ИЗВЕСТИЯ РАН. СЕРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ И ЯЗЫКА, 2014, том 73, № 6, с. 51-57
_ МАТЕРИАЛЫ _
И СООБЩЕНИЯ
ПОЭТИЧЕСКАЯ РЕФЛЕКСИЯ В АФОРИЗМЕ (КОММЕНТАРИИ К ТЕКСТАМ СТАНИСЛАВА ЕЖИ ЛЕЦА)
© 2014 г. В. И. Карасик
Рассматривается афоризм как проявление креативного коммуникативного поведения. Обсуждаются жанровые характеристики афоризмов С.Е. Леца - позиционная перефокусировка, регистровое понижение, разрушение штампа, силлогический разрыв. Показаны особенности поэтической рефлексии в афористическом тексте, состоящие в создании нового символического образа, построении контекстуальной антитезы, освещении положения дел в философско-художественном ракурсе, одновременной актуализации нескольких смыслов и опоре на значимые для автора аллюзии.
The article deals with aphorisms as manifestation of creative communicative behavior. Genre peculiarities of aphorisms by Stanislaw Jerzy Lec are discussed, among them positional refocusing, register downgrading, cliché destruction, syllogistical gap. Specific features of poetic reflection in aphoristic texts are commented upon including making a new symbolic image, constructing a contextual antithesis, regarding a situation from a philosophical and artistic point of view, simultaneous actualization of several meanings and using allusions which are important for the author.
Ключевые слова: афоризм, поэтическая рефлексия, символический образ, жанровый канон, комментарий.
Key words: aphorism, poetic reflection, symbolic image, genre canon, commentary.
Под афоризмом традиционно понимается краткое изречение, содержащее глубокую мысль. Эти коммуникативные образования неоднократно привлекали к себе внимание исследователей (см. [1-12]). Афоризм представляет собой осмысление действительности и в этом плане функционально сближается с пословицей, отличаясь от нее отсутствием прямо выраженной назидательности и факультативностью образности. Это объясняется принципиальным различием между типовыми коммуникативными ситуациями, порождающими пословицы и афоризмы: пословица вызвана к жизни необходимостью дать совет в запоминающейся форме, афоризм появляется как комментарий по поводу тех или иных обстоятельств. Разумеется, граница между советом и комментарием является весьма размытой. Непревзойденным мастером афористики по праву считается Станислав Ежи Лец (1909-1966), тексты которого в переводе В. Россельса анализируются в данной работе1.
Формулировки правил житейской мудрости весьма разнообразны, но подчинены общему принципу гармоничного сочетания успешного и достойного поведения, т.е. баланса утилитар-
1 Лец С.Е. Почти всё. Екатеринбург: У-Фактория; М.: АСТ МОСКВА, 2008. 928 с.
ных и моральных ценностей. При этом такие правила не должны носить конкретно-практический характер (Не следует быть на сквозняке), сводиться к трюизмам (Поскользнувшись, можно больно ушибиться), звучать абсурдно (Не нужно учить мух грамматике), превращаться в научные формулировки (Квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов).
Как правило, пословицы анонимны, а афоризмы являются авторскими текстами.
В структурном плане афоризм выступает как универсальное высказывание [13], т.е. характеризуется завершенностью и наличием выраженных или подразумеваемых кванторов всеобщности и типичности (все, каждый, никто, всегда, никогда, обычно и т.д.), в семантическом отношении - возможностью символического переосмысления некоторой ситуации и вытекающей отсюда уместностью использования такого высказывания в различных контекстах.
Вместе с тем афоризм представляет собой способ самовыражения говорящего и выступает как проявление креативного коммуникативного поведения. Такой подход к афористике дает возможность рассмотреть феномен п о э -тической рефлексии в текстах данного типа. Суть поэтической рефлексии состоит, как
51
4*
представляется, в образной концентрации смысла, и эта концентрация проявляется в следующих направлениях: 1) новый символический образ для концепта, отсутствующего в коллективном сознании, 2) символическая антитеза, 3) философско-художественный ракурс бытия, 4) ситуативная суперимпозиция (одновременная актуализация нескольких смыслов), 5) опора на значимые для автора аллюзии [14]. Разумеется, список этих направлений нельзя считать исчерпывающим.
Поэтическая рефлексия уточняется в различных аспектах, и прежде всего - в жанровом. Такое жанровое уточнение обусловлено конститутивными признаками жанра, и применительно к афоризму эти признаки сводятся к оригинальной интерпретации комментируемого положения дел. Интерпретация в афоризмах носит сентен-циональный, либо парадоксальный, либо указательный характер. В сентенциях обычно выражается соотношение между человеческими качествами (образцом жанра выступают известные рассуждения Франсуа де Ларошфуко и Жана де Лабрюйера), парадоксы заостряют противоречие между распространенным поверхностным мнением и новым взглядом на действительность (таковы остроты Оскара Уайльда и Бернарда Шоу), указательные афоризмы на первый взгляд выглядят проще - в них констатируется некоторое положение дел, мимо которого мы привычно проходим, но которое заслуживает внимания. Именно такие тексты характерны для Ежи Леца и многих современных афористов.
