Ответ Владимиру Шохину*
Р. СУИНБЕРН
Я чрезвычайно благодарен Владимиру Кирилловичу Шохину за его благосклонный отзыв относительно значения моей книги и за его тщательную критику моего подхода к вопросу о том, существует ли Бог. Я особенно благодарен за это потому, что он в значительной мере был ответствен за её перевод и публикацию в России. Я также чрезвычайно признателен главному редактору и редакционной коллегии журнала "Вопросы философии" за их любезное согласие опубликовать эту полемику на страницах журнала.
Некоторые из критических замечаний В.К. Шохина возникают вследствие того, что он не распознал изначальную цель книги. В ней обсуждаются лишь аргументы в пользу существования Бога, исходящие из очевидных "свойств человеческого опыта" (РС, с. 32); и далее делается вывод, что с учетом всех этих характеристик существование Бога более вероятно, чем Его несуществование. Эти характеристики (например, то, что есть физическая вселенная, в которой действуют относительно простые законы, и законы эти таковы, что они допускают существование человеческих тел) суть очевидные характеристики, признание которых не зависит от научных дисциплин, перечисляемых В.К. Шохиным (ВШ, с. 65-66). Я описываю эти характеристики, пользуясь самыми свежими научными знаниями о них; некоторые характеристики (например., тот факт, что человеческие тела возникли в результате эволюционных процессов) не влияют на силу моих аргументов, тогда как другие (например, "тонкая настройка" постоянных величин физических законов, а также индетерминизм квантовой теории) укрепляют эти аргументы.
Как я указал в "Предисловии" к русскому изданию (PC, с. 22), мой вывод вполне согласуется с тем, что я считаю основной христианской традицией, восходящей к посланию св. Павла к римлянам (1:20) и гласящей, что существование Бога можно познать, используя природный разум, без помощи божественной благодати. Я не утверждаю, что все без исключения люди или большинство людей на основе этих аргументов должны верить, что есть некий Бог (или что Его нет). Большинство людей верят или не верят, что Бог существует, либо основываясь только на некоторых из этих общих характеристик и пользуясь ограниченным пониманием силы доказательства, либо основываясь на собственном религиозном опыте или же на свидетельстве тех, кому они доверяют. И я не отрицаю, что многие люди вполне оправданно приходят к вере именно этими путями. Сколько времени следует уделить серьёзному рассмотрению этих вопросов, - это должно зависеть от того, какими сроками они располагают и насколько самоочевидным представляется им ещё прежде всякого исследования, что Бог есть или же Его нет. (Есть ли какой-нибудь смысл в том, чтобы посвящать массу времени исследованию того или иного вопроса, - это отчасти зависит от того, насколько "очевидным" кажется ответ вопрошающим ещё до того как они приступят к исследованию. Именно по этой причине сегодня почти ни для кого нет смысла рассматривать вопрос о том, является ли Земля плоской). Вопреки мнению Докинза (как толкует его В.К. Шохин: см. ВШ, прим. 7), нет никакого общего ответа на вопрос о том, на кого "возлагается бремя доказательства"; ответ будет различным для разных людей. Весьма значительная часть моей книги "Вера и разум" ("Faith and Reason"), третьей книги той трилогии, вторую книгу которой составляет "Существование Бога", посвящена вопросу о том, в каком случае человек прав, придерживаясь того или иного верования на
* Аббревиатура "РС" указывает на страницу русскоязычного издания книги "Существование Бога"; аббревиатура "ВШ" относится к тексту статьи В.К. Шохина "Теизм или деизм? Размышления о философской теологии Ричарда Суинберна". © Кедрова М.О. (перевод), 2015 г.
основе ограниченного количества свидетельств с ограниченным пониманием критериев оценки свидетельств. Я утверждаю, что в современном мире, когда ответ на вопрос о том, существует ли Бог, не очевиден многим людям (например, потому, что у них нет никакого прочного религиозного опыта), и налицо столь явное разногласие по этому вопросу, но зато у людей есть гораздо больше времени для оценки этих доводов, чем в прежнее время, - большинство из нас испытывают сильную потребность и вместе с тем имеют важную обязанность посвятить какую-то часть своей жизни оценке силы аргументов в пользу существования Бога.
В этой книге я не обсуждаю вопрос о том, когда "вера" является рациональной. 'Вера' ('faith') в Бога есть 'верование-в' ('belief-in') Него, это проживание жизни с предположением о том, что есть некий Бог, и доверие (trusting) Ему. Это не тождественно "убеждению в том, что" ('belief-that') есть некий Бог. Вы можете быть убеждены в том, что есть некий Бог, не предоставляя этому убеждению возможности воздействовать на вашу жизнь. Я утверждаю, что равным образом вы можете веровать в Бога (то есть питать веру в Него), не будучи слишком убеждены в том, что Он существует; и, может быть, разумно поверить в Бога, если это единственный способ жить самой достойной жизнью, какая только возможна до смерти и после неё - даже если эта цель может оказаться недостижимой. Опять-таки, я подробно обсуждаю эту тему в книге "Вера и разум", и именно поэтому я, как отмечает В.К. Шохин (ВШ, прим. 18), не обсуждаю ее в книге "Существование Бога". Но, в противоположность В.К. Шохину, 'вера' не может быть основанием какого-либо учения; нужно иметь некие основания для того, чтобы считать, что учение истинно, - иначе зачем верить в христианство, а не в какую-нибудь соперничающую с ним религию или метафизическую систему?
