ИЗ ИСТОРИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ФИЛОСОФСКОЙ МЫСЛИ
Прот. Ф.А. Голубинский и софиологическая традиция
В. И. КОЦЮБА
В статье анализируются высказывания профессора философии МДА первой половины XIX века прот. Ф.А. Голубинского, в которых некоторые исследователи (в частности, В. Зеньковский) усматривают близость к софиологии, и доказывается, что суждения Голубинского не дают оснований для таких выводов. Исследуется отличие между понятием "единства Божия" Голубинского и понятием "всеединства" Вл. Соловьева и рассматривается вопрос, может ли принадлежность Голубинского масонству означать его приверженность софиологии.
The article considers the statements of the professor of philosophy of the Moscow Spiritual Academy of first half of XlX-th century archpriest F.A. Golubinsky, in which some researchers (in particular, V. V. Zenkovsky) see the affinity to sophiology. The article proves that Golubinsky' judgements don't give grounds for such conclusions. The difference between concept "unity of God" of Golubinsky and concept "all-unity" of V. Soloviev also is investigated and the question also is considered, whether Golubinsky' belonging to a freemasonry mean its adherence to sophiology.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: история русской философии, духовно-академическая философия, Ф.А. Голубинский, В.В. Зеньковский, В.С. Соловьев, всеединство, софиология.
KEY WORDS: History of Russian Philosophy, ecclesiastical-academic philosophy, F. Golubinsky, V. Zenkovsky, V. Soloviev, sophiology, all-unity
Данная статья является продолжением публикации [Коцюба 2012а], в которой рассматривался вопрос, насколько обоснованной является оценка прот. Ф.А. Голубинского как мыслителя софиологической направленности, опосредованно повлиявшего на юного Вл. Соловьева. В предыдущей статье мы постарались показать, что главным основанием для такой оценки стала догадка о. Павла Флоренского, высказанная в письме биографу Соловьева [Лукьянов 1916, 343-344]. Отец Павел предположил, что идею Софии Владимир Соловьев вынес из Московской духовной академии после общения с Д.Ф. Голубин-ским, сыном известного в академических кругах профессора философии, прот. Ф.А. Го-лубинского. Мы постарались показать, что догадка Флоренского не имеет основательных подтверждений.
© Коцюба В.И., 2012 г.
5 Вопросы философии, № 12
129
В данной статье мы рассмотрим исследования тех авторов, которые не ограничились ссылкой на Флоренского, но постарались во взглядах и высказываниях самого прот. Ф.А. Голубинского найти нечто родственное софиологии.
Оценка взглядов Ф. Голубинского у В.В. Зеньковского
Одним из таких исследователей был В.В. Зеньковский. На его суждения о приближении Ф. Голубинского к софиологическому пониманию мира ссылается современный исследователь софиологии Н.А. Ваганова [Ваганова 2010, 257]. При изложении философского учения Ф. Голубинского во второй части I тома своей "Истории русской философии" Зеньковский ссылается на «сообщение Флоренского о том, что Ф.А. Голубинский "глубоко выносил в себе идею Софии"», почерпнутое из книги Мочульского о Владимире Соловьеве. Мочульский в своей книге воспроизвел часть письма Флоренского к С.М. Лукьянову и добавил от себя, что "догадка о. П. Флоренского вполне подтверждается дальнейшим ходом изысканий Соловьева" [Мочульский 1951, 45], очевидно, имея в виду, что молодой Соловьев действительно после пребывания в Московской духовной академии увлекся софиологией. Вопрос об участии во всем этом Голубинских для самого Мочульского, видимо, не представлял особенного интереса. Зеньковский же, сам являясь сторонником софиологии1, несомненно, заинтересовался словами Флоренского о Ф.А. Голубинском, восприняв их с полным доверием, и впоследствии с учетом этих слов стал рассматривать труды Голубинского.
В параграфе, посвященном трактовке проблем онтологии и космологии у Голубин-ского, Зеньковский обращает внимание на "вскользь брошенное замечание" последнего "о всеобщей силе жизни", которая "не есть Бесконечное существо". Здесь, по мнению Зеньковского, Голубинский "приближается, в сущности, к той софиологической картине мира, которую развивали русские метафизики XX века" [Зеньковский 1991, 109]. Сам Зеньковский в 1930-е годы писал, что существует "идеальная основа мира, связующая мир в живое целое, неизменная, неистощимая в своей творческой силе, бесконечная в своей свободе от границ пространства и времени, энтелехийно определяющая развитие мира в целом и в отдельных его формах" [Зеньковский 2002, 86-87]. Признание такой идеальной основы мира и составляет, согласно Зеньковскому, софийное понимание тварного мира.
