ИЗВЕСТИЯ РАИ. СЕРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ И ЯЗЫКА, 2009, том 68, № 3, с. 36-44
ОБ ОДНОМ ОПЫТЕ "НАУЧНОЙ ПОЭЗИИ" У ПУШКИНА ("О СКОЛЬКО НАМЪ ОТКРЫТ1Й ЧУДНЫХЪ...")1
© 2009 г. Н. В. Перцов
В статье рассматриваются вопросы текстологии, возможные источники, житейский и литературный контексты незавершенного поэтического наброска Пушкина "О сколько нам открытш чуд-ныхъ...", относящегося к ноябрю-декабрю 1829 года.
The paper covers problems of textology, of probable sources, of biographical and literary contexts of the draft of the unfinished Pushkin's poem "Oh, what a lot of wondrous discoveries..." dated November-December of 1829.
Мысль об этой работе зародилась у меня после обсуждения с Максимом Ильичом Шапиром, последнего в нашем научном общении. Помню точную дату: понедельник 26 июня 2006 года; разговор в Отделе теоретической лингвистики Института языкознания, где Максим работал в последние неполные пять лет своей короткой жизни; первый день конференции "Между ложью и фантазией" (многим памятен блестящий и глубокий доклад Шапира на той конференции о стихотворении Федора Сологуба, прочитанный спустя два дня, в среду 28 июня; это было последнее в его жизни публичное научное выступление). Майя Валентиновна Ляпон спросила Максима об источниках неоконченного отрывка Пушкина; завязалась оживленная беседа, в которой и я принял участие. Через неделю с небольшим, за месяц до трагедии в Словении, будучи у Максима в гостях, я поделился с ним некоторыми своими соображениями об этом поэтическом наброске, получил с его стороны одобрение и сочувствие и решил заняться этой темой. Нельзя было предположить в тот вечер, что мы больше не увидимся и что Максим не прочтет моей работы. Ее я посвящаю светлой памяти выдающегося русского филолога.
Знаменитый поэтический набросок Пушкина "О сколько намъ открытш чудныхъ...", оставшийся незавершенным в его рабочей тетради, пользуется необычайной популярностью. Как показывают данные Интернета, из всего пушкинского поэтического наследия эти пять строк цитируются наиболее часто. Отрывок цитируется целиком или частично, чаще всего - первая строка, реже - первые две, причем нередко с искажением - вместо множественного числа глагола "готовят" дается един-
1 Настоящая работа выполнена при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (проект < 07-06-00082а, "Разработка баз данных по неологии Хлебникова") и Российского гуманитарного научного фонда (проект < 08-04-12127в, «Создание информационной системы "Корпус русской поэзии" в рамках Национального корпуса русского языка»).
ственное "готовит"; иногда искажение носит преднамеренный характер, например, вместо "нам" ставится "там". Эти строки стали некогда эпиграфом телевизионной передачи "Очевидное - невероятное" - причем, знаменательно, что до начала девяностых годов пятая строка, с "Богом изобретателем", в эпиграфе опускалась. Эстафету от этой передачи приняла радиостанция "Россия", где короткая передача с названием "Календарь очевидного - невероятного", посвященная знаменательным событиям в мире науки, приходящимся на соответствующую дату, завершается цитированием этих строк.
Насколько мне известно, это хрестоматийное стихотворение еще не было предметом подробного комментария. Между тем оно дает для такого комментария богатейший материал.
Набросок находится в рабочей тетради Пушкина, называемой "Первая арзрумская" [1, ед. хр. 841, л. 20]; он занимает нижнюю часть страницы, под "хвостом" незавершенного фельетонного прозаического наброска "Несколько Московскихъ лите-раторовъ...". Черновик неразборчив, читается с трудом; в неперебеленной части насчитывается 70 слов, из которых 57, т.е. более 80 процентов, зачеркнуто. Как это часто бывает в черновиках Пушкина, слова "мешаются" друг с другом, деление на строки затруднено, в работе ощущается некая поспешность, если не лихорадочность - "мысли в голове волнуются в отваге". Написав несколько строк и основательно их перемарав, Пушкин стал перебеливать черновик, написал две с половиной строки - и остановился: далее работа не пошла. Ниже дается транскрипция рукописи; места неразобранных фрагментов отмечены в угловых скобках обычной аббревиатурой "нрзб" с указанием после нее предположительного количества букв в слове или слов во фрагменте (литера "б" -
сокращение для слова "буква" в нужной для соот- ного фрагмента строкой астерисков - в рукописи ветствующего контекста грамматической форме). же здесь в качестве границы выступает некое по-В транскрипции черновик отделен от перебелен- добие небрежной виньетки.
Готовитъ ждутъ<?>
емъ
О сколько ждутъ открытш чудныхъ Еще деятельный умъ
<нрзб 2б> Готовятъ Умъ—и Трудъ <нрзб 2 слова>
другъ<?> думъ<?> Готовитъ <нрзб 3б> духъ Умъ
Готовятъ намъ<?> вековъ <нрзб 5б>
Опыты <нрзб 4б>
И Генш Ген1й просв^щенья
парадоксовъ другъ И Ген1й просв^щенья
И-смелый-духъ <нрзб 6б>
Ген1й<?> Опытъ
сл^пой<?> сынъ ошибокъ трудныхъ
И случай другъ
отецъ
И-Случай , вождь <нрзб 2б> <нрзб 5б> вс^хъ
слепой
Изобретательный-слепецъ
И <нрзб 1б> + Случай-Богъ-изобретатель
И—ты-слепой-изобретатель
О_сколько намъ_открытш чудныхъ Готовятъ просвещенья духъ И Опытъ сынъ
То, что ныне предстает нам в воспроизведениях этого отрывка, является соединением двух с половиной беловых строк - нижних строк транскрипции после строки астерисков - с тем, что удалось с большим трудом извлечь из находящегося над ними черновика. Однако последний настолько сложен для прочтения, что привычный для нас текст - по крайней мере, начиная со слов "сынъ ошибокъ трудныхъ" и до конца - может считаться принадлежащим Пушкину лишь с известной долей условности, что вообще характерно для многих незавершенных фрагментов Пушкина, восстановленных текстологами.