Цель моей книги - внимательно и тщательно обсудить эти аргументы; чтобы этого достичь (поскольку аргументы эти - индуктивные), в различных местах книги я излагаю их структуру посредством вычисления вероятности, в частности, применяя теорему Байеса. Я подчёркиваю здесь (как и в книге), что мы не можем указать точные численные значения вероятности существования Бога с большей точностью, чем мы можем указать их для квантовой теории или для того, что завтра пойдёт дождь, но мы можем привести очень грубые значения, и предполагается, что любые численные значения, приводимые мною, чрезвычайно грубы. В.К. Шохин утверждает (ВШ, с. 67), что теорема Байеса применима лишь для эмпирических вопросов низкого уровня. Я довольно подробно показал в главе 3, что теорема Байеса применима к научным теориям высокого уровня; и утверждение о том, что Бог существует, будучи утверждением относительно причины существования и общих характеристик Вселенной, подобающим образом оценивается как своего рода научная теория высокого уровня. В.К. Шохин (ВШ, с. 67) разделяет точку зрения Канта, согласно которой "физико-теология" невозможна. В своей книге я привожу довольно подробные (а в другом месте - ещё более пространные1) доводы в пользу того, что все аргументы Канта, цель которых - показать, что не возможны никакие сильные индуктивные аргументы для масштабных метафизических заявлений, совершенно несостоятельны. Здесь я не могу повторить свои доводы, но привлеку внимание к одному ключевому историческому обстоятельству. Кант умер в 1804 г. Лишь в 1803 г. была предложена (Дальтоном) первая версия атомистической теории химии, давшая весьма правдоподобное объяснение деталей данных, полученных при наблюдениях (таких, как устойчивые коэффициенты веса, при которых субстанции комбинировались, чтобы образовать новые субстанции). До Дальтона теории о том, что не поддавалось наблюдению, были попросту безосновательными умозрительными конструкциями. После Дальтона ученые получили возможность построения подробно разработанных теорий, причем не только о слишком малых для наблюдения объектах, но и о слишком больших, слишком древних и слишком странных. Кант питал глубокое уважение к физическим наукам; если бы он знал их дальнейшую историю, то он, возможно, признал бы, что человеческий разум обладает широкими перспективами, позволяющими обрести предположительно истинные убеждения относительно предметов, лежащих далеко за пределами наблюдаемого.
Моя книга представляет собою аргумент в пользу существования такого Бога, в которого наравне с христианами верят также иудеи и мусульмане. Поэтому я не предполагал, что теизм (то есть учение о том, что Бог существует) содержит какие-то учения, свойственные исключительно христианству. (И хотя я приводил краткие доводы в пользу того, что с теизмом совместимы две центральные христианские доктрины - учение о Троице и учение о Боговоплощении - я не исходил из того, что теизм предполагает эти учения.) В связи с этим, например, я развиваю такую теодицею, которая, как отмечает В.К. Шохин (ВШ, с. 71), эксплицитно игнорирует учение (не упомянутое в Никейском Символе Веры) о падении ангелов. И хотя теизм, разумеется, настаивает на том, что Бог сотворил физический мир, а также населяющих его животных и людей, из теизма ровно ничего не следует относительно того метода, к которому прибегал Бог, чтобы создать животных и людей, - например, в вопросе о том, сотворил ли их Бог напрямую или же Он сотворил их, сотворив материю, наделённую предрасположенностью вызвать их существование. Поэтому в спорах о существовании Бога я не вижу необходимости отрицать общепринятое научное представление об эволюции человеческих тел. (Однако я, вопреки ВШ, с. 71, не утверждаю, что Бог был "вынужден" творить людей и животных по "ортодоксальным дарвиновским законам". Он мог бы сотворить их и напрямую, если бы принял такое решение.) Как бы то ни было, не только Ориген и Григорий Нисский, но также Августин и Фома Аквинский толковали Писание (например, книгу Бытия с 1 по 3 главу) по вопросам, не занимающим центрального места в христианском вероучении, в согласии с лучшим на то время научным знанием2. В.К. Шохин также ошибается (ВШ, прим. 27), заявляя, что среди отцов Церкви царило согласие в том, что первый человек был наделён всеми дарованиями: как интеллектуальными, так и духовными. Ириней, как и некоторые другие ранние богословы, считал, что "прежде падения человек был несовершенным, неразвитым и беспомощным созданием"51. Я бы прибавил следующее: ранее я ут
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.