На наш взгляд, в трактовке слов Голубинского у Зеньковского в данном случае имеет место недоразумение из-за того, что цитаты взяты не в полном виде2. Зеньковский пишет: если Голубинский говорит, что "всеобщая сила жизни" не есть "Бесконечное существо", значит, она все же есть для него в каком-то другом отношении, как всеобщий факт. Но Голубинский, отвергая отождествление Бесконечного существа с "всеобщей силой жизни", вовсе не утверждает реальности последней как самостоятельного начала. Вот каково в данном случае рассуждение Голубинского, взятое в полном объеме. Он доказывает, что идея Бесконечного, существующая в нашей душе, не может иметь своим предметом (1) ни части мира, будь то материального или духовного; (2) ни мир в целом, т.к. бесконечное не может получиться из конечных частей; (3) ни некую душу мира, как всеобщую силу жизни. И далее следует абзац, конечное предложение которого неполно процитировано Зеньковским. "Предположение, что в мире живет и действует дух невидимый, все проницающий, всем управляющий, как душа в теле, также несправедливо, и не дает истинного понятия о Существе Бесконечном, свободном. Ибо такая сила связывается миром так, что вне его не может действовать, не может высвободиться и отделиться от него, в нем и с ним пребывает (immanent). Пантеизм далее сих утонченностей не восходит, прикрепив первопричину к произведению, он представляет Божество причиной не превышающею, но имманентною. Итак, ни части, ни целое мира, ни всеобщая сила жизни не есть Бесконечное Существо" [Голубинский 2006, 156-157].
Очевидно, здесь выражение "всеобщая сила жизни" является у Голубинского синонимом "души мира", предположение о которой он считает пантеистическим и неверным. В рассуждениях о мире и субстанциях Голубинский ничего не говорит о "всеобщей силе
жизни", хотя это было бы вполне уместно, но говорит о существах, которые суть субстанции в вольфианском смысле, и что всякая субстанция "не есть предикат ничего другого, ни даже Существа Бесконечного, однако имеет нужду в поддержании от той Всемогущей Силы, от которой первоначально получила свое бытие" [Там же, 271]. Под "Всемогущей Силой" Голубинский подразумевает Бога и не предполагает никакой опосредующей всеобщей силы жизни. В понимании мира Голубинский следует в целом лейбнице-вольфи-анской традиции, хотя и критикует ряд положений философии Лейбница, в том числе и учение о некоем особом жизненном начале (рппСршш уйае) в живых существах, в частности, в человеке, наряду с душой, что приводит, по мнению Голубинского, к раздваиванию человека на два движителя: душу и силу организма, в то время как господствующее начало должно быть одно [Голубинский 2006, 279]. И другие высказывания, приведенные Зеньковским, не показывают, чтобы Голубинский тяготел к софиологии. В этом отношении, на наш взгляд, верной является характеристика Ф. Голубинского у Г.Г. Шпета, который "вопреки высказывавшимся суждениям"3 утверждал, что "Голубинский в своем преподавании прежде всего вольфианец" [Шпет 1989, 184]. Шпет отмечает, что Голубинский следует вольфианству не в силу некоей отсталости или преданности академической традиции, он хорошо знаком с системами немецкого идеализма, но при этом "твердо знает преимущества предметного рационализма Вольфа, и он убежденно и вполне оригинально отстаивает философию по его идее, хотя и рассматривает ее под исключительным углом богословского зрения" [Там же].
Следует добавить, что Голубинский, опираясь на школьную философию вольфиан-ской традиции, вместе с тем критиковал ряд положений вольфианцев, прежде всего те, которые, по его убеждению, расходились с христианским мировоззрением (например, учение о предустановленной гармонии). Цитируемые у Зеньковского слова Голубинского о том, что и в минеральном царстве есть организмы, что и в растении есть свой центр, и в планетах есть некое общее начало деятельности, - относятся к учению о конечных индивидуальных субстанциях, из которых состоит мир и которые являются основанием сил и качеств различных физических тел и организмов. Поэтому неверным, на наш взгляд, является утверждение Зеньковского, что Голубинский в понимании мира приближается к витализму стоиков и рассматривает мир как живое существо. Для подтверждения своей оценки Зеньковский приводит неполную цитату, что "во всей природе всегда есть жизнь, которая проявляется в... различных... процессах", ибо, "по-видимому, объятое смертью не могло бы существовать", "бытие есть действование сил" [Голубинский 2006, 98]. Это цитата из рассуждений Голубинского против идеализма, доказывающих, что чувственные представления возникают из действия внешних предметов и, при известных условиях, соответствуют им. Если во внешней природе мы наблюдаем в изменениях постоянство и порядок, то должны предполагать за внешним внутреннее, т.е. определенные причины, "так как без причины нет ничего, и, по-видимому, объятое смертью не могло бы существовать, ибо бытие есть действование сил. По-сему во всей природе всегда есть жизнь, которая проявляется хотя в различных, но всегда постоянных процессах, происходит по одинаковым законам. Таким образом, никогда не будет скачка в заключениях, если мы будем всегда приписывать одинаковые действия или явления одинаковым причинам, и чрез то имеем средство избавиться от круговращений, в которых находятся скептики" [Голубинский 2006, 98]. Здесь Голубинский под жизнью подразумевает реальное бытие, всегда проявляющее себя в деятельности, как его понимали и последова
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.