Опредмечивание, овещнение и отчуждение: актуальность абстрактных философских дискуссий
А.В. БУЗГАЛИН
Статья Т. Рокмора, содержащая попытку воспроизведения взглядов Марса, Лукача и Ильенкова на проблему опредмечивания и идеального знаменательна по меньшей мере в двух отношениях.
Первое - сам факт обращения к этой теме. Начало нынешнего века, проникнутого почти исключительного узкопозитивистской и постмодернистской проблематикой, сделало тонкие рассуждения на темы марксистской философии вообще и проблемы соотношения материального и идеального, в частности, чуть ли не маргинальной темой. Между тем, эта сфера была, есть и будет более чем актуальна, причем не только в рамках философского "дискурса", но и с точки зрения решения многих фундаментальных проблем общественной практики. И этим рассматриваемая статья безусловно ценна и заслуживает всяческой поддержки. Более того, тема реактуализации этой части классического марксистского и критического марксистского (ХХ в.) наследия столь значима, что ниже автор этих строк специально к ней вернется в надежде на продолжение ее обсуждения на страницах журнала.
Второе. Содержательно статья Т. Рокмора являет собой весьма типичный пример крайне одностороннего, хотя и весьма типичного для марксизма вне СССР и постсоветского пространства (преимущественно на Западе) понимания проблем идеального, опредмечивания и наследия Ильенкова. И хотя автор, как я понял, является профессором Пекинского университета, текст по своей природе более всего напоминает работы определенного круга североамериканских авторов.
Эти ремарки были принципиально важны, ибо позволяют перейти к сути дела. А она состоит в том, что критика отдельных положений этой статьи будет малопродуктивна, ибо смысл Марксовой и развивающей ее ильенковской теории идеального может быть понят только на основе системно-диалектического подхода, в котором реализована та самая методология восхождения от абстрактного к конкретному, о которой упоминает, но в дальнейшем благополучно "забывает" Т. Рокмор.
Итак, исходный пункт: соотношение материального и идеального в мире общественно-деятельного человека. Во-первых, материальное и идеальное существуют только как диалектически (и потому противоречиво) соотносимые категории. Вне друг друга они внесмысленны. Во-вторых, материальное и идеальное - это категории, бытийствующие исключительно в общественно-практической деятельности человека. Вне нее идеальное (как и вообще человек) выражаясь гегелевским языком, принадлежат миру ничто (небытия). В-третьих, идеальное как результат распредмечивания, представленный в некотором третьем предмете, может быть только в процессе деятельности. И четвертый аспект: эта деятельность и есть бытие человека как родового существа (Лукач). Собственно говоря, это все, что можно сказать об идеальном и материальном как предельных абстракциях философского осмысления бытия человека.
Рассуждения же Т. Рокмора, в соответствие с которыми "общественная производственная деятельность человека преобразует вещи, которые вследствие этого приобретают форму идеальности, или стоимость", оказываются в этом контексте, мягко говоря, неточны по целому ряду параметров: (1) непонимание того, что деятельность человека есть распредмечивание и опредмечивание, что не тождественно преобразованию вещей; (2) забвение того, что далеко не всякая деятельность, а только труд обособленных товаро-
производителей создает стоимость; (3) наконец, странное игнорирование того, что стоимость есть материальное общественное производственное отношение.
Следующий шаг в развертывании теории идеального - феномены распредмечивания и опредмечивания как атрибуты человеческой деятельности. Давать характеристику этим понятиям после Ильенкова и Батищева, точно и тонко раскрывших и развивших соответствующие фрагменты Маркса - занятие, вообще говоря, малоплодотворное, но поскольку ныне это наследие большинством либо забыто, либо вообще не освоено, повторю некие азы. Начнем опять же с того, что распредмечивание и опредмечивание есть диалектически, противоречиво единые процессы, и вне друг друга не существуют.
Исходный пункт всякой человеческой (а значит, общественной и предметной) деятельности (рассмотрим в качестве исходной абстракции деятельность человека в материальном производстве) - распредмечивание ее материальных условий. Человек, распредмечивая и предмет труда, и орудие труда, формирует идеальную (пока еще предметно не представленную) цель деятельности и модель ее осуществления. Процесс распредмечивания есть своего рода "экстракция" (это слово не надо понимать буквально) опредмеченного в них культурного смысла, это диалог с их (предметов) бытием как идеального (например, понимание того, что из досок при помощи пилы, молотка и гвоздей можно сделать стул, но нельзя произвести хлеб, а при помощи печки, муки и яиц можно испечь хлеб, но нельзя сделать даже простейшую табуретку). Далее начинается сугубо материальный процесс производства стула (или хлеба). Так и только так осуществляется деятельность Человека, этим самым и отличающаяся от "деятельности" животного, на что образно указал еще Маркс в своем знаменитом положении об архитекторе и пчеле.