Сводка верхнего слоя черновика - так, как она может быть реконструирована по рукописи, -предстает в следующем виде (квадратные скобки, как это принято в текстологической нотации, отмечают зачеркнутые фрагменты):
О сколько намъ открытш чудныхъ Готовятъ просвещенья духъ И Опытъ [сынъ] [ошибокъ] трудныхъ И Генш [парадоксовъ другъ] [И Случай Богъ изобретатель]
Как читателю, вероятно, уже ясно, первые две строки и часть третьей до слова "сынъ" берутся из перебеленного "куска" внизу страницы; оставшиеся две с половиной строки гипотетически "собираются" из средней части черновика. При этом из двух вариантов последней строки выбрать нужный помогает знак +, поставленный автором. Девять слов черновика мне разобрать не удалось, а из совокупности разобранных слов (таковых шестьдесят одно) семь предположительны. Не могу не отдать должное разбору некоторых трудно читаемых слов в Большом Академическом собрании сочинений Пушкина [2, т. 3, кн. 1, с. 464] , в частности - прочтению словосочетаний "деятельный умъ" и "парадоксовъ другъ" [2, т. 3, кн. 2, с. 1059-1060]. Надо сказать, что в самом Большом Академическом собрании [2, т. 3, кн. 2,
' Предлагаемая здесь сводка отличается от той, которая
представлена в [2], не только сохранением старого правописания, но и двумя деталями: слово "ошибокъ" в третьей строке и слово "другъ" в четвертой в черновике зачеркнуты, а в [2] предстают как незачеркнутые; кроме того, в предлагаемой мной сводке нет знаков препинания, как и в Пушкинском черновике - в [2] же даны запятые, разделяющие члены перечислительного ряда.
с. 1286] честь полного прочтения стихотворения приписана В.Е. Якушкину [3, с. 349], а первое опубликование его в собрании сочинений -В.Я. Брюсову [4, с. 315]. И то и другое неверно: в обоих случаях были воспроизведены только начальные две с половиной строки, причем с ошибкой (вместо "просвещенья духъ" - "просвещенный духъ", а у Брюсова еще и "вамъ" вместо "намъ"). По-видимому, впервые стихотворение появилось в привычном для нас облике именно в третьем томе Большого Академического собрания сочинений (общее редактирование которого осуществлял М.А. Цявловский).
Отрывок находится в той части тетради, которую обычно относят к ноябрю-декабрю 1829 г. [2, т. 3, кн. 2, с. 1286; 5, с. 95, 98; 6, с. 276]. В самом деле, несколькими страницами ранее этого отрывка, среди черновых строк стихотворения "Зимнее утро" (л. 17 об.), различается дата 3 ноября ("3 ^я<бря>"), а несколькими страницами после него под стихотворным наброском "Поедемъ я го-товъ: куда бы вы, друзья..." стоит дата 23 декабря ("23 дек." - л. 26). Наш набросок по более темному цвету чернил отличается от соседствующих фрагментов тетради, но сходствует в этом отношении с более поздними фрагментами - в частности, с только что упомянутым наброском, датированным 23-м декабря, в связи с чем М.П. Алексеев - на мой взгляд, излишне категорично и жестко - относит его к 23-24-му декабря, считая, что Пушкин тогда вернулся к оставшейся свободной нижней части листа 20 и заполнил ее новыми стихотворными строками, составившими интересующий нас набросок [5, с. 98] . Для меня же сейчас существенно то обстоятельство, что набросок был вписан в тетрадь в ноябре-декабре 1829 г. в Петербурге, куда 9 или 10 ноября Пушкин приехал из тверских поместий своих друзей, после путешествия в Арзрум.
Пушкин сразу же окунулся в водоворот деловой и светской жизни. Весть о его приезде распространилась по Петербургу мгновенно, о чем свидетельствует письмо от 10 ноября А.И. Пущиной, сестры декабриста, брату в Читинский острог: "Пушкин приехал, и я надеюсь, что он придет повидаться с нами и рассказать о Михаиле, вместе с которым он провел некоторое время на водах!" [7, с. 182] (перев. с франц.). После долгого отсутствия Пушкина в северной столице внимание петербургского света было направлено на "первенствующего поэта русского" (как назвал Пушкина в своем дневнике Алексей Вульф двумя годами
3 Датировка, предлагаемая Я.Л. Левкович [6, с. 276], - "ноябрь, первая половина" - наоборот, представляется излишне ранней. Если принять во внимание соображения, высказываемые в настоящей работе, придется признать интервал создания обсуждаемого Пушкинского наброска весьма широким: середина ноября-декабрь 1829 г.
ранее). Через две недели, 24 ноября, А.И. Пущина снова пишет брату: "Пушкин пришел однажды утром,
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.