Афоризмы могут быть серьезными и шутливыми, добродушными и язвительными. Существуют определенные модели построения афоризмов. К ним можно отнести позиционную перефокусировку (оценку ситуации с иных позиций), регистровое понижение (рассмотрение ситуации в ином стилевом формате), разрушение штампа (уточнение концепта, меняющее наши представления), силлогический разрыв (возникновение смыслового зияния, требующего активного сотворчества со стороны адресата при интерпретации соответствующего текста). Проиллюстрируем сказанное.
Креативность в афоризме состоит, главным образом, в появлении неожиданного авторского взгляда на некоторое положение дел.
Важнейшей характеристикой поэтического осмысления мира является создание символов -оценочно маркированных индивидуально авторских переосмыслений, допускающих неоднозначное толкование. Автор наделяет символическим
смыслом те ситуации, которые в обиходном общении остаются фактом повседневного быта:
Многие бумеранги не возвращаются.
Выбирают свободу.
Обычно бумеранг возвращается к тому, кто его бросил, в этом состоит функциональная особенность этого орудия охоты. Вполне допустимо, что при неправильном броске бумеранг не вернется к охотнику. В цитируемой фразе контрастируют первая и вторая части: сначала приводится некий факт, который можно просто принять к сведению, но затем следует интерпретация этого факта, представляющая собой создание авторского символа. Улетевший бумеранг становится образом человека, который нарушает сложившиеся правила поведения и вопреки этим правилам делает свой выбор. Право на выбор - важнейшая характеристика человека. Ежи Лец в своем афоризме переворачивает систему ценностей: оказывается, что чье-либо неправильное, ошибочное, с точки зрения повседневности, поведение продиктовано высокой целью.
Афоризмы, как правило, не включают окказиональные лексические образования. Окказионализмам место в художественном или юмористическом дискурсе. Но в афоризмах Ежи Леца иногда появляются удивительные эксперименты со словоформами:
XI заповедь: "Не прелюбословь!".
Известно, что седьмая заповедь в библейском Декалоге - "Не прелюбодействуй". Афорист обращается к товарищам по перу, предостерегая их от греха, которому еще нет названия в языке и состоящему в том, что писатель может относиться к слову как к объекту плотской любви. Возможно, в данном случае речь идет о том, что художественное творчество может превратиться в игру, пустое жонглирование словами. Можно было бы сказать, что в этом ироничном речении дается отрицательная оценка краснобайству вообще, но обратим внимание на интертекстуальную связь с исходным текстом, в котором сформулированы основные предписания и запреты. Такая связь применительно к цитируемой фразе подразумевает особую ответственность человека за сказанное слово, если миссией этого человека является передача слова в мир.
Ежи Лец находит яркие образы для концептуализации своих глубоких идей:
Лучше, чтобы протез души был невидимым.
Мы упрекаем черствых людей в бездушии. Автор использует словосочетание "протез души" для обозначения того, чем у них замещается душа.
Протез - это механическое устройство, функциональное, но отталкивающее, по сравнению с живым органом. Калеки обычно не выставляют свои протезы на вид. В этом изречении содержится грустный комментарий по поводу того, что бездушные люди не заботятся даже о том, чтобы как-то замаскировать свою бессердечность.
Разрушение штампа состоит в том, что прежнее представление становится абсурдным:
Человек - пешка на шахматной доске, где для него нет полей.
В этом афоризме прямо выражено противоречие: пешка может стоять на шахматной доске, только занимая определенное поле. Ежи Лец говорит о том, что у некоторых пешек такого поля нет. Что понимается под шахматной доской? По-видимому, данный мир. Обратим внимание: это речение построено в виде определения, и определяемым является человек. Получается, что человеку нет места в этом мире. Кто же тогда населяет пространство? В этом глубоком сравнении действительности с шахматной игрой выражена критика глобальной несправедливости мироустройства.
Символическая антитеза является сильным средством актуализации ценностей. Например:
Я видел летающие клетки.
В них были орлы.
На первый взгляд, перед нами абсурдное высказывание - клетка не может летать. Но вторая часть афоризма превращает это высказывание в выражение символа: если у кого-либо есть орлиная воля к свободе, то даже будучи пленником, этот человек может ощущать себя вне застенка. Это высказывание является призывом не сдаваться. Тема свободы является одной из доминирующих для С.Е. Леца, который доказал это как своим творчеством, так и всей жизнью (ему пришлось пройти через фашистский концлагерь, бежать из него, воевать в партизанском отряде, столкнуться с непониманием близких и подозрительностью властей).
Неожиданный ракурс р
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.