Результатом деятельности становится некий вполне материальный предмет, и как таковая деятельность есть опредмечивание. При этом данный материальный предмет - и вот здесь начинается уже собственно ильенковское дополнение классического марксизма -несет в себе и идеальное бытие. Но оно будет явлено миру только в процессе нового акта распредмечивания. В той мере, в какой потребитель будет использовать стул исключительно как предмет, на котором он будет сидеть, стул будет сугубо материальным феноменом. Но в тот момент, когда некий индивид захочет использовать стул как объект художественного творчества (сделав его элементом рисунка) или инженерной деятельности (решив усовершенствовать его конструкцию) стул обретет идеальное бытие, он окажется включен в процесс распредмечивания, в котором его (предмета) идеальное бытие станет исходным пунктом формирования нового идеального бытия нового предмета (картины, написанной на холсте, новой технологии, воплощенной в новом стуле).
Таким образом, создавший новую конструкцию инженер распредметил стул и тем самым создал идеальное, воплощенное в материальном объекте (новом стуле), тогда как обыватель, расположившийся на стуле, использовал его как сугубо материальный феномен. Вот почему феномен идеального существует исключительно в соотношении с феноменом материального и исключительно в процессе распредмечивания и опредмечивания.
Как таковой процесс распредмечивания и опредмечивания отличен от того, что Маркс назвал овещнением (в русском языке принято использовать термин "овеществление", но он образуется от слова "вещество", а нам важно оперировать с феноменом "вещь"). Понятие овещнение автор "Капитала" использует как правило в связи с особым типом общественно-экономических отношений, а именно - отношений, складывающихся в условиях товарного производства. Различие опредмечивания как атрибута всякой собственно человеческой деятельности и овещнения человеческих отношений как феномена, присущего только миру товарного производства (как сказали бы нынешние экономисты -"рынка"), было многократно прокомментировано в марксистской литературе ХХ в., причем и западной, и советской1, и я не стал бы об этом даже упоминать, если бы не принципиальной важности "деталь". Дело в том, что автор рассматриваемой нами статьи вслед за подавляющим большинством экономистов-неоклассиков, философов-позитивистов и даже иных марксистов де факто отождествляет деятельность человека вообще и труд в условиях товарного производства, попадая в капкан того самого товарного фетишизма, о котором сам же упоминает в своей статье.
Специально подчеркну в этой связи еще раз: отношения товарного производства, в рамках которых единственно существуют такие феномены, как товар (и, следовательно, стоимость как одно из свойств товара), товарный фетишизм и т.п. есть исторически конкретная система производственных отношений, сугубо локализованная во времени и пространстве (заинтересованного читателя адресую к работам С. Мареева по проблемам конкретного историзма). Человечество тысячелетиями осуществляло деятельность, создавая великие материальные и идеальные ценности, вне отношений товарного производства и во многих случаях продолжает это делать до сих пор. И ныне, как и все предшествующие тысячелетия, ученый, публикующий свое открытие в общедоступном журнале, художник, отдающий свое произведение в музей, педагог, работающий в государственной школе -все они осуществляют общественную деятельность по преимуществу вне товарных отношений.
Сказанное позволяет сделать следующий шаг по пути продвижения к конкретному и выйти на проблему отчуждения. Отчуждение - феномен более широкий, нежели овещне-ние и касается социальных отношений во всем пространстве и времени "царства необходимости", далеко выходя за пределы отношений товарного производства.
В рамках марксистской традиции принято различать немецкие термины опредмечивание (Vergegenständlichung), экстракция, или экстериоризация (Entäußerung), овещ-нение (Verdinglichung), наделение внешним бытием (Veräußerlichung), овеществление (Versachlichung), обособленность, изоляция (Äußerlichkeit), отчуждение в юридически-правовом смысле (Veräußerung) и собственно отчуждение (Entfremdung). См.: [Кузьминов, Набиуллина, Радаев, Субботина 1989; Нарский 1969, 31; Шубин 2007, 121].
Для нас в этом перечне особо значимы понятия, означающие (1) собственно отчуждение (Entfremdung), (2) овещнение (Verdinglichung, Versachlichung), и (3) опредмечивание (Vergegenständlichung).
Оставим последнее выражение "по ту сторону" нашего анализа, ибо в этом случае речь идет об атрибуте всякой человеческой деятельности. Нас же в этом разделе интересуют общественные отношения, в пространстве и времени которых труд, его средства, результаты, субъект и сами общественные отношения становятся чужды человеку в его бытии родового существа (Маркс, Лукач). При таком понимании от
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.