнитивных исследованиях так называемого
"телесного подхода" и "энактивированной концепции" познания (идущих от Дж. Гибсона, Ф. Варелы и Э. Кларка). Интересно, что сторонники этих подходов нередко ссылаются при этом на культурно-историческую и деятельностную концепцию психики, разработанную в советской психологии. Как известно, деятельностный подход к пониманию психики был развит в советской психологии, начиная с 30-х гг. прошлого столетия, преимущественно в двух вариантах: как принцип единства сознания и деятельности С.Л. Рубинштейна и как психологическая теория деятельности А.Н. Леонтьева. Истоки этих вариантов несколько различались: С.Л. Рубинштейн шёл от немецкого неокантианства (в частности, Г. Когена) и ранних работ К. Маркса, А.Н. Леонтьев от К. Маркса и Л.С. Выготского. Нужно сказать, что наши психологи взаимодействовали с философскими разработками деятельностного подхода: прежде всего в работах Э.В. Ильенкова, но также и Г.С. Батищева, Г.П. Щедро-вицкого, Э.Г. Юдина и др. Для А.Н. Леонтьева деятельность выражается в общей схеме: мотив - цель - задача (и соответственно деятельность - действие - операция). У С.Л. Рубинштейна понимание деятельности было более гибким, но в принципе и он связывал деятельность с взаимоотношением мотива, цели и задачи, хотя считал возможным взаимозаменяемость мотива и цели и различал общие и частные мотивы и цели. Разработка дея-тельностных концепций в нашей психологии и философии была, как мне представляется, весьма плодотворной. Более того, я считаю, что сегодня эта проблематика стала даже ещё более актуальной в связи с развитием когнитивной науки, популярностью конструктивизма в науках о человеке и проектами трансформации человеческой телесности, мозга и психики.
Однако, как мне кажется, в процессе разработки этого подхода в нашей психологии и философии возникла некоторая напряжённость в понимании взаимоотношений деятельности и общения (коммуникации). Дело в том, что та схема деятельности, о которой я только что сказал, вполне подходит для осмысления деятельности, направленной на внешние предметы, вещи и ситуации, для их изменения, трансформации, для реализации проектов. Такое понимание хорошо вписывается в ту проективно-конструктивную установку, которая характерна для европейской культуры, начиная с XVII в., в рамках которой возникла современная экспериментальная наука и так называмая "техногенная цивилизация" (В.С. Стёпин). Но оно гораздо хуже подходит для осмысления межсубъектных взаимоотношений: поступков и многих фактов коммуникации. Эту напряжённость между де-ятельностным подходом и реальностью межсубъектных взаимоотношений можно найти уже в ранних работах С.Л. Рубинштейна. Деятельность в этих работах понимается прежде всего как этическое деяние, т.е. как поступок. Цель деятельности, подчёркивал С.Л. Рубинштейн, - сам субъект, ибо он строит себя в процессе деятельности: меняя нечто во внешней реальности, он изменяет себя. Но, с другой стороны, этическое деяние имеет в виду другого человека - иначе оно бессмысленно. Но это значит, что совершающий деяние субъект не может быть собственной целью. Когда позже С.Л. Рубинштейн писал об общей схеме деятельности, он подчёркивал, что этический поступок - важнейшая форма деятельности. Но ведь ясно,
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.